В Нью-Йорк за приключением - Макалистер Энн. Страница 9

Между прочим, Кейт, узнав, что Хлоя собирается на него работать, заявила:

– Вот повезло! Он всегда был красавцем. И, самое главное, даже не догадывался об этом.

Что ж, теперь-то он догадывается.

Не сказать, чтобы Гибсон был слишком уж высокомерен. Но он определенно знает себе цену. И это естественно, ведь самые красивые женщины каждый день строят ему глазки.

И он прекрасно знает, как вести себя с ними. Хлоя видела вчера, как он перешучивался с моделями, вызывая улыбку у девушек, которые были в плохом настроении, и заставляя расслабиться наиболее зажатых.

Казалось, он не принимает их всерьез. Но все они были от него без ума. Увивались, словно пчелы вокруг цветка.

Была ли среди них женщина, с которой он встречался прошлым вечером? Которая?

Надо было спросить у Кейт и Джулии, какие девочки ему нравились в школе.

Хотя какая разница? – сердито сказала себе Хлоя. Личная жизнь Гибсона Уокера ее совершенно не волнует!

Настолько не волнует, что, размышляя о Гибсоне, она едва не пропустила свою станцию.

– Извините! Простите! Мне нужно сойти! – закричала Хлоя, проталкиваясь к дверям и выскакивая на платформу. – В привычку это еще не вошло, милая, – буркнула она себе под нос. – Так что не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. И не зевай.

Никто из проходящих мимо людей не обратил внимания, что она разговаривает сама с собой.

Да, это Нью-Йорк.

Гиб воспринимал Хлою Мэдсен как трех разных женщин. Как минимум.

Во-первых, Хлоя из детского сада.

Это она широко раскрытыми глазами пялилась на небоскребы и спотыкалась на каждом шагу, потому что забывала глядеть себе под ноги. Это ей он набился в попутчики, потому что боялся, как бы она не заблудилась в огромном, опасном городе.

Но еще была деятельная, активная Хлоя.

Она оказалась первой помощницей, которая действительно ему «помогала». Она понимала его с полуслова и не нуждалась в напоминаниях.

И каждый день на этой неделе она появлялась вовремя. Ее гороскоп, в отличие от Мисти, всегда был удачным. Она оказалась для него, как и обещала Джина, настоящей находкой.

И еще была обнаженная Хлоя.

И эта Хлоя – чувственная, женственная Хлоя, которую ему удалось увидеть один-единственный раз, не выходила у него из головы.

За последние несколько дней он досыта насмотрелся и на воспитательницу из детского сада, и на деловую женщину. Иногда ему даже удавалось заметить порозовевшую кожу обнаженной Хлои – на лице, на шее или на руках.

Каждый день, приходя на работу, она была одета очень скромно, в широкие льняные брюки с простой рубашкой или тонкой блузкой.

Но он помнил.

Господи, он все помнил!

Он знал, что скрывается под этими аккуратными, наглаженными рубашками. И, несмотря на все ее попытки казаться бесполой, ей это не удавалось.

Дошло до того, что однажды, когда она сидела, Гиб попытался заглянуть ей в вырез рубашки! А когда она перехватила его взгляд, он нахмурился и сердито приказал, чтобы впредь она застегивалась на все пуговицы.

Самое обидное, что Хлоя послушалась!

Что он должен был сказать? Я не это имел в виду? Расстегнись? Я от тебя без ума?

Гиб промолчал. Хлоя осталась застегнутой.

А ночью он опять увидел ее голой во сне!

К счастью, следующий день должен был стать ее последним днем работы в студии, потому что Эдит, наконец, уходила в отпуск. Хлоя все свои обеденные перерывы проводила с Эдит, обучаясь у нее премудростям администраторской работы.

Она все схватывала на лету.

Эдит говорила Гибсону:

– Она прекрасно справится, если только ты не решишь, что она нужна тебе в студии.

Только Хлои в студии ему и не хватало.

После сна, приснившегося прошлой ночью, Гибсон был полон желания отправить ее обратно в Айову. Его остановило только то, что Хлоя все равно бы не согласилась, а потом ему еще пришлось бы оправдываться перед Джиной.

Нет уж, хватит и того, что ее не будет в студии.

Гибсон думал так до тех пор, пока тем же вечером не застал Хлою болтающей со Сьеррой о Райсе.

– Мария познакомила нас, когда я в прошлый раз была у нее в гостях, – сказала Сьерра. – У меня просто слюнки потекли. Ну, разве он не красавчик?

По мнению Гиба, Хлоя должна была ответить, что Райс довольно симпатичный, но ни в какое сравнение не идет с ее женихом, имя которого она упоминала по тысяче раз на дню.

Но Хлоя расплылась в счастливой улыбке.

– Да. И очень милый. Он заходил ко мне прошлым вечером и помог передвинуть мебель, чтобы маляры могли пройти в дальнюю спальню.

– Так милый, или все-таки красавец?

Хлоя рассмеялась.

– И то, и другое.

– Я думал, ты помолвлена, – неожиданно сказал Гиб.

Девушки изумленно уставились на него.

– А этот, как его, знает, что ты заигрываешь с другим мужчиной? – продолжил Гиб.

На самом деле он прекрасно знал, как зовут ее жениха, потому что каждым вторым словом, которое произносила Хлоя, было «Дэйв».

Но она лишь усмехнулась в ответ.

– Я помолвлена, но не мертва, Гиб, и мне нравятся красивые мужчины. Ты вон тоже мне нравишься.

Произнеся эти слова, Хлоя густо покраснела, словно сама не ожидала от себя подобной откровенности.

Что ж, Гиб тоже не ожидал! И ему тоже кровь бросилась в лицо. Он уже и забыл, когда в последний раз краснел из-за женщины.

– Как начальник, конечно, – промямлила Хлоя, отведя взгляд и покачав головой.

Ее столь явное замешательство помогло Гибу справиться с собственным смущением. Он ухмыльнулся и подмигнул.

– Ты тоже мне нравишься, как подчиненная, – протянул он.

Сьерра расхохоталась.

Румянец Хлои стал еще гуще.

– Выйди, пожалуйста, – сказала она ему, взмахнув рукой. – Мне нужно позвонить.

– Ты же разговаривала со Сьеррой, – напомнил ей Гиб.

– О работе.

– О парнях.

Хлоя окинула его холодным взглядом и плотно поджала губы. Затем уставилась прямо перед собой, барабаня пальцами по столу. На него она больше не смотрела. Казалось, наглухо застегнутый ворот не дает ей свободно вздохнуть.

Гиб склонился к ней и дотронулся пальцем до ее воротника.

– Расстегни верхнюю пуговицу, Хлоя, – мягко сказал он.

Она вскинула голову и вопросительно взглянула на него.

Гиб пожал плечами.

– Там нет ничего такого, чего бы я не видел.

Несмотря на подшучивание и намеки Гиба, Хлоя была довольна своей первой неделей. Она освоилась в большом городе, научилась пользоваться метро, автобусами и такси, если и не как местная уроженка, то с достаточной легкостью. И в студии у нее не возникало особых проблем.

Ее работа оказалась намного интереснее, чем ожидала Хлоя. Она рассчитывала быть девочкой на побегушках, но Гиб даже разрешал ей иногда делать отдельные снимки перед началом съемок, чтобы проверить освещение и рисунок теней. Когда она отваживалась задавать ему вопросы, он с готовностью отвечал.

А когда Гиб понял, что ей действительно интересно, он начал объяснять ей, что он ищет, какого эффекта добивается, словно чувствуя необходимость чему-то ее научить.

А Хлоя очень хотела учиться.

Однажды, повторив ей в третий раз какое-то незначительное пояснение, Гиб усмехнулся и сказал:

– Если тебе надоело, скажи прямо, чтобы я заткнулся.

И Хлоя, готовая случать его часами, ответила:

– Ты мне не надоел.

Она едва не сказала ему, что его уроки доставляют ей огромное удовольствие. К счастью, у нее хватило ума промолчать.

Гиб так часто изводил Хлою насмешками по поводу ее маленького стриптиза, что она устала огрызаться в ответ. Но если речь шла о фотосъемке, она ловила каждое его слово. Ей всегда нравилось снимать людей, а, наблюдая за Гибом, она получила возможность учиться у мастера своего дела. Хотя вряд ли ее фотографии будут хоть чем-то похожи на его шикарные, стильные снимки.

Несмотря на очевидную искусственность обстановки, в которой работал Гиб, он чувствовал себя в ней, как рыба в воде, и умел в полной мере раскрыть красоту своих моделей.