Горный ангел - Макаллистер Патриция. Страница 41

– Теперь ты, Уилл, – сказала она, поставив локти на стол и подперев руками подбородок.

Крэддок взял колоду карт, подозрительно ее осмотрел со всех сторон и тоже стал тасовать. Сдавать карты должен был другой человек, не заинтересованный в исходе игры, – таков был уговор, чтобы игра была честной.

Первые карты легли картинкой вниз, рубашкой вверх. Среди сгоравших от любопытства зрителей спешно заключались последние пари, причем почти все сходились на том, что молодая леди как пить дать проиграет.

– Что тут происходит, черт побери? – сдавленным от волнения голосом спросил Холт у бармена.

– Да вот эта лапонька поспорила со стариком Крэддоком, что выиграет у него в карты, ну, в покер. Слушай, она поставила себя против какого-то там домишки, который ей очень нужен! Ну и повезло же Крэддоку сегодня! Лакомый кусочек достанется этому коту!

Холт весь напрягся. Понимала ли Эйнджел, что делает, легкомысленно играя собственной жизнью? Похоже, у этой дурочки было не больше мозгов в голове, чем у цыпленка!

Холт отошел от бара и, пробравшись сквозь толпу кричавших на все лады мужчин, подошел к столу как раз в тот момент, когда Эйнджел и Крэддок открыли первые карты. У него оказалась дама, у нее – семерка. Те, кто ставил на Эйнджел, приуныли.

– Держись, девочка! – прокричал кто-то из старых старателей. – Игра еще не кончена!

– Кончена, – проворчал Холт, продираясь по ближе к Эйнджел, и, прежде чем она успела открыть вторую карту, положил руку ей на плечо.

– Ты понимаешь, что творишь? – сурово спросил он.

Она подняла на него холодный, решительный взгляд голубых глаз. Красиво очерченные брови изогнулись в притворном удивлении.

– А тебе какое дело, Холт Мерфи?

– Ты же ничего не смыслишь в покере! Она цинично улыбнулась.

– Я достаточно часто видела, как это делает мой отец, так что как-нибудь сумею свести концы с концами.

– Черт бы тебя побрал! Ты играешь с огнем!

– А это уж мое дело! Разве у меня есть муж, чтобы приказывать мне, что я должна делать и что не должна? – издевательским тоном проговорила Эйнджел, и остальные тоже зашумели.

– Иди, парень, своей дорогой, не мешай им играть! Грубые мужские руки буквально вытолкали Холта из тесного круга возле стола. Он хотел было взять Эйнджел в охапку и вытащить ее из-за стола, но потом сказал себе, что она этого не стоит. Он притворился, что не слышит гогота и улюлюканья, когда игроки открыли вторую карту. У Крэддока оказался туз, у Эйнджел – шестерка.

Она только внешне казалась спокойной. На самом деле от волнения во рту у нее пересохло, в висках в бешеном ритме стучала кровь. Взглянув еще раз на свои карты – несчастную семерку и шестерку, – она помолилась про себя.

Самодовольная улыбка не сходила с лица Крэддока.

– Теперь уже скоро, дорогая, – выдохнул он, и почти все собравшиеся отпрянули от сильного запаха лука, исходившего от него.

Эйнджел бросила взгляд на стройную мускулистую фигуру Холта, стоявшего у стойки бара. Руки были скрещены на груди, лицо ничего не выражало. Похоже, она совсем не нужна ему. Так какое ему дело, если она продаст себя старому развратнику?

Все затаили дыхание в ожидании третьей карты. Раздалось несколько подбадривающих криков немного численных сторонников Эйнджел, а потом их радостные вопли! Теперь у нее было две семерки! Вскоре, однако, все затихли. У Крэддока оказалось два туза и дама.

– Попалась, пташка! – Крэддок загоготал, на клонясь к Эйнджел и безуспешно пытаясь схватить ее за руку. – Обещаю, у тебя будет отличная клетка!

Эйнджел молча открыла четвертую карту – еще одну шестерку. Две пары! Она несмело улыбнулась. Крэддок, вытирая внезапно вспотевший лоб, уста вился на свои карты. Еще одна дама! Он с облегчением выдохнул.

– Две пары! – сказал он. – Из нас тоже получится хорошая парочка.

– Ни за что на свете! – решительно возразила Эйнджел. Дрожащими пальцами она взялась за последнюю карту и молча взглянула на Холта. Он тоже смотрел на нее без тени улыбки на лице.

Крэддок шумно облизнулся:

– Ну давай, открывай!

Эйнджел медленно открыла последнюю карту и хлопнула ее на стол перед Крэддоком. С достоинством встав из-за стола, она громко произнесла:

– Полный дом, господа! Покер!

С возгласами удивления, восхищения и разочарования люди стали отходить от стола. Крэддок побагровел.

– А ну сядь! – скомандовал он. – Игра еще не кончена!

Презрительно глянув на ее шестерки и семерки, он открыл свою последнюю карту, слегка двинув рукой в сторону.

– Так-так, – проговорил он. – Похоже, у меня тоже полный дом. Только теперь в моем доме есть одна молодая симпатичная особа, сидящая напротив меня.

Поздравления, обращенные к Эйнджел, мгновенно стихли. Она в ужасе уставилась на третьего туза Крэддока.

– Нет! – невольно вырвалось у нее, и все вокруг сразу замолчали.

В наступившей тишине проскрипел стул Крэддока. Тяжело поднявшись со своего места, старый вдовец властно взял Эйнджел за руку.

– Имей мужество проигрывать, моя дорогая. Ты сама этого хотела.

– Я... Нет, этого не может быть, – прошептала Эйнджел, все еще не сводя глаз со стола.

– Идем, нас ждет дилижанс.

– Ничего, подождет! – резко произнес Холт.

– Тебя это не касается, парень, – Крэддок снисходительно взглянул на него.

– Боюсь, очень даже касается, мистер.

С этими словами Холт, медленно оторвавшись от стойки бара, направился к столу.

– Не могу смотреть, как старый бесчестный развратник на моих глазах обижает прелестную невинную девушку, мисс Эйнджел.

Скривив губы, Крэддок хмыкнул:

– Прелестную? Невинную? И это после того, как она жила с тобой, краснокожий ублюдок?

Холт подошел совсем близко к Крэддоку, взгляд его был твердым как кремень.

– А еще мне не нравится, когда мошенник ведет нечестную игру, – угрожающе произнес он.

В глазах вдовца мелькнул панический страх.

– Что ты несешь, парень? А ну прочь с моей дороги!

Крэддок сделал было шаг к выходу, но Холт тут же схватил его за лацканы сюртука.

– Тогда позвольте вас немножко встряхнуть, – процедил он сквозь зубы. С этими словами Холт встряхнул грузное тело Крэддока так, что из его рукавов посыпались карты разных мастей. Присутствовавшие разом охнули.

При ближайшем рассмотрении все карты оказались тузами. Наклонившись, Эйнджел подняла одну из них.

– Так вот как тебе удалось обыграть моего отца! – Голос ее задрожал, и она швырнула карты в лицо Крэддоку. – Ты обманул его, и он покончил жизнь самоубийством!

– Мне не надо было его обманывать! – огрызнулся Крэддок. – Ройс Макклауд был пьяницей, пропившим последние мозги! И если у него не хватило ума сберечь свою дочь и поместье, значит, так ему и надо!

– Заткнись! – прошипел Холт, сжимая горло Крэддока с такой силой, что тот побагровел и стал хрипеть. С гримасой отвращения на лице Холт отшвырнул толстяка к стене. Больше ему уже ничего не надо было делать. Разъяренная толпа по-своему расправится с ним, когда Холт уведет Эйнджел из салуна.

Слезы катились по щекам Эйнджел, когда она быстрым шагом шла по тротуару, и она яростно вытирала их ладонью.

Холт остановил ее и, обняв за плечи, повернул лицом к себе.

– Этот старик просто лжец! – сказал он.

– Нет, Холт, это я лгунья. Все эти годы я лгала сама себе. – Она подняла на Холта полные слез глаза, и у того сердце сжалось от боли. – Я знала, что отец сильно пил, знала, что он слишком увлекался игрой в карты, и не остановила его!

Холт нежно обнял ее.

– Но ты и не могла остановить его, ты же была, совсем ребенком.

– И все-таки я должна была постараться это сделать, – прошептала она, закрывая глаза, и слезы снова потекли по ее щекам. – Иногда я прятала от него бутылки, порой подливала ему настойки опия, чтобы удержать дома, но все мои усилия ни к чему не приводили, и я прекратила попытки остановить его. Может, если бы у меня хватило терпения, я спасла бы его от Крэддока...