Дневник алисы - Автор неизвестен. Страница 4
С тех пор как мы переехали сюда, я набрала пятнадцать фунтов, лицо расплылось, а волосы стали такими жесткими и жирными, что мне приходится каждый вечер их мыть, чтобы выглядеть прилично. Папы постоянно нет дома, а мама ходит за мной постоянно и говорит: «Радуйся жизни, сделай прическу, будь позитивной, улыбайся, покажи, что ты не унываешь, будь приветливей»; если они мне еще раз скажут, что я поступаю неконструктивно или не как взрослый человек, я заставлю их заткнуться. Я не влезаю в ту одежду, которую сшила себе перед переездом, и знаю, что Тим меня стыдится. Когда я встречаю его с друзьями, он обращается со мной как с полной дурой, дерзит и отпускает наглые шуточки по поводу моей хиппиподобной прически. Меня достал этот город и эта школа, а особенно моя семья и я сама.
Что ж, наконец я нашла себе в школе подругу. Она такая же непутевая и одинокая, как и я. Похоже, в старой поговорке о том, что птицы узнают друг друга по оперенью, что-то есть. Как-то вечером Герта зашла за мной, и мои предки изо всех сил старались быть с ней не грубыми. Представь себе мою исстрадавшуюся сладкоречивую мамочку, которую так и подмывало сказать какую-нибудь гадость по поводу моей жалкой, неопрятной подруги. Почему бы ей не взглянуть повнимательней на свою жалкую, неопрятную дочь? Или это слишком для ухоженной, стройной и очаровательной жены Профессора, который через пару лет должен стать Директором колледжа?
Им всем было немного неуютно, как мне постоянно было неуютно с тех пор, как мы поселились в этой дыре.
Какое счастье и радость! Мама пообещала мне, что я смогу поехать на лето к бабушке с дедушкой! С сегодняшнего дня снова сажусь на диету, прямо с этой минуты! Естественно, как обычно, она поставила мне условие-хорошие оценки.
Занятия скоро кончатся, осталась всего пара месяцев, не могу дождаться. Тим стал невыносим, а мама постоянно капает на мозги: «Не делай того, не делай сего; сделай то, сделай это; разве ты… тебе следует; ты снова ведешь себя как ребенок, а не как взрослый человек». Я знаю, она все время сравнивает меня с Тимом и Александрой, но я не выдерживаю конкуренции. Наверное, в каждой семье есть свой уродец, угадай, кто в нашей? Детская ревность – это вполне естественно, но у нас она переходит все границы. Я очень люблю Тима и Алекс, но у них тоже куча недостатков, и мне трудно для себя решить – люблю я их больше, чем ненавижу, или наоборот. Это касается и мамы с папой. Но, если честно, больше всего это касается меня самой.
В этом семестре все мои учителя до единого – идиоты и тормоза. Я где-то читала, будто каждому человеку достается в жизни два хороших учителя, которые закладывают основы на всю жизнь. Похоже, я свой лимит исчерпала еще в детском саду и первом классе.
По пути домой познакомилась еще с одной девочкой. Ее зовут Бет Баум, она живет всего в трех кварталах от нас. Она очень, очень приятная. Она тоже немного застенчива и предпочитает книги общению с людьми, прямо как я. Ее отец врач, и его постоянно не бывает дома, как и папы, а еще ее мама тоже постоянно придирается, но, наверное, все мамы такие. Если бы они не были такими, не хотела бы я увидеть, во что превратились бы дома, дворы и вообще весь мир. Я так надеюсь, что мне не придется быть придирчивой матерью, но, скорее всего, придется, иначе не знаю, как добиться того, чтобы все было сделано как следует.
Сегодня после школы я зашла к Бет. У них чудесный дом и есть домработница, которая живет с ними. Бет еврейка. Раньше у меня никогда не было подруги еврейки, почему-то я думала, что они не такие как все. Не знаю почему, ведь мы же все люди, но мне казалось, что они… ну, больше похожи… Как обычно, сама не знаю, что хочу сказать.
Бет очень ответственная, она так серьезно относится к учебе, что сначала мы сделали домашнее задание, а уж потом стали слушать записи и пить диетическую колу. (Она тоже хочет похудеть.) Она правда мне нравится, так здорово найти настоящую подругу; скажу по секрету, я никогда не чувствовала себя с Гертой уютно. Мне все время хотелось поправить ее речь и сказать, чтобы она следила за своим внешним видом и за своей осанкой. Похоже, мне больше передалось от мамы, чем я думала! Не то чтобы я была снобом – просто, чтобы не сдохнуть от тоски, хочется к кому-нибудь чувствовать привязанность. Но для этого должны быть взаимные интересы и примерно одинаковые способности, и, да, даже образование играет роль. Н-да, мама гордилась бы моим сегодняшним образом мыслей и рассудительностью. Так жаль, что мы больше не можем общаться. Я помню, что, когда была маленькой, мы с ней разговаривали, но теперь мы будто говорим на разных языках и смысл слов до нас не доходит. Она что-то подразумевает, а я не так это понимаю; или она говорит что-то, а мне кажется, что она пытается исправить меня или поучать, хотя подозреваю, что, может, у нее этого и в мыслях нет, просто она, так же как и я, запуталась и пробирается на ощупь через дебри слов. Что ж, такова жизнь.
Сегодня Бет пришла ко мне позаниматься. Она понравилась и маме, и папе, и обоим моим младшим! Они даже попросили ее позвонить домой и попросить разрешения остаться у нас на ужин; мама сказала, что она возьмет нас с собой в центр города, в поход по магазинам, ведь сегодня четверг, и вечером все магазины открыты. Я побежала переодеваться, а Бет побежала к себе – мы захватим ее по дороге. Мне пришлось остановиться, чтобы справиться с охватившим меня ощущением счастья. Это было слишком восхитительно и даже потрясающе – сдерживать переполняющие тебя чувства.
Бет – прекрасная подруга. Наверное, она у меня единственная «лучшая» подруга с самого детства. Мы говорим обо всем. Мы много говорим даже о религии. Иудейская вера очень отличается от нашей. У них собрания по субботам, и они до сих пор ждут прихода Спасителя и Мессии. Бет очень любит своих дедушку с бабушкой и хочет, чтобы я с ними познакомилась. Она говорит, что они ортодоксальные иудеи и что для мясных продуктов у них один набор тарелок, а для молочных – другой. Хотела бы я больше знать о своей религии, чтобы рассказать о ней Бет.
Сегодня мы с Бет говорили о сексе. Ее бабушка сказала ей, что если еврейские юноша с девушкой женятся и кто-то скажет, что девушка не девственница и сможет это доказать, тогда юноше не обязательно на ней жениться. Мы так и не смогли придумать, как можно точно доказать подобные вещи. Бет сказала, что она скорей спросит об этом бабушку, чем маму, а я сказала, что скорей спрошу у мамы, если уж мне придется у кого-нибудь спрашивать, чего я, конечно, делать не стану. К тому же моя мама все равно ничего не знает о еврейских обычаях.
Бет рассказала, что ей часто снится кошмар о том, как она идет к алтарю, на ней красивое длинное белое платье, на ее свадьбе сотни гостей, и кто-то шепчет раввину, будто она не девственница, и ее жених разворачивается и уходит. Я ее не виню, я бы чувствовала то же самое. Когда-нибудь она все-таки спросит об этом бабушку или еще кого-нибудь, и тогда, надеюсь, она поделится со мной, потому что мне тоже очень хочется это знать.