Огненная Русь - Макаров Н. К.. Страница 9

Долгое время человеку проще всего было представить, что Бог и его дворец находятся на самой большой звезде. Человечество за огромный промежуток эволюции религиозных понятий не нашло даже слов для описания Бога и его качеств. Это сравнимо со светом, люди его видят каждый день, но не имеют слов для его точного описания. Явление Бога не укладывается в наши понятия и очень часто умаляет явление его Несоизмеримости. Описать обыденными словами понятие Бога практически невозможно, каждый должен сам для себя определить данное понятие. Меньше всего, конечно, Бог похож на человека. Смешение понятий, взятых из Библии, привело к очеловечиванию божественной внешности. Но библейское выражение «создал по образу и подобию своему» не имеет отношения к внешнему физическому облику, оно касается только внутренней сущности, Духовного зерна. Отталкиваясь от данного утверждения, об идентичности человеческой души и Божественной сущности, Божью сущность можно представить, если использовать современный научный язык, в качестве Психовибрационного поля или Космического разума. Божественная сущность проникает везде и всюду, любая часть материального мира наполнена божественной эманацией, божественным проникновением. Первично, как было уже отмечено, Божественное или Абсолютное Ничто, из которого рождается Бог-Творец. Творение мира Богом-Творцом есть уже вторичный акт, и данное творение происходит с согласия и при участии Божественного Ничто (далее Абсолютная свобода). Таким образом, можно отчасти разграничить сферы действия каждого из творцов. Материальный мир, мир природы подчиненный законам физики, эволюции и т.д. — часть созданная Абсолютной свободой, в которую вкоренено понятие смерти и зла. Духовный мир (тонкоматериальный), вносящий вечное в конечное — создание Бога-Творца. Здесь есть точка соприкосновения с понятием страдающего Бога Н.А. Бердяева, в которой он признает, что свобода не сотворена Богом-Творцом, она вкоренена в Ничто, первична и безначальна. Таким образом, с Бога-Творца снимается ответственность за свободу, породившую зло. Человек, как и остальной мир — создание Божье и дитя свободы. Это было добровольное объединение начал. Оттуда же произошло отпадение от дела Божьего, возникло зло и мука, и бытие смешалось с небытием. И здесь кроется трагедия не только нашего мира, но и Бога. Бог ждет ответа от своей божественной части, человека, призывает к божественной жизни, к божественной полноте, к соучастию в Божьем творчестве, побеждающем небытие. В первом акте, акте миротворения Бог является как Творец, но в акте миротворения не может быть предотвращена возможность зла, заключенная в Абсолютной свободе. Миф о грехопадении рассказывает об этом бессилии Творца предотвратить зло, возникающее из несотворенной Им свободы. И вот наступает второй акт Божьего отношения к миру и человеку. Бог является человеку в лице Искупителя и Спасителя, в аспекте Бога страдающего и на себя принимающего грехи мира. Бог в лице Бога-Сына нисходит в бездну, в глубину свободы, из которой рождается зло, но из которой исходит и всякое добро. Бог-Сын нисходит только к человеку, как к существу прошедшему несколько этапов Духовной эволюции, и способному возвысится до Бога. Божественная жертва, божественное самораспятие должно победить злую Абсолютную свободу, победить, не лишая человека свободы, а лишь просветляя его.

Биологически человек не отличается от животного, он отличается от него лишь по принципу, стоящему выше жизни, по принципу духа. Человек есть человек как носитель духа. Дух проявляется в личности. Единство и ценность личности не существует без духовного начала. Дух конституирует личность, несет просветление и преображение биологического индивидуума. Богом творится зерно Духа, которое остается неприкосновенным и вечным. Естественного бессмертия человека как существа природного, рожденного в родовом процессе, естественного бессмертия его души и тела не существует. Человек в этом мире есть смертное существо. Но он сознает в себе образ и подобие Божье, личность, сознает себя принадлежащим не только к природному, но и к духовному миру. И потому человек почитает себя принадлежащим к вечности и стремится к вечности. Бессмертен и вечен в человеке не элемент душевный и не элемент телесный, сами по себе взятые, но элемент духовный, действие которого в элементе душевном и телесном и образует личность, осуществляет образ и подобие Божье. Человек бессмертен и вечен, как духовное существо, принадлежащее к нетленному миру, но он есть духовное существо неестественно и фактически, он есть духовное существо, когда он осуществляет себя духовным существом, когда в нем побеждает дух и духовность овладевает его природными элементами. Цельность и единство порождаются работой духа в душевном и телесном элементе и составляют личность. Бессмертие завоевывается личностью и есть борьба за личность. Бессмертен и принадлежит вечности не естественный, эмпирический человек, а духовное, идеальное, ценностное в нем начало. Осуществленная и достигшая целостности личность бессмертна. Но в мире духовном нет замкнутой личности, личность соединена с Богом, с другими личностями, с космосом.

Признав бессмертность личности необходимо предпринять попытку понять судьбу души в ее прошлом и будущем, в ее генезисе. Христианство учит о воскресении, о победе над смертью для всякой жизни, для всего тварного мира, но в христианском миросозерцании не раскрылась тайна генезиса души. Раскрытие вечного элемента в душе означает вечность не только в будущем, но и в прошлом. Возникшее во времени не может наследовать будущего. И если человеческая душа несет в себе образ и подобие Божье, если она есть Божья идея, то она возникает в вечности, а не во времени, в духовном мире, а не в природном мире. В вечности, в духовном мире происходит борьба за личность, за осуществление Божьей идеи. И наша природная земная жизнь есть лишь момент в духовном мире происходящего процесса. Это ведет к утверждению предсуществования в духовном мире, что совсем не связано с перевоплощением внутри земной действительности. Наш природный мир есть арена борьбы за бессмертие и вечность, т. е. за личность. И в этой духовной борьбе дух должен овладеть природными элементами души и тела для их вечной жизни, для воскресения вечной жизни. Христианство учит не столько об естественном бессмертии, не предполагающем никакой борьбы, сколько о воскресении, предполагающем борьбу духовных, благодатных сил с силами смертоносными. Учение о естественном бессмертии индивидуальной человеческой души отрывает судьбу человеческой души от судьбы космоса, от мирового целого. Это есть метафизический индивидуализм. Учение же о Воскресении связывает судьбу души, судьбу человека с космосом, с мировым целым. Но в то же время учение о Воскресении рассматривает человеческую личность в отрыве от судьбы мирового целого, беря ее в одном земном опыте, фактически в единичном случае воплощения. В этом случае суть человеческой личности — прохождение земного опыта жизни, опыта познания добра и зла, причем опыта в большей степени законнического. После телесной смерти душа находится как бы в подвешенном состоянии, находясь в ожидании Божьего суда. Понятие времени здесь неприменимо, но и понятие вечности неприемлемо, душа не может находится в статичном состоянии. Она должна либо пойти к Богу, либо сгореть в аду. Но понятие ада неприемлемо христианскому сознанию. Таким образом мы приходим к дилемме, либо нам необходимо признать объективированные понятия ада и рая, куда человеческая личность поступает после земной жизни и мгновенного Божьего суда над ней, либо признать что объективированных понятий ада и рая не существует, а в виду того что душа не может находится в статичном состоянии до второго Христова пришествия, до Божественного суда, человеческая личность проходит другие этапы своего развития, Космического развития. Во многом понятие единичного земного опыта и последующего Воскресения, связаны с определенным историческим этапом эволюции человечества. Понятие Воскресения возникает впервые в древнеиудейской религии, но древнееврейскому народу была чужда идея личного бессмертия. Личное самосознание еще не пробудилось. Еврейскому народу свойственно было сознание бессмертия народа, т. е. рода, вида, а не личности. Только в книге Иова пробуждается сознание личной судьбы. Лишь в эпоху эллинистическую, ко времени явления Христа в религиозном сознании иудаизма духовный элемент начинает освобождаться от власти элемента натуралистического, что означает высвобождение личности, выход ее из растворенности в родовой жизни. И только древнее учение о перевоплощении души — одна из немногих попыток понять судьбу души в ее прошлом и будущем. Но оно также во многом привязано к определенному историческому периоду, на него наслаиваются родовые нравственные законы.