Вратарь - Макаров Олег Александрович. Страница 44

Югославы пытаются сразу захватить инициативу. Они демонстрируют высокую технику и отличное взаимопонимание. Команда играет, как по нотам. Она очень сыграна и прекрасно подготовлена в морально-волевом отношении. Нам сперва трудно. Кажется, вот-вот будет гол. В один из моментов передо мной оказывается лучший нападающий соперников Милутинович. Он с силой посылает мяч в угол. Уж не знаю, каким чудом, но мне удалось отбить этот мяч… на Валока. Снова удар, и снова ворота спасены. Через несколько минут тот же Милутинович из очень выгодного положения посылает мяч выше перекладины.

Как бы ни старалась команда, но штурм бесконечно продолжаться не может. Пятьдесять минут длится он, и если за это время соперник не пропустил гола, напряжение атаки понемногу спадает. Так было и в этом матче. Не дав ошеломить себя, наши футболисты постепенно выровняли игру, и она уже перекочевала на югославскую половину. Отлично играют Зазроев и Фомин. Теперь уже приходится стараться вратарю Стояновичу. Он с честью выходит из трудных положений. Первый тайм – 0:0.

Второй тайм как две капли воды похож на первый. Снова югославы пытаются сразу же смять нас, и снова это у них не выходит. Наши атакуют реже, но, как мне кажется, острее. Проходят минуты, атаки вспыхивают то у одних, то у других ворот. Напряжение матча все возрастает. Нервы у всех натянуты до предела. Ошенков производит замену. Вместо Грамматикопуло он выпускает на правый край Валентина Сапронова, приглашенного на эту игру из «Шахтера». У того тоже не получается то, что могло бы дать нам перевес в нападении. Ошенков решает произвести замену. Он хочет поменять Сапронова на… Грамматикопуло, совершенно забыв, что такое запрещено правилами.

Последние минуты. Олег Александрович стоит уже за моими воротами. До самого табака он сжевал папиросу.

– Олег, – упрашивает он меня, – ты только не волнуйся… Ты слышишь меня? Не волнуйся… Ну, пропустишь гол… Что за беда… Зато игра какая… Не волнуйся, Олег…

Бедное сердце тренера! Сколько достается ему. Нам тоже нелегко. Но мы в движении. Мы боремся за победу. А он, тренер, обречен на пассивность. Что он может сделать сейчас, когда машина уже работает на полную мощность, когда нельзя ее остановить! Бейся лихорадочно, сердце, трепещи, тоскливо сжимайся, взлетай на волнах радости! Сегодня, пока ты еще здорово, пока ты молодо, ты все стерпишь, смолчишь. Но когда твой владелец постареет, ты все ему припомнишь, злопамятное сердце! Ты потребуешь откуп за трудные минуты молодости. Но его нет, этого откупа. Ни у кого. Ни у одного человека. Вот когда ты начнешь предательски мстить. А пока? Пока ты довольствуешься тем, что есть причина радоваться. Ведь югославы ничего не могут с нами поделать.

Хотя нет. Вот снова прорывается Михайлович.

– Олег! – замирает сердце тренера.

Мяч отбит. Но недалеко. Возле него Бобек. До ворот метров пять. Еще один удар. Гол? Нет. Мне удается спасти ворота.

А через несколько секунд уже бьет Коман. Стоянович блестяще парирует удар… на Фомина. Фомин делает короткий рывок вперед. Стоянович летит ему в ноги. Ворота пустые. Но Витя промахивается…

Судья Алхо останавливает игру. Капитаны благодарят его и помощников. Мы обнимаем соперников. Они тоже довольны. Уходим в обнимку. Тренер гостей Шпиц говорит с восхищением:

– Чудесная у вас команда. Я предвижу, что у нее будут большие успехи.

Судья тоже в восторге:

– Такой игры я давно не видал. И какая корректность. Одно удовольствие судить подобные матчи.

Были и другие игры этого года, которые оставили яркий след в памяти. К их числу, безусловно, относится встреча с командой ЦДСА.

Мы проиграли первый тайм со счетом 0:2. Мы продолжали проигрывать и во втором тайме. И все-таки выиграли 3:2. Причем все три гола были забиты в течение нескольких минут – Команом, Терентьевым и Зазроевым. Четвертый гол судья не засчитал.

Но в целом сезон прошел бледно. Мы заняли шестое место и потеряли кубок. Хвалиться было нечем. Не принесла удовлетворения и победа над командой Пекина – 4:1.

Как уже стало традицией, сезон мы заканчивали за границей. На этот раз нам предстояло провести товарищеские матчи с командами ГДР.

На последней перед отъездом тренировке Зазроев попросил меня постоять в воротах, принять от него несколько одиннадцатиметровых ударов. Команда уже уходила.

– Поздно, Андрей. Я устал.

– Э! А я не устал? Ну, несколько минут. Я стал на место. Удар… бросок… Удар… бросок.

– Ну, может, хватит?

– Давай последний раз.

Я снова упал и вдруг почувствовал боль. Левое плечо было повреждено.

В поездку меня взяли, но играть мне уже не пришлось. Ошенков опасался, что эта обидная травма может привести к еще худшим последствиям. Ворота защищал Лемешко, на смену ему взяли вратаря Гарбузникова из «Шахтера». Кроме того, от горняков к нам присоединились еще Алпатов, Бобошко, Кривенко, Пономаренко и Сапронов.

Со спортивной точки зрения поездка была не очень хорошей. Одну встречу мы свели вничью, одну выиграли и одну проиграли.

Поездка была приятна с другой точки зрения. Мы увидели новую Германию – строящуюся, освобожденную от мрачного фашистского наследия. Нас кругом встречали как самых дорогих гостей, и это, безусловно, было дороже голов. Не страшно проиграть в футболе, если выиграешь в дружбе и можешь внести в ее копилку свой посильный вклад. Последний вечер, проведенный вместе с немецкими коллегами, был поистине прекрасным. Сколько теплых слов, сколько заверений в дружбе, сколько песен, спетых вместе. Мы даже устроили для новых товарищей концерт.

Первым выступил Виктор Терентьев. Он напел мелодию, и немецкие музыканты быстро подобрали ее. Тогда Виктор вышел в круг, заломил на затылке руки и рассыпал по полу частую дробь. Это был как бы запев. Мы знали, что за ним последует. Пошла «цыганочка» – задорная, лихая, веселая.

Затем к микрофону, установленному на эстраде, подошел Зазроев. Он откашлялся и запел сочным баритоном «О море в Гагре, о пальмы в Гагре…»

Однако наибольший успех выпал на долю Георгия Грамматикопуло. Он нарядился в какой-то пестрый костюм. В зубах у нашего правого края сверкал зажатый кухонный нож невиданных размеров. Свирепо вращая глазами, он закружился в огневой лезгинке, то замирая на вытянутых носочках, то вытворяя ногами нечто невообразимое. Немцы аплодировали изо всех сил. Они несколько раз просили Юру повторить свой номер. Но он не мог плясать до бесконечности. Зазроев вздохнул:

– Ах, если бы его ноги так работали на поле!

Словом, вечер прошел замечательно. И столь же приятной была обратная дорога, потому что вокальный дуэт Лемешко – Ерохин почти до самого Киева исполнял все популярные песни советских композиторов, включая и те, которые рассчитаны на женские голоса. И кто бы мог подумать, что в груди нашего «железного солдата» Ерохина бьется такое нежное, мягкое сердце!

Наступила зима. Мы вернулись к своим обычным делам – тренировкам, учебе в институте, к выступлениям перед трудящимися фабрик и заводов. Шила в мешке не утаишь. О непорядках в команде общественность уже знала. Нам пришлось выслушать немало горьких слов. Но что поделаешь – динамовцы дали повод для такой критики. Куда от правды денешься!

НАЧАЛО ЭКСПЕРИМЕНТА

В 1956 году динамовцы простились с несколькими игроками, которые на протяжении длительного времени неизменно выступали в основном составе команды. Места Михаила Михалины, Андрея Зазроева и некоторых других должны были занять Молодые футболисты. Под флаг «Динамо» встали Олег Базилевич. Валентин Трояновский, Игорь Балакин, Юрий Войнов, Сергей Коршунов и другие. Кроме Войнова, имевшего уже солидную репутацию, и Коршунова, испытанного бойца, проверенного во многих футбольных баталиях, все остальные были начинающими футболистами. И по возрасту, и по стажу они уступали всем динамовцам. Но владение мячом у них уже было вполне приличным. Большинство молодых членов нашей команды были выходцами из футбольной школы, работавшей при Центральном стадионе под руководством заслуженного мастера спорта Николая Махини. Мы знали этих ребят – жили с ними рядом и не раз видели их на футбольном поле. Когда они подросли, то стали даже нашими спаринг-партнерами, которых мы неизменно обыгрывали.