Дьявольское желание - Макбейн Лори. Страница 19

Из глубины одного из кресел поднялась высокая фигура и двинулась к Элисии, продолжавшей бороться с дверью. Она чувствовала, что теряет силы. Весь день с раннего утра она провела в дилижансе и теперь была в полном изнеможении.

Поездка по унылым дорогам меж полей в тряской карете показалась ей бесконечной. Как назло проливному дождю не было ни конца, ни края, и дороги раскисли. Элисия оказалась втиснутой между толстой женой фермера, вся одежда которой пропахла хлевом, и весьма жизнерадостным священником, явным поклонником Бахуса. Его непрерывная отрыжка, сопровождавшаяся сконфуженным хихиканьем — с одного бока и богатырский храп фермерши — с другого почти довели Элисию до слез, а теперь еще приходилось выдерживать натиск грозного джентльмена…

— Послушайте, моя милая, не будете ли вы так любезны убраться от двери, чтобы я смог ее закрыть? Или вы предпочитаете стоять столбом на этом гнусном сквозняке, пока мы оба не сляжем от простуды?

Элисия почувствовала, как сильные руки ухватили ее за локти и отставили в сторону, после чего дверь с грохотом захлопнулась.

Не дожидаясь дальнейших упреков, девушка шагнула в глубь комнаты ближе к креслу, откуда поднялась эта неприятная фигура, и, остановившись перед потрескивающим пламенем, протянула к теплу застывшие тонкие пальцы. Капюшон плаща скрывал ее лицо от кричаще разодетого джентльмена в другом кресле. Она осторожно рассмотрела его и с презрением заключила, что, несомненно, это лондонский денди. Она слышала, как первый джентльмен вернулся на свое место, но, не поворачивая головы, продолжала с наслаждением греться у огня.

В комнату суетливо заспешил Тиббитс. Он задержался в погребе, разыскивая лучший ром, и пропустил прибытие почтового дилижанса. Застав перед камином одинокую фигурку в темно-синем плаще, от которого шел пар и запах невысохшей материи, он подошел к ней.

— Добро пожаловать в «Привал путника», — приветливо заулыбался он, когда закутанная в плащ женская фигурка повернулась к нему. — Чем могу служить, мисс? — осведомился он самым гостеприимным голосом, на какой был способен, прикидывая про себя, что плащ ее выглядит несколько потертым и на хорошие чаевые здесь вряд ли придется рассчитывать.

— Я хотела бы переночевать здесь, потому что собираюсь отправиться в Лондон с утренней каретой, — отвечала Элисия, откидывая капюшон и спуская с плеч скрывавший ее плащ.

Сэр Джейсон и лорд Тривейн, лениво уставившиеся на огонь, резко встрепенулись, услышав звук грудного, очень женственного голоса. Девушка говорила как леди, мягко и обворожительно. Оба подняли глаза и, когда постоялица сбросила плащ, увидели тонкий профиль, изящно очерченный рот, прямой носик… Но как мотыльков к свету, взгляды их притянуло великолепное сияние сверкающих в отблесках пламени локонов червонного золота.

Сэр Джейсон торопливо поднялся и с легким поклоном произнес, обаятельно улыбаясь:

— Соблаговолите простить мою невежливость, виноват, что позволил вам стоять. Буду счастлив предложить вам свое кресло и представиться. Сэр Джейсон Бекингем к вашим услугам.

— Благодарю вас, — вежливо, но без воодушевления ответила Элисия и села перед огнем. — Я очень устала и продрогла до костей. — Поежившись, она вопросительно посмотрела на сэра Джейсона своими яркими зелеными глазами. Он продолжал стоять над ней, ошеломленно разглядывая это чудесное видение.

— Тиббитс, — распорядился он наконец, — подайте молодой леди какого-нибудь теплого питья, а затем горячий ужин. Да поживее! — Он махнул рукой, подгоняя Тиббитса, который изумленно уставился на свою новую гостью. Теперь хозяин гостиницы полностью изменил свое мнение. Пусть, судя по одежде, она не слишком-то богата, но зато благородных кровей, в этом нет сомнения. Похоже, он ошибался, прикидывая свою выручку. Особенно если за девицу заплатит джентльмен. Ко всему прочему она может оказаться одной из тех эксцентричных аристократок, которые для забавы одеваются служанками. Разве не останавливалась у него проездом на прошлой неделе орава молодых щеголей, одетых кучерами и взявшихся править почтовой каретой? Они пили ночь напролет, а на следующее утро чуть не перевернули карету с пассажирами, еще не выехав на дорогу. Ну нет, теперь его не так-то просто одурачить — он примет эту девицу по всем правилам.

Сэр Джейсон подвинул еще один стул, для себя, и собрался было присесть, но остановился, как бы ужаснувшись своей неучтивости.

— Что вы подумаете о моих манерах! — простонал он покаянным тоном. — Позвольте представить вам, — извинился он и указал подбородком в сторону человека, не церемонившегося с Элисией и теперь безмолвно наблюдавшего за обменом любезностями. — Лорд Тривейн, маркиз Сент-Флер, а вы — мисс?..

— Мисс Элисия Димерайс. — Она протянула руку с изящными пальчиками сначала сэру Джейсону, а затем лорду Тривейну, который лениво поднялся на ноги во время представления.

— Мисс Димерайс, — протянул он, беря ее руку и склоняясь над ней. Элисия быстро высвободила руку, потому что от прикосновения его сильных пальцев она ощутила внезапное волнение. Завороженно рассматривая необычное золотое кольцо у него на мизинце, в котором словно отразилось золото его странных глаз, Элисия подумала, что эти руки могут быть жестокими, а острый взгляд из-под тяжелых век будто читает самые потаенные ее мысли.

— Вот, мисс, чудный тодди [2], он вас отлично согреет. — Появление Тиббитса прервало дьявольское наваждение, лишившее Элисию способности двигаться и говорить. Хозяин гостиницы поставил дымящуюся кружку перед девушкой и, озабоченно хмурясь, огляделся вокруг. — А разве у вас нет с собой никакого багажа, мисс?

— Нет ничего, кроме этой корзинки, — ответила Элисия, показав на мокрый предмет, уныло приютившийся около входной двери. — Я путешествую налегке, — добавила она, и уголки ее губ чуть дрогнули в слабой усмешке при мысли, что в ней сосредоточилось все ее достояние. Тиббитс пожал плечами и понес корзинку из комнаты.

— Вы путешествуете налегке, мисс Димерайс, и в такое ненастье, — мягко произнес маркиз. — Это вызывает удивление. Вы не из тех ли несносных девиц, которые убегают из дома, чтобы спешно обвенчаться, тогда как стая родных в истерике мчится вслед, пытаясь этому помешать? Я содрогаюсь при мысли, что они явятся в эту гостиницу и обвинят меня в пособничестве, а то и, упаси Господи, примут за будущего мужа. — Он с иронией вздернул бровь и взял щепотку табака.

— Это, милорд, мое личное дело и касается только меня, — коротко отозвалась Элисия, — но, чтобы вы не волновались, могу вас уверить, что я не убегаю из дома к жениху. Мне было бы крайне неприятно вызвать у вас ненужное беспокойство по этому поводу, милорд, а более неподходящего жениха мне трудно себе представить. — Огорчившись, что он настолько близок к истине, она проговорила это ледяным тоном, и яркие пятна вспыхнули на ее высоких скулах.

Лорд Тривейн, прищурившись, смотрел на нее, и в глазах его появился странный блеск, когда она даже не подумала отвести взгляд. Наконец губы его изогнулись в насмешливой улыбке.

— Димерайс? Имя кажется мне знакомым, — вмешался сэр Джейсон, который до тех пор всматривался в лицо Элисии, словно пытаясь уловить в нем нечто ускользающее. Внезапно лицо его прояснилось. — Чарлз Димерайс! Ну конечно, — воскликнул он, — это ведь ваш отец? Несомненно, он, стоит только взглянуть на ваши глаза. Знаете, его прозвали Кот Димерайс именно из-за необычных, чуть раскосых кошачьих глаз. И, Богом клянусь, у вас тоже. В точности как у кошки.

Элисия зарделась от смущения, так как оба джентльмена открыто уставились ей в лицо, а затем глаза маркиза оценивающе скользнули по ее фигуре, заставляя особенно остро почувствовать свою нищету в сравнении с бархатом и атласом его элегантного сюртука и безупречной белизной рубашки. Она видела недоумение в глазах обоих мужчин. Должно быть, они удивлялись, что может делать здесь дочь Чарлза Димерайса, к тому же одетая в жалкое тряпье.