Дьявольское желание - Макбейн Лори. Страница 61

— Если он и бурлит огнем внутри, то из-за леди Вуд-ли, а никак не из-за меня.

— Черта с два!

— Простите, что вы сказали? — не поняла Элисия.

— Я сказал «черта с два!» и имел в виду именно это, — упрямо повторил Питер, — и вас мои слова вовсе не оскорбили… Я прекрасно знаю, что вы не станете падать в обморок от неджентльменских выражений, разумеется, в допустимых пределах, — поспешил по-детски добавить он.

— Почему вы считаете, что Алекс не страдает по вдовушке? Все последние дни он от нее почти не отходит.

— Наверняка это хитрость. Попытка заставить вас ревновать. Он делает это из уязвленной гордости. Алекс терпеть не может Блэкморов или этот их Холл. Он ездит туда, лишь бы не оставаться с вами наедине. Наверное, слишком зол на вас и не может держать себя в руках. А Марианну он просто использует. Если бы он хотел на ней жениться, то сделал бы это гораздо раньше, в Лондоне. У него для этого там была масса возможностей — он же, наоборот, был рад с ней покончить. Ему, знаете ли, не нравится, когда женщины начинают вести себя по-хозяйски.

— Возможно, он с тех пор изменил свое мнение, осознал, что, поторопившись с браком, совершил ошибку, — размышляла вслух Элисия.

— Вы не правы. Алекс таких ошибок не делает. Всегда отлично знает, чего хочет, — убежденно возразил Питер. — В любом случае кто, глянув на вас, упрекнет его в ошибке? Надо быть совсем тупицей, чтобы в это поверить. Все лучшие браки Тривейнов были бурными. Говорят, это в нас бушуют отголоски арабской крови, — лукаво добавил Питер, зная, что это ее заинтересует.

— Арабской крови? Вы шутите, Питер? Надо же, англичане с арабской кровью!.. — недоверчиво повторила Элисия. — И так прямо в том признаются? Я бы назвала это страшной семейной тайной, что называется, «скелетом в шкафу», о котором шепчутся тайком. У большинства семейств есть нечто в этом роде. Конечно, я понимаю, как прекрасно знать свою родословную в течение сотен лет, но вряд ли приятно прослеживал, их до арабов… Пусть они древняя и цивилизованная раса, но в Лондоне в порядочном обществе их считают язычниками. Кажется, сейчас любые иностранцы не в чести.

— Не забывайте, как обожает общество тайны и любовные истории. Мы, по крайней мере Алекс, и так уже стали предметом пересудов и считаемся беспутными повесами. Представьте себе, как пощекочет их воображение слух о том, что нашей прародительницей была арабская принцесса.

— Так это всего лишь слух? — осведомилась Элисия, заинтригованная словами Питера.

— Нет, так уж случилось, что это и в самом деле правда. И несомненно, дорогая невестка, до основания потрясла бы свет, узнай он об этом. Всем это безумно понравилось бы, так как придало еще больше блеска легендам о Тривейнах. Они бы все онемели от ужаса, что само по себе не так уж плохо, если бы узнали всю историю нашего авантюрного семейства.

— Ну, теперь, когда вам удалось пробудить мой интерес, вам остается рассказать эту загадочную историю. В конце концов, мне можно ее доверить, ведь я тоже отношусь к Тривейнам, не так ли?

— Хм, полагаю, да, но вы должны дать честное слово, что не пророните ни словечка о нашей подпорченной крови, — прошептал он.

— Обещаю, — торжественно заявила Элисия, и проказливые чертики запрыгали в ее глазах, сменяя слезы.

Питер одобрительно улыбнулся и, усадив ее в кресло, сам расположился на коврике перед огнем, вытянув ноги к теплу. Напустив на себя уморительно серьезный вид, он начал рассказ:

— Прошлое у нас, знаете ли, весьма неприглядное.

— Да, я уже наслышана о предке-флибустьере.

— Что верно, то верно, — гордо отозвался Питер. — Я бы с удовольствием отправился в то время!.. Приключения на каждом шагу, бои на шпагах, рискованные спасения прекрасных дам, — вслух размечтался молодой человек, воображая себя в треуголке с абордажной саблей в руках. — Так вот, один из наших предков был настоящим искателем приключений. Во время своих путешествий он, наверное, несколько раз обогнул земной шар и этим дал пример последующим поколениям.

— В том числе флибустьеру, который украсил большой зал своей добычей? — поддразнила деверя Элисия.

— Что ж, это также послужило примером потомкам. Разве нет?

— Хорош пример! Интересно, чему же он вас научил?

— Можно сказать, он открыл нам новые горизонты, поощрил расширять свои знания о других народах, путешествуя в далекие земли и страны. — Театрально вздохнув, Питер продолжил рассказ, наслаждаясь ролью повествователя: — Итак, вернемся к первому Александру. Мой брат, естественно, назван в его честь. — Он радостно улыбнулся.

— Разумеется. Ничего другого я и не ждала, — кивнула Элисия.

— Путешественник находился в свободном плавании, когда повстречался с кораблем арабских работорговцев и вступил с ним в бой. Корабль арабов низко сидел в воде, потому что был нагружен разным добром, купленным на деньги от продажи этих бедолаг, а еще на борту был один особый пассажир, за которого собирались получить огромный выкуп. Это был драгоценный груз — дочь шейха одного из сказочно богатых королевств пустыни. Я слышал, они в своих шатрах жили поистине как короли. Золотом и драгоценностями, которыми там было все увешано, они пристыдили бы и принца Уэльского. Работорговцы похитили дочь одного из этих владык пустыни и намеревались получить за нее выкуп, а затем наверняка продать ее на невольничьем рынке за громадные деньги. Боюсь, судьба ее была уже предопределена, но тут появился мой лихой предок и заявил на нее свои права. А затем он так пленился ее темными локонами и золотыми, как пески пустыни, очами, что привез домой в качестве жены. Вот откуда взялись золотые глаза, которые проявляются почти в каждом поколении, — почти торжественно закончил Питер, ощущая себя придворным сказителем в древнем Багдаде.

— Это прекрасная легенда, Питер, но я сомневаюсь в ее правдивости. Вряд ли все было так романтично, как вы описываете. Ваш предок был пиратом, который присвоил то, что хотел, не думая о чувствах бедной девушки, которая, вероятно, испугалась до смерти. Сначала ее похитили работорговцы, а затем — английский пират из страны, о которой она и слыхом не слыхивала. Она была обречена никогда больше не увидеть свою семью.

— Возможно, он прослыл беспутным малым. Однако у названной дамы родилось восемь сыновей и трое, если не больше, дочерей, и она дожила здесь, в Уэстерли, до весьма преклонных лет, окруженная многочисленными внуками и правнуками. А муж стал ее верным рабом, навсегда покончив со странствиями.

— Беспутство, наверное, у вашего семейства в крови, — не без ехидства пробормотала Элисия.

— Вы только сейчас обнаружили, каким беспутным может быть мой братец? — поинтересовался Питер, расслышав ее бормотание.

— Я знала это с нашей первой встречи, — раздосадованно фыркнула Элисия.

— О! Тогда, наверное, вам следовало бежать от него как от чумы! — воскликнул Питер, задумавшись над правдивостью слов Джокера. Ну и бурная, должно быть, разыгралась сцена! Он повеселел, представив двух вспыльчивых задир, вцепившихся друг другу в глотки.

Он не знал всех карт в игре Алекса, но если брат не побережется, то потеряет Элисию и собственными руками разрушит свое счастье. Какого дьявола он разыгрывает страстного возлюбленного Марианны? В Лондоне он мечтал от нее избавиться… Но Питер никогда не поверит, что это были пустые слова. Алекс просто старается вызвать, у Элисии ревность, а это означало, что он ее по-настоящему любит. Иначе он не прилагал бы столько усилий, изменяя своим привычкам. Однако вулкан и не думал гаснуть, и если Алекс снова поведет себя неосторожно, извержение станет неминуемым. Питер не доверял этой коварной кошечке Марианне.

«Черт бы его побрал», — думал он, наблюдая, как залегла морщинка между тонкими дугами бровей Элисии, как мрачно уставилась она в огонь. Наверняка ее преследуют мысли, полные ревности, об Алексе с Марианной.

Элисия резко поднялась и подобрала книжку, которую безуспешно пыталась читать.

— Я больше так не могу! Отправляюсь на прогулку верхом, — с вызовом бросила она и опрометью кинулась из комнаты, так что розовые юбки взметнулись вихрем.