И никакая сила в мире... (Тьма перед рассветом) - Макбейн Лори. Страница 121

Данте Лейтон в удивлении не сводил глаз с жены. Он всегда знал, какая бездна очарования таится в этой женщине, но только сейчас, наблюдая за ее уловками, окончательно убедился, что перед ее чарующей прелестью не сможет устоять ни один мужчина. У галантного Алистера не было ни единого шанса, вздохнул он.

– Ах да, совсем забыл! – вдруг спохватился Алистер. – Когда я уже возвращался из Сивика, какой-то человек нагнал меня и попросил передать вам эту записку. Мне страшно неудобно, – сконфуженно произнес он.

Без малейшей тревоги Данте взял записку из рук Алисте-ра и, не взглянув на нее, не сказав ни слова, сунул в карман. Все обменялись недоуменными взглядами.

Мысли о будущем Алистера не выходили у Реи из головы. Вечером, сидя перед зеркалом и расчесывая локоны, она по-прежнему продолжала думать о нем. Перед ней на изящном, украшенном позолотой туалетном столике розового дерева, привезенном из Камейра, теснились хрустальные и фарфоровые флаконы с нежнейшими духами, огоньками мерцали драгоценные камни на крышке серебряной пудреницы, лежала серебряная расческа – пара к той щетке, что сейчас была у Реи в руках.

Проводя щеткой вдоль мягких золотистых прядей, Рея что-то мурлыкала себе под нос, подпевая мелодии, доносившейся из музыкальной шкатулки. Та занимала почетное место на туалетном столике. Подняв голову, Рея улыбнулась отражению Данте в зеркале, наблюдая за тем, как муж стаскивает с себя рубашку и потягивается, разминая уставшие мускулы.

– По-моему, замечательно, если Алистер и Энн испытывают друг к другу нечто большее, чем просто дружба. В этом случае можно не сомневаться, что Алистер осядет у нас в Девоншире. Я бы ужасно скучала, если бы он решил поселиться в Йорке или где-нибудь еще.

– Многие считают Девоншир совершенно неподходящим для жилья, – напомнил Данте.

– Это потому, что они не видят нас с тобой! Впрочем, живи мы в Йорке вместе с Алистером, может быть, и я так бы думала, но ведь мы здесь! – заключила Рея, отбросив щетку.

– Я просто в смятении, дорогая. Ты не поверишь, но бывает время, когда я начинаю понимать тебя, – посетовал Данте, присев на край постели и стаскивая сапоги.

Глаза его между тем не отрывались от Реи, которая склонилась к колыбели и поправила одеяльце. Немедленно крохотные ручки потянулись к ней. Кит довольно хихикнул и загукал, круглые удивленные глазенки следили за матерью.

– Он растет прямо на глазах, – восторженно прошептала Рея, запечатлев поцелуй на каждом пухленьком кулачке.

Отойдя от колыбели, она встала у камина, чтобы немного согреться. В ярких отблесках пламени сквозь тончайший батист рубашки просвечивали контуры стройного тела, и Данте затаил дыхание. Его взгляд упал на изящно округленные икры и медленно двинулся вверх, к невероятно женственному изгибу бедер и тонкой талии. Теперь он снова легко мог обхватить ее ладонями. Глаза его остановились в том месте, где упругие холмики грудей туго натянули полотно рубашки, и Данте стиснул зубы, почувствовав напрягшиеся чресла, мучительную боль неутоленного желания. Того самого желания, которое можно было утолить, только глубоко погрузившись в это восхитительное тело, тело, которое за это время он изучил гораздо лучше, чем свое собственное.

Должно быть, его выдало выражение лица, и Рея вспыхнула от смущения, заметив, как муж пожирает ее взглядом. Щеки ее заполыхали горячим румянцем, но она не отвернулась. Очень медленно она приблизилась и одним движением сбросила с плеч рубашку, оставив ее валяться на ковре возле ног.

У Данте перехватило дыхание. Никогда еще жена не казалась ему такой соблазнительной, как сейчас, когда, полностью обнаженная, стояла перед ним, отдавая ему себя так самозабвенно и так естественно.

– Как ты прекрасна! – прошептал он, протягивая к ней руки. Губы его коснулись ее губ нежно, будто губы ее были цветком, а он – бабочкой, мечтающей вкусить сладкий нектар.

Рея обвила его шею руками и тесно прижалась к нему, так тесно, что жар, исходивший от этой мощной мускулистой груди, казалось, сейчас опалит ее нежную кожу. Его ладони скользнули вдоль ее спины, и Рея почувствовала, как в ней просыпается томительное желание. И когда его сильные руки сжали се ягодицы, когда он, подхватив ее ослабевшее тело, прижал ее бедра к своим, безумная жажда его любви охватила Рею с такой силой, что она потеряла голову.

Подхватив жену на руки, Данте осторожно опустил ее на смятую постель, чуть заметно усмехнувшись, когда изящная фигурка почти исчезла в пышных подушках. Через мгновение он уже был рядом с ней. Его могучее тело накрыло ее, Данте спрятал разгоряченное лицо в разметавшейся золотой копне роскошных волос и жадно вдохнул терпкий запах женской плоти.

– Маленький золотой цветок, – выдохнул он, – как я люблю тебя…

Рея прижала его голову к своей груди, почувствовав, как горячий кончик языка обжег напрягшиеся вишенки сосков. Его губы жадно накрыли ее рот. Данте пил ее дыхание, а его затвердевшая плоть тяжело вжималась в ее тело. Через мгновение он уже ворвался в нее, и она отдала ему себя всю, без остатка. Данте стал частью ее самой, и Рея отчетливо понимала, что уже не сможет жить без него.

Насыщение их было бурным и яростным, и когда Данте оставил ее, Рея мгновенно провалилась в глубокий сон. Она не знала, как долго спала, но вдруг проснулась, как от толчка, почувствовав, как дрогнула кровать, освободившись от тела Данте. Рея открыла сонные глаза и с удивлением обнаружила, что он сидит возле нее полностью одетый.

– Данте… – в полудреме пробормотала она. – Что-то не так? Кит? – заволновалась она.

– Нет, нет, все в порядке. Мне нужно ненадолго уйти, Рея, – тихо ответил он. – Но поскольку ты вполне могла проснуться и испугаться, что я пропал, я решил предупредить тебя. Не волнуйся, я скоро вернусь, – добавил он и коснулся нежным поцелуем нахмуренных бровей.

– Но почему?! Куда ты? – вскинулась Рея. Несмотря ни на что, ее охватили сомнения. – Это все из-за того письма, что за обедом передал тебе Алистер, верно?

– Прости, но сейчас я ничего не вправе сказать тебе. Просто постарайся мне верить, вот и все, – ласково прошептал он. Пальцы его чувственно скользнули по ее теплому после сна плечу.

Рея погрузилась в молчание. Даже в полумраке спальни Данте разглядел, как тень сомнения скользнула по ее встревоженному лицу. Он не мог оставить жену такой и, склонив голову, крепко прижался к ее губам.

– Ты должна верить мне, Рея. Ты же можешь. Ведь я никогда не сделаю ничего, что может огорчить тебя, любовь моя, и ты сама это знаешь, – шепнул Данте, опаляя ее губы своим дыханием.

Обвив руками его шею, Рея приникла к мужу, словно отпустить его было свыше ее сил. Его губы прижались к ее губам.

– Я верю, Данте, но не могу не тревожиться. Ты уходишь из-за тех проклятых контрабандистов, ведь так? Неужели это действительно необходимо? Неужели ты не можешь просто оставить все как есть?! – умоляла Рея, но он покачал головой. Бережно разжав руки жены, он коснулся нежным поцелуем ее пальцев.

– Постарайся уснуть, мой маленький цветочек, а я обещаю прийти к тебе во сне, – шепнул он. Она закрыла глаза. Раздался негромкий шум шагов, скрипнула дверь, и все стихло. Рея осталась одна.

Выпрямившись, она зябко обхватила плечи руками.

– Видеть тебя во сне? Забавно! А что я делаю целыми днями, кроме того, как мечтаю о тебе, даже когда не сплю? – прошептала она. Отбросив одеяло в сторону, она спрыгнула с кровати. Подхватив висевшую в изножье большую шаль, накинула ее на плечи и, устроившись в кресле возле камина, приготовилась ждать, пока не вернется муж.

Глава 32

– Похоже, ваш информатор предпочитает опаздывать, – проворчал Данте, осторожно переступая с ноги ногу и чувствуя, как все его тело начинает затекать.

– Он может себе это позволить, – отозвался сэр Морган Ллойд чуть слышным шепотом. Раздвинув густую листву, он попытался увидеть что-то из-за колючей живой изгороди, которая служила им с Данте надежным укрытием. Взгляд его задержался на одинокой фигуре человека, который нетерпеливо расхаживал взад-вперед под низко свисающими ветвями старого дуба. Рядом с ним была привязана лошадь.