Парус любви - Макбейн Лори. Страница 84

Герцогиня содрогнулась и пожалела, что с ней нет Мэри, которая могла бы объяснить странное ощущение. Одной рукой подхватив подол волочащейся по полу ночной сорочки, а в другой сжимая горящую свечу и конец шали, герцогиня спустилась по большой лестнице и направилась к кабинету Люсьена. Там-то и надо было искать его с самого начала, подумала она, дрожа от холода и мечтая поскорее вернуться в теплую постель.

Осторожно, стараясь не упасть во тьме, она спускалась по лестнице, ничего не слыша, пока не дошла до мраморного холла, куда выходила дверь кабинета мужа. Она остановилась, откинула прядь волос, упавшую на глаза, и только тут вдруг услышала голоса, доносящиеся из-за приоткрытой двери. Сначала она подумала было, что муж разговаривает со служанкой, но сразу же с растущей тревогой поняла, что ни одна служанка не посмела бы говорить с герцогом Камарейским таким тоном.

– Пришло наконец время, Люсьен, омыть мои руки твоей кровью. Ты должен был бы умереть много лет назад. Я совершила большую ошибку, оставив тебя в живых. И у тебя еще родилась двойня! Даже у Перси не было близнецов – эта толстая корова, его жена, ни на что не была способна. В ее жилах текла холодная кровь. Удивляюсь, что она вообще рожала детей. И зачем только Перси старался? – говорила Кейт.

В камине вдруг затрещало полено, посыпался целый сноп искр. Но Кейт, хотя и вздрогнула, продолжала твердо держать руку с пистолетом. Она не отрывала глаз от лица Люсьена, от шрама, который, как и прежде, приковывал ее внимание.

– Это наша последняя встреча, Люсьен. Сейчас я положу конец твоему проклятому существованию. Прощай, дорогой кузен Люсьен, и пусть душа твоя горит в адском пламени! – В приступе дикой злобы она сплюнула. Кейт не заметила сверкающего лезвия шпаги, но его успел заметить Люсьен. Кончик шпаги, направленный рукой Сабрины, пронзил кисть руки Кейт. Вскрикнув от удивления и боли, она выронила пистолет. Не веря своим глазам, Кейт уставилась на маленькую черноволосую женщину, которая стояла в дверях, все еще держа в руке окровавленную шпагу.

Сабрина отшатнулась, ибо никогда в жизни она не видела такого злобного, кошмарно-безобразного лица. Бледные сверкающие глаза проклинали ее, а искривленный рот изрыгал такие непристойности, что Сабрина вся похолодела.

В бессильной ярости Кейт, словно демоница, вопила хриплым голосом, и Сабрина, ошеломленная, прижалась к косяку. Но Люсьен достаточно хорошо знал Кейт, чтобы совершить фатальную ошибку – недооценить ее; он понимал, что, невзирая на полученную рану, она все еще была опасна. В своем безумном состоянии она вполне могла напасть на женщину, которая лишила ее последней возможности расправиться с ним. И Кейт инстинктивно – как это свойственно раненым, загнанным животным – почувствовала его намерение преградить ей путь к бегству. Ее бледные, полные коварства глаза в отчаянии оглядывали комнату в поисках какого-нибудь оружия, но эта комната была ей незнакома. Она взглянула на пистолет, валяющийся в луже крови у ее ног. Этот ее взгляд, естественно, отвлек внимание герцога; воспользовавшись этим, она схватила тяжелый серебряный подсвечник со стола и с гортанным криком метнула ему в голову.

Он быстро отступил в сторону, и канделябр расщепил деревянную панель над камином. Воспользовавшись его секундным замешательством, Кейт подбежала к двери и толкнула маленькую женщину ему навстречу.

Наступив на свою длинную ночную сорочку, Сабрина упала на колени, и Люсьен, стремясь избежать столкновения с ней, ударился о дверь.

Он медленно выпрямился, потирая раненую руку.

– Не ушиблась, Рина? – спросил он, прежде чем броситься за убегающей кузиной.

– Нет. Пожалуйста, беги за ней, Люсьен, – умоляющим тоном попросила Сабрина, с помощью окровавленной шпаги поднимаясь на ноги.

Вскоре, однако, он вернулся и обнял герцогиню.

– Слава Богу, Люсьен, – обрадовалась она. – Что случилось? Где она?

– В этой кромешной тьме я упустил ее. Она как сквозь землю провалилась. Чтобы найти ее, нам понадобится добрая половина наших слуг. Впрочем, сомневаюсь, что она далеко убежит с этой раной, – предположил Люсьен, осторожно усаживая Сабрину в кресло перед огнем. Затем он подошел к письменному столу, выдвинул средний ящик и достал оттуда пистолет; задержавшись на миг перед кровавым пятном на полу, он с брезгливым выражением на лице поднял пистолет Кейт. Рукоятка была покрыта запекшейся кровью. Люсьен крепко сжал ее и подошел к окнам. Раздвинул тяжелые бархатные шторы, открыл окно и разрядил оба пистолета. В ночной тиши пистолетные выстрелы отозвались громким эхом, как пушечные.

– Люсьен, что ты?.. – начала Сабрина, как только грохот смолк.

– Я хочу предупредить Баттерика и его людей. Через две-три минуты весь Камарей будет полон людьми с факелами. Если эта сумасшедшая все еще где-нибудь поблизости, собаки тотчас же ее унюхают. Наконец-то дни Кейт сочтены, – холодно произнес он.

– Не могу забыть это ужасное лицо, дикие глаза. Никогда в жизни не сталкивалась с таким злобным существом, – сказала Сабрина. Губы ее дрожали, она с трудом удерживала слезы. – И подумать только, что она хотела убить тебя.

– Но это ей не удалось, любовь моя. Хотя, если бы не ты со шпагой, она вполне могла осуществить свое намерение, – сказал Люсьен, задержав взгляд на стене, где висели две скрещенные шпаги, а сейчас осталась лишь одна. – Эта шпага снова была использована как оружие. А теперь, пожалуйста, осуши свои слезы, – повелительно произнес Люсьен, наблюдая, как жена пытается вытереть мокрые щеки тыльной стороной руки. – Худшее уже позади.

Присмотревшись, Сабрина заметила: что-то трудноуловимое изменилось в выражении лица Люсьена. Вряд ли кто-либо другой углядел бы эту перемену, но Сабрина слишком хорошо знала мужа, чтобы не обратить на нее внимание. Впечатление было такое, будто у него полегчало на душе.

– О чем ты думаешь, Люсьен? – нерешительно спросила она. Заметив легкую улыбку на губах мужа, она вдруг почувствовала сильное волнение. – Пожалуйста, Люсьен, скажи, о чем ты думаешь? – проговорила она умоляющим тоном.

– Они не убили Ри Клэр. Но сперва послушай, что я расскажу тебе, Рииа, – предупредил Люсьен жену, видя, что она поднялась на ноги, а ее глаза засверкали новой надеждой.

Забыв, что его руки все еще в крови Кейт, Люсьен обхватил Сабрину и заглянул в ее полные ожидания глаза.

– Кейт призналась, что не убила Ри, хотя и хотела это сделать. Сказала, что они напоили Ри снотворным, а затем продали как служанку, работающую по контракту. Ее посадили на корабль, который отплывал в колонии. Даже Кейт не знает, как сложилась дальнейшая судьба Ри, – сказал он откровенно, опасаясь, чтобы у жены не возникли иллюзии; уж он-то имел кое-какое понятие о том, с какими тяготами сопряжено такое дальнее плавание. Участь путешественников, пересекающих океан, складывалась по-разному, но особенно тяжело приходилось тем, кто не мог оплатить свой проезд и питание. Впрочем, те, кто мог себе это позволить, тоже переносили тягчайшие муки, если погода не благоприятствовала плаванию.

– Колонии? – шепнула Сабрина, представив себе, какие там дикие, неосвоенные места. – Боже мой, моя бедная Ри! – воскликнула она, с отчаянием думая о том, как тяжко приходится дочери. – Что нам делать? Как ее отыскать? О, Люсьен! – воскликнула она, на этот раз со слезами радости. – Я уверена, что Ри жива. Во всяком случае, у пас есть шанс найти ее живой. Уж лучше это, чем полное неведение, – говорила она почти с вызовом, отказываясь поверить в самое худшее.

– Рина! Люсьен! Вы говорите, что Ри жива? Я услышал выстрелы и прибежал, хотя прошло несколько бесконечно долгих минут, прежде чем я отыскал вас. И это стоило мне ушибленного пальца ноги, – сказал Ричард, появившись в дверях. Он был босиком и в широком халате. – С вами ничего ие случилось? – спросил он с участием, заметив заплаканное лицо Сабрины.

– Все в порядке, Ричард, – уверила его Сабрина. – Мы непременно вернем Ри домой! – воскликнула она, не в силах скрыть свою радость.