Беглец - Макбейн Эд. Страница 9

— Что ты делаешь в этом районе? — поинтересовался он.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну... — замялся он. — Тут ведь одна белая шваль!

Девушка равнодушно передернула плечами.

— Белая шваль обожает черное мясцо! Да и какие они к черту белые?! Так, мексикашки... свиньи немытые!

— А тебе больше по вкусу белые? — подозрительно спросил он.

— Бизнес есть бизнес. — Она опять передернула плечами.

— А в Гарлеме ты работаешь? Я хочу сказать, в нашем Гарлеме?

— Нет.

— Почему?

— У меня свои причины. Послушай, чего прицепился как репей? Ты кто, коп? Ты хочешь перепихнуться, в конце концов, или нет?

— Хочу, — нетерпеливо буркнул он, а про себя подумал: «Комната мне твоя нужна, малышка, вот что! А остальное — на фиг! В том числе и ты сама!»

Дальше они шли в молчании, пока не добрались до унылого коричневого дома рядом с закусочной. Она провела его по лестнице и впустила в квартиру. Комнатушка оказалась крохотной, с потолка сиротливо свешивалась на шнуре одинокая пропыленная лампочка, в углу притулился платяной шкаф. Большую часть комнаты занимала кровать. Рядом с ней, на колченогом столике, красовался фаянсовый кувшин.

— Точь-в-точь как я и обещала, — хмыкнула она, — не «Уолдорф», но сойдет!

В сумраке зрительного зала она показалась ему крупной, но сейчас Джонни убедился, что ошибся. На самом деле девушка была довольно миниатюрна. Крупными у нее оказались только груди, горделиво выпиравшие из-под шерстяного свитера. Вдруг он понял, что бессознательно сравнивает ее с Синди. Он не мог оторвать от нее голодного взгляда. Заметив, как глаза Джонни жадно скользнули по ее телу, девушка насмешливо скривила губы.

— Ну как, все на месте?

— Просто великолепно, — кивнул он. Но, как ни старался улыбнуться, так и не смог.

— Ну, с чего начнем? Пропустим по глотку или для начала займемся твоей рукой? А может, чем-нибудь еще?

— Выпей, если хочешь, — кивнул он, — я могу и подождать.

— Ты-то можешь. Я не могу. К тому же ты, того гляди, замажешь кровищей мой персидский ковер. — Подмигнув ему и широко улыбнувшись, девушка покопалась в шкафу и вытащила оттуда бинт и бутылочку перекиси водорода.

— Меня уже этим поливали, — с невольной горечью сказал Джонни, кивнув на бутылку.

— Ну что ж, еще немного тебе не повредит. — Подставив под руку тазик, девушка ловко стащила с него китель и проворно завернула рукав рубашки. — А потом, — продолжала она, — стоит ли отказываться? Считай, что это, так сказать, услуга-экстра, тем более что на Маркет ты такого не получишь.

— А то я не знаю, — кивнул он.

Девушка внимательно разглядывала порез.

— Да ты, никак, на циркулярную пилу налетел, — хмыкнула она.

— Нет. — Джонни помотал головой. — Всего лишь на обкурившегося ублюдка.

— Один черт, — пробормотала она, щедро полив рану перекисью.

Джонни зашипел от боли, едва сдержавшись, чтобы не заорать благим матом, и закусил губу.

— У тебя здесь осколок.

— Вытащи его, будь добра.

Девушка с любопытством посмотрела на него.

— Как скажешь, — кивнула она.

Окунув кончик зубочистки в бутылку с перекисью, она принялась шарить в ране, высматривая микроскопические осколки стекла. Дело шло туго. Стоило ей наткнуться на очередной, как Джонни скрипел зубами от боли, стискивая зубы, чтобы не закричать. Наконец все было кончено. Девушка снова промыла рану перекисью, а потом так туго перебинтовала, что Джонни почувствовал, как под тонким слоем бинта у него в венах пульсирует кровь.

— Уф, вот и все! — вздохнула она. — Даже в горле пересохло! — Раскупорив бутылку, она щедро плеснула виски им обоим и протянула Джонни стакан. — Давай, за здоровье твоего наркомана! — усмехнулась она.

— Чтоб он сдох! — буркнул Джонни и одним махом опрокинул в себя спиртное. Желудок будто кипятком обожгло, и он вдруг вспомнил, что Бог знает сколько времени уже не ел.

Девушка глотнула еще, а потом аккуратно поставила бутылку и стаканы на комод.

— Ну как, получше? — улыбнулась она. — Может, посмотрим, удастся ли мне заставить тебя выкинуть из головы эту царапину?

Она игриво прижалась к нему, а Джонни в эту минуту думал о Синди и о том, для чего он на самом деле пришел сюда.

— Послушай-ка... — неуверенно начал он.

Ее обтянутая белым свитером грудь была уже совсем близко, упругая, теплая и мягкая плоть, под которой чуть слышно билось сердце. На Джонни повеяло запахом шерсти и ароматом горячего женского тела. Он попытался было отодвинуться, но девушка оказалась проворнее. Обхватив его затылок, она мягко притянула его к себе так, что он ткнулся носом ей в плечо. Джонни присел на край постели. Она стояла перед ним, обнимая его, прижимая к себе. Синди, Синди... Я устал, Боже мой, как же я устал, пронеслось у него в голове. И вдруг все это — и Синди, и страх, и усталость показались ему таким далеким. К черту, подумал он. К черту Синди, к черту копов, к черту подлеца Луиса, всех, всех к черту! Его руки обвились вокруг нее. Он почувствовал тонкую шелковую ткань юбки и яростно прижал девушку к себе.

— Тихо, тихо, малыш, — засмеялась она, польщенная. — Не так сильно! Чуть помедленнее, идет?

Девушка откинулась, с улыбкой кивнула и легко вскинула руки. Белый свитер скользнул вверх, приоткрыв шоколадную полоску кожи. Она стянула его через голову и легко отбросила в сторону, потом повела плечами, явно довольная тем, что открылось его взгляду. Наблюдая, как он шумно втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и провел языком по внезапно пересохшим губам, с полным правом гордилась собой — ведь это была ее работа, и, судя по всему, она знала толк в этом деле. И снова прижавшись к нему, с печальной, всезнающей, и счастливой, и грустной усмешкой на полных губах шепнула:

— Ты только не сломай меня, хорошо? Будь поласковее, милый, ладно?

Ее ладонь снова легла ему на затылок, пальцы запутались в волосах, игриво и ласково перебирая их. Потом она шутливо поцеловала его в нос, в уши, коснулась поцелуем губ. Когда руки Джонни тесно сомкнулись вокруг нее, она схватила его за запястья и слегка отодвинулась в сторону.

— Помни, ты обещал, — промурлыкала она, наслаждаясь его нетерпением. — А потом, не забывай о своей руке.

И вдруг страстно поцеловала его сама. Тело ее прильнуло к нему, руки Джонни страстно скользнули по ее горячей коже. И в этот миг раздался громкий стук в дверь.

Девушка резко отпрянула в сторону. Джонни вздрогнул и вскочил на ноги.

— Кто... — просипел он.

— Ш-ш-ш... тихо! Забирайся в кладовку. Только быстро!

Джонни сделал, как она сказала, чувствуя себя дьявольски глупо, словно был комедийным персонажем в старом-престаром фарсе с переодеванием. Дверь кладовки бесшумно захлопнулась за ним. Он остался в полной темноте, складки какой-то шелковой одежды прилипли к его разом взмокшему лицу, под ногой треснула и сломалась высокая шпилька женской туфельки. Джонни вполголоса выругался. Аромат дешевых духов окутал его с головой. Он задыхался, чувствуя себя полным идиотом, когда вдруг услышал, как открылась входная дверь и мужской голос недовольно проворчал:

— Что так долго, Ада?

— О, привет, Тони! Я... я немного вздремнула.

Господи, что она несет?! Почему бы просто не сказать: «У меня гости, Тони. Я сейчас занята, приходи позже. Приходи утром». Что она затеяла? Джонни терялся в догадках.

— Вздремнула, вот как? — повторил мужчина хриплым низким голосом.

Судя по всему, обладатель его должен был быть настоящим великаном. К тому же достаточно подозрительным. Джонни почувствовал себя неуютно. Ко всему прочему, обладатель этого голоса явно уже был внутри комнаты. Дверь за ним захлопнулась.

— А это что такое? — спросил он.

— Где? Ты о чем, Тони?

— Вот это! Ты что, теперь носишь армейские кители, Ада? Интересно...

— Тони...

— Заткнись! Заткнись, слышишь?! Где он?

— Кто? Тони, послушай, я просто задремала. А китель... ну, он, наверное, того парня, который приходил чинить кран. Водопроводчика. Должно быть, он снял его и забыл. Знаешь, кран потек и...