Десять плюс один - Макбейн Эд. Страница 19

Карелла и Мейер застыли на стульях, глядя, как она идет по комнате. Подойдя к перегородке, она обернулась:

– Вы ведь устроите так, чтобы меня не убили, правда?

– Обещаю вам, – с жаром сказал Карелла. – Мы сделаем все, что в человеческих силах.

– Спасибо, – тихо произнесла она и вышла в коридор.

Они услышали стук ее высоких каблуков по металлической лестнице.

– Поверьте, дорогая, – сказал Мейер тихо, – убить вас будет просто преступлением. Богом клянусь, это будет непростительным преступлением.

По бешеным крикам “ура!” полицейских, ждавших ее на улице, стало ясно, что она покинула здание комиссариата.

Глава 14

Да, в расследовании произошел перелом к лучшему.

Они знали не только то, что все семь жертв участвовали в представлении “Долгого возвращения” на университетской сцене в 1940 году, но и то, что после спектакля была вечеринка, где собрались все актеры, технический персонал, а также профессор Ричардсон, художественный руководитель. Кроме того, вышеозначенный руководитель перестал руководить достаточно рано, а число участников сократилось до шести, и они широко воспользовались подвернувшейся возможностью.

На следующее утро детектива решили еще раз побеседовать с принимавшим участие в тех ночных забавах Давидом Артуром Коэном, который, по его собственному признанию, во время войны был снайпером. Ему позвонили и попросили прийти в комиссариат. Он было запротестовал, говоря, что потеряет напрасно целый день, что как раз сейчас ему в голову приходят очень хорошие шутки, на что ему ответили, что речь идет об убийстве и, явившись лично, он избавит полицию от необходимости доставлять его силой.

Коэн появился ровно в десять часов.

Ему предложили сесть. Клинг, Карелла и Мейер стояли вокруг. Коэн был одет в полосатый хлопковый костюм, не совсем соответствовавший времени года. Вид у него был свежий и отдохнувший. Нахмурившись, он сидел на стуле и ждал, когда детектива соберутся задавать вопросы. Мейер начал первым:

– Мистер Коэн, нас очень интересует вечеринка, которая состоялась после спектакля. Мы хотим знать, что там произошло.

– Я вам уже рассказывал.

– Очень хорошо, мистер Коэн, – сказал Карелла. – Перво-наперво, кто там был?

– Все, кто участвовал в спектакле. И актеры, и все остальные: технический персонал и “паразиты”.

– Какие паразиты?

– Ребята привели своих девушек, да еще те, кто не участвовал в спектакле, но всегда болтался неподалеку.

– Кто еще?

– Профессор Ричардсон.

– Это была приятная вечеринка?

– Да, неплохая. Но, черт возьми, это было больше двадцати лет назад. Не хотите же вы, чтобы я помнил...

– Вчера к нам приходила Хелен Стразерс, мистер Коэн, – сказал Мейер. – Вот она хорошо запомнила эту вечеринку. Она сказала, что это была самая потрясающая вечеринка в ее жизни. Что вы об этом думаете?

– У каждого свой вкус, в конце концов. – Коэн замолчал. – Хелен, – снова начал он, – как она?

– Очень хорошо. А на ваш взгляд, мистер Коэн, хорошая была вечеринка или нет?

– Неплохая.

– А по мнению Хелен, лучше чем неплохая, – заметил Карелла. – Особенно ей запомнилось то, что произошло, когда большинство народа разошлось.

– Мы немного пофлиртовали, не больше. Мы тогда были детьми.

– Честное слово, мистер Коэн, Хелен считает, что для детей вы зашли немного дальше простого флирта.

– Что ей кажется?

– Что вы все кончили постелью. А еще ей кажется, что в определенный момент вы все оказались в одной постели.

– Вот как?

– Да. Она заявила, мистер Коэн, что вся эта вечеринка была настоящей оргией. Просто смешно, мистер Коэн, что вы забыли такое важное событие, вы не находите? Конечно, если у вас не вошло в привычку участвовать в оргиях...

– Хорошо, хватит, – сказал Коэн.

– Все именно так и было? Теперь вы вспомнили?

– Вспомнил ли я? – произнес Коэн. – Вот уже двадцать три года, как я пытаюсь забыть это. Шесть лет назад я даже у психоаналитика был, чтобы попробовать забыть то, что произошло тогда.

– Почему?

– Потому что это было отвратительно. Мы все перепились. Это было отвратительно. Это отравило всю мою жизнь.

– Почему?

– Да потому, что мы из милого собрания сделали... настоящий цирк. Вот. Скажите, вам очень надо обо всем этом говорить?

– Да, нам очень надо. Все были пьяны?

– Да. Рэнди Норден был довольно опытным парнем, да и старше остальных – уже за двадцать. У его родителей была большая квартира с террасой на Гровер, а сами они уехали в Европу. Так что мы все туда отправились после спектакля. Девушки слишком много выпили. Мне кажется, что Хелен их завела. Вы ее видели, знаете, что это за человек. Она и тогда была такая...

– Минутку, мистер Коэн, – сухо сказал Мейер, – Откуда вы знаете, какая она была, мистер Коэн? Когда вы ее видели в последний раз?

– Я не видел никого из участников спектакля с тех пор, как окончил университет.

– Тогда откуда вы знаете, как она сейчас выглядит?

– Я этого не знаю.

– Тогда почему вы говорите, что она не изменилась?

– Это предположение. Она всегда была немного сумасбродна, такие не меняются.

– А другие девушки?

– Это были... просто славные девушки, не более. Они опьянели, вот и все.

– Что же произошло?

– Понимаете, мы... кажется, это Рэнди придумал. Он был старше нас всех, понимаете, да еще, конечно, Хелен... тогда мы разделись... в квартире было много комнат... А потом... вот что произошло... Я не хочу об этом говорить! – вдруг крикнул Коэн.

– Почему?

– Потому что мне стыдно. Этого вам достаточно?

– Расскажите нам о том, как вы были снайпером, мистер Коэн, – сказал Карелла.

– Это было давно.

– Вечеринка тоже. Рассказывайте...

– Что вы хотите знать?

– Какой фронт?

– Тихий океан. Гуам.

– Тип оружия?

– “Бар” с оптическим прицелом.

– Бездымный порох? Сколько человек вы убили?

– Сорок семь, – не колеблясь ответил Коэн.

– Какие чувства вы испытывали?

– Ужас.

– Почему не бросили?

– Я просил о переводе, но мне отказали. Я был слишком хорошим стрелком.

– Вы убивали японцев?

– Да.

– Вы много выпили на вечеринке? Сколько?

– Не помню. Но пить по-настоящему мы начали после ухода профессора Ричардсона. Было много спиртного. Тони отвечал за билеты... Тони Форрест. Он занимался входными билетами, и, я думаю, он взял из кассы деньги, чтобы закупить все для вечеринки. В этом ведь не было ничего противозаконного, я хочу сказать, что в труппе все знали об этом. Это было сделано для вечеринки. Но спиртного было огромное количество. – Коэн на секунду умолк. – И потом, была такая атмосфера... В Европе уже началась война, и мне кажется, большинство студентов понимали, что Америка рано или поздно вступит в войну. Так что получилось нечто вроде проводов на войну. Всем было наплевать на последствия.

– Вы стреляли с дерева или как-то еще? – вдруг спросил Клинг.

– Что?

– Когда вы были на Гуаме.

– А! Да, в основном.

– А потом? – спросил Карелла.

– Зависело от задачи. Обычно я должен был...

– Когда Хелен и Рэнди подали сигнал, я хочу сказать.

– Мы все очутились в одной комнате, комнате матери Рэнди. Самой большой, спальне.

– Где вы были в пятницу, четвертого мая? – спросил Мейер.

– Не знаю.

– Постарайтесь вспомнить. Пятница, четвертое мая. А сегодня среда, девятое мая. Где вы были, Коэн?

– Кажется, меня не было в городе.

– Где же вы были?

– За городом. Да, именно. Я уехал в пятницу утром. Несколько затянувшийся уик-энд.

– Уж не в Миннеаполис ли случайно вы ездили?

– Миннеаполис? Нет. Что мне там делать? Никогда там не бывал.

– Помните такого Питера Келби?

– Да, он играл в спектакле.

– Он был на вечеринке?

– Да был.

– Куда именно за город вы ездили на выходные?