Десять плюс один - Макбейн Эд. Страница 25

Мейер вздрогнул:

– Что?

– Какого черта вы тут торчите?

Мейер улыбнулся. Не хватало только усердного полицейского!

– Послушайте! – начал было он.

Полицейский толкнул его. Он только что заступил на дежурство, у него была сильная изжога и не было никакого желания выслушивать сказки какого-то подозрительного типа, который, казалось, замышлял что-то недоброе.

– Проходите! – сказал он со злобой. – Слышите, проходите!

Мейер перестал улыбаться.

– Эй, вы! Вы что, не видите, что я...

– Неприятностей хотите? – спросил полицейский. Он ухватил Мейера за рукав.

Именно в этот момент Маргарет Редфилд исчезла за углом.

Снайпер увидел, как она вышла из-за угла. Пелена дождя немного скрывала ее, но он их сразу узнал – ее и собаку. Он вытер руки о плащ и только тогда понял, что плащ был еще более мокрым, чем ладони.

“Я убью тебя легче, чем остальных, – подумал он. – Дрянь, я убью тебя гораздо легче, чем остальных”.

Он уже отдышался, но сердце стучало как барабан, а руки начали дрожать. Он снова наклонился над парапетом и увидал, что она спокойно идет по улице.

Дул сильный ветер. Нужно было принять это в расчет. Он вытер воду, заливавшую ему глаза, прижал приклад к плечу, навел прицел на фонарь и стал ждать.

“Давай иди. Ах ты, погань, ты идешь или...”

– Я детектив полиции, – сказал Мейер, – и постарайтесь отпустить мой рукав.

Вместо того чтобы повиноваться, полицейский заломил ему руку за спину и обшарил в поисках оружия. Ему не составило труда обнаружить револьвер.

– У вас есть разрешение на эту штуку? – спросил он.

Мейер смотрел на другой конец улицы и никого не видел. Он только слышал стук каблуков Маргарет, поворачивающей за угол.

– Идиот! – крикнул Мейер полицейскому. – Ты что, хочешь снова патрулировать Бестаун? Дай сейчас же револьвер!

В голосе Мейера полицейский распознал типично профессиональные интонации и подумал, что вполне может снова оказаться в Бестауне, если не подчинится этому щипаному негодяю.

– Вы понимаете... – начал он сокрушенно.

Но у Мейера не было ни желания, ни времени выслушивать оправдания. Он рванул к перекрестку и вышел на другую улицу. На полдороге он увидел Маргарет Редфилд; собака в нерешительности стояла у фонарного столба на краю тротуара. Он пошел за ними, перебегая от подъезда к подъезду, чтобы не быть замеченным. Он был уже метрах в тридцати, как вдруг она рухнула на тротуар. Выстрела он не слышал.

Она упала очень быстро и бесшумно. Мейер знал, что Маргарет была застрелена, но совершенно не представлял, где мог спрятаться снайпер. Он побежал было к женщине, потом остановился, посмотрел на крыши домов. Фокстерьер принялся лаять, скорее даже скулить – ужасный жалобный вой, похожий на мрачное завывание койота. “Женщина, – подумал Мейер. – Надо позаботиться о женщине”.

“Крыша! Надо посмотреть на крыше! Какая крыша? Куда идти?” Он резко остановился посреди улицы.

“Убийца где-то наверху”, – подумал он, и рассудок его перестал действовать. Стучал дождь, на тротуаре лежала Маргарет Редфилд, выла собака, любопытный полицейский показался на углу улицы, и в голове у Мейера все смешалось. Он не знал, что делать. Он не знал, в какую сторону броситься.

Как робот, он добежал до ближайшего от фонаря дома, мимо истекавшей кровью Маргарет Редфилд и ее воющего пса, добежал, не думая о том, что делает, инстинктивно, потому что, очевидно, выстрел был сделан оттуда. Потом он остановился на тротуаре, на секунду закрыл глаза и заставил себя думать. Убийца спустился не здесь. Скорее всего, он перепрыгнул через вентиляционный колодец на соседнюю крышу и ушел по ближайшей поперечной улице.

Он помчался на перекресток. Поскользнулся на мокром асфальте, едва не упал. Опять побежал, судорожно сжимая в руке револьвер. Добежал до угла, обогнул его, пробежал перед домом Редфилдов, поднял глаза... Окна были все так же освещены... Мейер посмотрел на улицу и ничего не увидел. Где ты? Ну где же ты?

Полицейский обнаружил тело Маргарет Редфилд. Когда он собрался пощупать пульс на руке, на него бросился фокстерьер. Он ударил собаку и взял Маргарет за руку. Из раны в плече текла кровь.

Она была в тяжелом состоянии, лил дождь, полицейского мучила изжога. Тем не менее он понял, что она не умерла. Он сразу же позвонил в ближайшую больницу и вызвал “скорую”.

Снайпер не спустился на улицу там, где его ждал Мейер. Мейер подумал, что он, должно быть, покинул крышу, удрал с другой стороны, его поглотили дождь и тьма. Он будет продолжать убивать.

Мейер убрал револьвер в кобуру, спрашивая себя, на какое количество ошибок имеет право полицейский. Он поднял голову и услышал, как подъезжает “скорая”.

Глава 17

Больница была погребена под медленным бесконечным дождем, серым, как ее стены. Они приехали туда в час ночи. Припарковав машину, прошли в приемный покой. Медсестра объяснила, что миссис Редфилд поместили в палату 407.

– Мистер Редфилд уже здесь? – спросил Мейер.

– Да, он наверху, – ответила медсестра. – Врач миссис Редфилд тоже там. Вам придется спросить у него разрешения, чтобы поговорить с больной.

Она направилась к лифту. Карелла нажал кнопку вызова и сказал:

– Редфилд слишком быстро приехал.

– Он был в душе, когда я поднялся к ним, чтобы предупредить, что его жену ранили, – сказал Мейер. – Он перед сном принимает душ. Потому-то в ванной и был свет.

– Как он отреагировал?

– Он мне открыл в банном халате, с него лилась вода. Сказал, что сам должен был вывести собаку.

– Это все?

– Все. Потом спросил, где его жена, заверил, что сейчас же оденется и поедет.

Они доехали в лифте до четвертого этажа и остановились в коридоре перед дверью в палату Маргарет. Десять минут спустя из палаты вышел седой мужчина лет шестидесяти. Он посмотрел на часы и быстро пошел к лифту. Карелла остановил его.

– Простите, – сказал он.

Мужчина обернулся.

– Вы лечащий врач миссис Редфилд?

– Да, я доктор Фидио.

– Детектив Карелла из восемьдесят седьмого комиссариата. Мой коллега – детектив Мейер.

– Очень приятно, – сказал Фидио, пожимая им руки.

– Мы хотели бы задать несколько вопросов миссис Редфилд, – сказал Карелла. – Как по-вашему, выдержит она?

– Не знаю, – ответил Фидио с сомнением, – я только что дал ей снотворное. Оно скоро подействует. Впрочем, если вы ненадолго...

– Мы постараемся закончить как можно быстрее.

– Буду вам признателен, – сказал Фидио, на секунду умолк, потом добавил: – Я прекрасно осознаю, что речь идет о тяжком преступлении, но я бы просил вас не утомлять Маргарет. Она выкарабкается, но ей понадобятся все ее силы.

– Мы понимаем, доктор.

– Льюису тоже. Я знаю, что вы должны его допросить, но он и так подвергся тяжким испытаниям за этот месяц.

– Вы хотите сказать, что он беспокоился за Маргарет?

– Да.

– Конечно, это вполне понятно; – сказал Карелла. – Очень тяжко осознавать, что снайпер разгуливает на свободе, и спрашивать себя, когда...

– Да-да, конечно, и это тоже.

Мейер с любопытством уставился на Фидио. Потом повернулся к Карелле. Тот тоже пристально смотрел на доктора. Около дверей палаты внезапно воцарилась тишина.

– И это тоже? – переспросил наконец Карелла.

– Что вы хотите этим сказать? – подхватил Мейер.

– Что его еще мучает? – продолжил Карелла.

– Ну, вся эта история с Маргарет. Это не имеет никакого отношения к вашему расследованию, господа. Маргарет Редфилд была ранена и чуть не умерла этой ночью. А то, другое – это ее личное дело. – Он снова посмотрел на часы. – Если вы хотите ее допросить, советую поторопиться. Снотворное...

– Доктор Фидио, это мы должны определять, что относится к этому делу, а что нет. Что беспокоит Льюиса Редфилда?

Доктор Фидио тяжело вздохнул. Он внимательно посмотрел на детективов и рассказал им все, что они хотели знать.