Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках - Антология. Страница 41

Многие не верят в то, что глупый женский пол способен овладеть гнусным и проклятым искусством колдовства и ведовства по причине своей необразованности и недостатка учености, которым многие мужчины после больших усилий овладевали. Как Адам, соблазненный, коснулся и надкусил запретное яблоко, также и многие ученые и знатные мужи, обманутые тем же искусителем, попали в ловушку договора с дьяволом: к примеру, англичанин Бэкон из Оксфорда, Вандермаст из Голландии, Банджи из Германии, Фауст из той же страны, Франциск, английский монах из Бери, доктор Блэклич и многие другие, чьи имена было бы слишком скучно перечислять здесь. Но в то, что слабые женщины также могут заключать такой договор, многие не верят, а многие придерживаются противного мнения о том же самом, и, чтобы заронить в них возможность сомнения относительно неистребимой злобы женщины, всецело поглощенной своим мстительным гневом и потому посещающей пустынные и заброшенные места, где она может уступать желанному соблазну и разговаривать с этим львом рыкающим, и вступать с ним в союз, и подписывать договор, как делали в разных местах и в разное время те, кого судили на выездных сессиях в Ланкашире, Карлайле, Бекингеме и в других городах, перейдем к рассказу об этой ведьме или колдунье, достоверно переданному джентльменами, командирами и капитанами армии графа Эссекса. Пока армия маршировала через Ньюбери, часть солдат отстала, замешкавшись за собиранием орехов, яблок, слив, черники и прочих плодов. Двое солдат предавались шумной забаве, во время которой один загнал другого на дерево. Забравшись на дерево, он увидел оттуда высокую стройную женщину, которая, к его изумлению и ужасу, как ему показалось, шагала прямо по воде, ставя ноги так же уверенно и твердо, как если бы ступала по земле. Тогда солдат потихоньку сделал знак своим товарищам, и те со всей возможной скоростью, чтобы она их не заметила, подошли поближе, спрятались и стали наблюдать не без изумления, как женщина танцует на воде. Однако они решили, что глаза не могли обмануть всех сразу, хотя с одним это могло бы случиться, а когда подошли ближе, то поняли, что под ногами у нее, чуть прикрытая водой, доска, которая ее держит.

Тут подъехали командиры, которые, также как и солдаты, стали очевидцами происшествия и были поражены не меньше. Туда и сюда порхала она по воде, доска то и дело поднималась над водой, но не тонула. Мне приходилось слышать и читать о мужчинах, которые, потерпев крушение на море или на реке или оказавшись каким-то образом за бортом, хватались за пустой бочонок, доску, планку или выбирались, с помощью Божией, на берег, но никто из них не стоял на доске, как делала та женщина, вертя и крутя ей, как хотела, забавляясь таким образом и не думая о том, что кто-нибудь может увидеть ее фокусы, и не воображая, что они — последнее, что ей суждено сделать в жизни. Подобно тому как лебедь, говорят, поет перед тем, как распрощаться с жизнью, эта дьявольская женщина — как стало ясно позже — развлекалась перед смертью. Наконец, пробыв достаточное время на воде, она стала выходить на берег, но тот, кто всегда обманывает, на этот раз ослепил ее настолько, что она не заметила засады, которая ждала ее. Ступив на берег, она оттолкнула доску, как все ясно видели, и пересекла реку. Командиры приказали схватить ее и привести прямо к ним. Некоторые солдаты побоялись исполнить это приказание, но другие, посмелее, храбро подошли к ней, схватили под руки и стали спрашивать, кто она такая. Но женщина не вымолвила в ответ ни слова, и тогда они повели ее к командирам, которым она, как ее не понуждали, тоже мало что сказала. Те, посовещавшись меж собой относительно того, что с ней следует сделать, ввиду ее несомненной принадлежности к ведьмам, не хотели отпускать ее на свободу, но и вести с собой тоже не желали, а решили застрелить на месте. Приказали двум солдатам, которые зарекомендовали себя хорошими стрелками, зарядить ружья и выстрелить в нее, что они и приготовились сделать. Женщину поставили спиной к высокому берегу реки, стрелки, подчиняясь приказу, приготовились. Прицелившись как следует, они разрядили ружья, уверенные, что пули попали в цель. Но она, громко и презрительно смеясь, поймала пули на лету и сжевала их, что еще больше, чем ее трюки на воде убедило всех в том, что она ведьма и что воображение их не обмануло. Сомневаясь, что с ней можно покончить при помощи огня, меча или веревки, один из них поднес свой карабин прямо к ее груди и выстрелил, но пуля отскочила от нее, точно мяч, и едва не угодила стрелявшему прямо в лицо.

Этот привело джентльменов в такую ярость, что один из них выхватил меч и, как подобает мужчине, изо всех сил вогнал в нее клинок, но это возымело такое же действие, что и предыдущий выстрел. Женщина, по-прежнему не произнося ни слова, презрительно смеялась над ними, что только разжигало в них желание отнять у нее жизнь.

И тут нашелся среди них один, который вспомнил, что если пустить кровь из вены, которая проходит через висок, то можно покончить с любым колдовством, каким бы сильным оно ни было, и победить ведьму. Женщина, услышав это, поняла, что дьявол ее покинул, и сила ее иссякла. Тут же она начала кричать, и плакать, и рвать на себе волосы, и испускать жалобные стоны, и промолвила следующие слова: «Как, неужели я и впрямь должна умереть? Ну что ж, его светлость граф Эссекс будет счастлив на поле сражения и выиграет его».

И больше ничего от нее не добились. Тогда у нее под ухом разрядили пистолет, и она тут же упала и умерла, оставив свой отвратительный труп в наследство червям. Ее душу не нам судить, хотя зло, совершенное ею за гнусную ее жизнь, не останется безнаказанным.

Конец.

Признание Ребекки Уэст, дочери Энн Уэст, из Колчестера в Эссексе.

Упомянутая Ребекка призналась суду, что в канун прошлой Масленицы ее мать велела ей поскорее закончить работу, потому что она хотела взять ее с собой на закате. Пока они шли через поля, мать строго-настрого наказала ей молчать обо всем, что она увидит и услышит, и Ребекка пообещала сохранить все в тайне. Когда они вошли в дом, там уже были пять ведьм. Главными среди них были матушка Бинфилд и матушка Гудвин. Матушка Гудвин достала какую-то книгу, по которой они на свой манер помолились, и тут же появились их духи-помощники в разном обличий: шестеро в виде недельных котят оказались на коленях у матушки Бинсфилд, та их поцеловала и сказала Ребекке, что это все ее дети, а отец их — такой видный мужчина, что во всей Англии ровни ему не сыскать. Потом ведьмы стали отправлять своих духов к разным людям с наказом убить у кого лошадь, у кого корову, у кого ребенка, и так далее. Потом матушка Бинсфилд спросила у Энн Уэст, уверена ли она, что ее дочь Ребекка будет молчать или же пойдет и всех их выдаст. Энн ответила, что Ребекка обещала молчать. Они пригрозили, что если она хоть слово скажет, то узнает больше пыток и мучений на земле, чем найдется в аду. А матушка Бинсфилд добавила, что для большей уверенности пусть даст клятву и подпишет договор, как они. Они научили ее словам, которыми она должна была отречься от Господа Бога и Спасителя Иисуса Христа, отказаться от обещанного Им благословения и всех благ, которые дарует Его мученическая смерть, и начать верить, как они, служить и повиноваться, как они. И еще упомянутая Ребекка призналась, что стоило ей произнести эти слова, как дьявол в виде черненькой собачонки вскочил ей на колени и трижды поцеловал, но поцелуи его были очень холодные.

Вскоре после этого, когда она ложилась спать, дьявол пришел к ней в обличье красивого молодого человека и сказал, что хочет взять ее в жены. Сделал он это так: взял ее за руку и обошел трижды вокруг комнаты с такими словами: «Беру тебя, Ребекка, в жены, обещаю быть тебе любящим мужем до самой смерти и защищать тебя от всех напастей». Потом он научил ее словам, которые должна была сказать она, и она тоже взяла его за руку и молвила: «Я, Ребекка, беру тебя в мужья и обещаю быть твоей покорной женой до самой смерти, клянусь исполнять все твои приказы и повеления». Прежде всего он ей приказал отречься от Бога, как описано раньше. А когда судья спросил у нее, совокуплялась ли она когда-нибудь с дьяволом, она ответила «да». А когда некий джентльмен, который говорил с ней много раз до этого и после, наставляя ее и утешая, задал ей несколько вопросов, она подтвердила, что, как только одна из упомянутых ею ведьм попала в тюрьму, ей захотелось рассказать обо всем, что она знала, и она так и поступила, после чего остальных ведьм тоже задержали и отправили в тюрьму. Далее она подтвердила, что когда ее и матушку Миллер (признанную виновной в ведовстве) вели на допрос, она сказала матушке Миллер, что не признается ни в чем, пусть ее хоть калеными щипцами на части рвут. А когда упомянутый джентльмен спросил ее, почему она так сказала, Ребекка ответила, что после того первого признания почувствовала такой страх и боль, что еще раз вынести их у нее не хватило бы сил ни за какие блага в мире. Но, взглянув себе под ноги, она увидела, что стоит в огненном кольце. Но тут ее позвали на допрос, куда пускали только по одному, и едва ее разлучили с матушкой Миллер, как пламя стало утихать. Тогда она рассказала все, что знала, и, едва ее признания закончились, совесть ее успокоилась, с души словно упало тяжкое бремя и она почувствовала себя счастливейшим человеком на свете. Под конец подтвердила, что дьявол может принимать любое обличье и говорить на чистейшем английском языке.