Отрава - Вудинг Крис. Страница 21

– Она же ведьма. Вряд ли это что-то съедобное.

Брэм пожал плечами:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Да нет, – честно призналась Отрава и столкнула первый горшок с балкона, прямо в бурлящий котел.

Вода, которая прежде была желто-коричневого цвета, тут же окрасилась в розовый.

– Не стал бы это пить, – прокомментировал Брэм, разглядывая зловещий оттенок.

– В том-то и дело, – произнесла Отрава, и они сбросили все остальные горшки туда же.

Пришлось попотеть, чтобы вытащить пару костей из отвара. Они нашли гигантский ковш, который можно было удержать только вдвоем, положили его на пол балкона и окунули в гремучую смесь. Теперь она приняла уже гнилостно-бурый оттенок, да и зловоние от нее исходило, прямо скажем, мерзкое. У Отравы с Брэмом даже глаза заслезились. Наконец им удалось выловить две крупные кости и, затащив сначала на край котла, сбросить на пол.

Отрава едва успела сесть на корточки, как что-то тяжелое опустилось ей на спину. Она испуганно вскрикнула.

– Все нормально, все нормально, – торопливо успокоил ее Брэм. – Это всего лишь кот.

Андерсен возник словно из ниоткуда и, видимо, решил, что Отрава будет удобной подушкой для приземления с костяных перил. Потом кот изящно спрыгнул с девочки и дал ей подняться. Отрава зло посмотрела на него, но Андерсен ответил ей невинным взглядом.

– Ты-то мне и нужен, – сказала коту девушка. – Сделай одолжение, разыщи этих песиков и приведи сюда. У нас для них приготовлены сладенькие косточки.

Кот моргнул. Она вдруг смутилась – глупо, наверное, было говорить с ним, будто он человек. Но Андерсен развернулся и помчался вниз по лестнице.

– Вот видишь? – сказал Брэм. – Поверю, только когда он вернется вместе с собаками, – ответила Отрава. – Надо спрятаться.

И кот действительно вернулся. К тому времени Отрава и Брэм спрятались за оставшимися горшками, которые стояли на полке над печью, где собаки не смогли бы их достать. Андерсен с воем ворвался в комнату, а за ним, наперегонки, с лаем, – две громадные собаки. Их неуловимая жертва стремглав обежала котел и исчезла из виду. Собаки кинулись следом и… появились через пару секунд. Кота и след простыл. Псины озабоченно понюхали воздух возле края котла, рассматривая тени, которые отбрасывал огонь. Но Андерсен их перехитрил и уже сидел на галерее, облизывая лапы. Собаки озирались вокруг, пока не заметили на полу кости.

– Вот так, вкусные сочные косточки… – тихонько пробормотала Отрава.

Отвар, в котором варились кости, издавал такой противный запах, что насторожил бы любую собаку. Но Перчинка ведь сказала, что у псов костяной ведьмы нюха нет. Отрава, затаив дыхание, смотрела, как они разглядывали свою находку. Потом одна из псин потрогала кость лапой и принялась обгладывать. Вторая последовала ее примеру, и вскоре обе захрустели угощением, смакуя костный мозг. Кот наблюдал за ними сверху с видом глубочайшего отвращения.

Результат не заставил себя долго ждать. Отрава понятия не имела, что именно она бросила в котел, но что бы там ни было, собаки его явно переели. Они почти в унисон начали крутиться и дергаться в судорогах: сначала лапы перестали их слушаться, и псины стали спотыкаться при каждом движении. Потом они вообще потеряли способность двигаться и повалились набок, похрапывая и дрыгая лапами. Головы их мотались из стороны в сторону, языки вывалились, а из пастей повалила кровавая пена. В конце концов собаки затихли и остались лежать, то и дело всхлипывая, а потом и вовсе испустили дух.

Брэм и Отрава ошарашено, но без всякой жалости наблюдали за этой сценой.

– Я просто хотела, чтобы они умерли, – произнесла Отрава. – Зачем же так пафосно…

Брэм нахмурился:

– Главное – сработало. Что теперь то Девушка отбросила волосы со лба.

– Пора позаботиться о костяной ведьме.

Настала ночь.

Туман по-прежнему густо висел над домом, но большая луна сияла сквозь него. Так близко Отрава ее еще не видела. Дом погрузился во тьму, но холодный свет лился в окна, ложась на полу голубоватыми ромбическими лоскутами. В зале, где кипел котел, лунное сияние смешивалось с отблесками пламени и мерцало на свежей луже крови.

Где-то наверху скрипнула дверь. Костяная ведьма проснулась.

Отрава и Брэм стояли в коридоре, который вел от галереи к спальне Перчинки. Услышав шум, они переглянулись. Отраву тошнило, но она засмеялась.

– Ты уверена, что получится? – в десятый раз спросил Брэм.

– Говорю же, она слепая и ничего не слышит, – ответила Отрава. – Но она почувствует, как пол трясется, если мы станем шуметь. Придя сюда, ей нужно только понюхать нас.

Брэм проглотил комок в горле и кивнул, подтянув собачью шкуру на плечах. Они оба закутались в шкуры, словно в плащи с капюшоном, и кровавые саваны прилипали к волосам, рукам, щекам. Брэм и Отрава измазались в запекшейся крови. Сдирать с мертвых животных шкуру – занятие не из приятных, да и Брэм не был в этом мастером. Пришлось взять нож, который они нашли у печи, правда, он оказался размером с саблю и поэтому очень неудобным. Пока они делали свое черное дело, на галерею вышла Перчинка. Она наконец-то нашла Андерсена, но, увидев, чем занимаются Отрава и Брэм, пискнула и упала в обморок. Отрава оттащила ее в угол галереи и оставила там. Лучше пусть не путается под ногами. Кто знает, как она воспримет их безумный план.

Теперь они слышали, как костяная ведьма скрипит наверху, и ее голос лился по дому зловещим напевом:

– Ты готова, дорогуша? Готова лезть в котел старушки Мэб? Нежные, сочные косточки…

– Мы еще можем сбежать, – напомнил Брэм. – До полуночи остается совсем немного. Мы выберемся через шахту для угля.

– Нет уж, – ответила Отрава. – Теперь будем играть по нашим правилам, а не по ее. Если она поймает нас, когда мы будем прятаться; то тогда угодим в котел.

Брэм с сомнением прислушался к воркованию ведьмы.

– К тому же, – добавила Отрава, – пора ее проучить.

На это Брэм ничего не ответил. – Пошли, – сказала девушка, и они оба приблизились к двери в конце коридора.

Отрава начала первой: она навалилась плечом на закрытую дверь и отскочила. Брэм сделал то же самое, пока Отрава топала ногами, потом они двоем ударили в дверь так, что та затряслась на петлях. Странное было зрелище. Они молча стучали то в дверь, то по полу, пытаясь шуметь как можно громче.

– О, бедные щенята, вас заперли внизу? Мамочка идет, мои милые. Не бойтесь.

Они отпрянули от двери, когда подошла Мэб. Брэм чуть не обезумел от страха, и у него тряслись бакенбарды. Но Отраве почему-то совсем е было страшно. Она устала пресмыкаться перед этой старой каргой. Теперь все изменится.

Дверь распахнулась, и появилась костяная ведьма, в одиннадцать футов ростом, скрюченная, как старая коряга. Брэм едва удержался на ногах, отскочив в сторону, но Отрава осталась на месте. Мэб остановилась в дверях и понюхала воздух своим огромным носом.

– Чую кровь! – пронзительно закричала она. – И не человеческую!

Для Отравы это прозвучало как сигнал к бегству. Брэм уже начал не очень-то героическое отступление по коридору.

– Вернитесь, щеночки! – кричала Мэб. – Вам больно? Вам кто-нибудь сделал больно? – Она бросилась за ними, нюхая на ходу воздух. – Вернитесь!

Отрава бросилась бежать. Заставить ведьму идти следом было частью плана, но очень опасной частью. Брэм уже выскочил на галерею, заманивая за собой ведьму. Но Мэб вдруг остановилась. Отрава глянула на нее через плечо, чувствуя, как ужас мурашками бежит по спине.

– Вы не мои собаки, – прошипела Мэб. – Я чувствую ваши шаги. Вы пахнете, как они, но вы не они. Две ноги! Две ноги! – она понюхала воздух и завыла. – Что вы сделали с моими собаками?

Неожиданно ведьма с криком бросилась на них, и ее морщинистое лицо перекосилось от ненависти. Ее прыть застала Отраву врасплох, и девушка едва успела ускользнуть из рук старухи. Но в этот момент девушка почувствовала, как со спины у нее сорвали окровавленную собачью шкуру. Мэб в ужасе заорала, ощупав шкуру своего любимца, потом швырнула ее в сторону и с яростным топотом вбежала на галерею.