Отрава - Вудинг Крис. Страница 4

– А вот тут позволь с тобой не согласиться, – произнес Парус. – У каждого сюжета есть неожиданные повороты, и никогда не знаешь, когда случится следующий. Не забывай об этом, Отрава.

– Так уж и быть, не забуду, – с ядовитой усмешкой ответила девушка, тут же выбросив слова старика из головы.

Однако она унесла с собой книги, которые собиралась вернуть ему, но все-таки оставила их у себя. Почему-то слова Паруса вспомнились Отраве в тот вечер, когда она легла спать. Суп у мачехи получился отменный – должно быть, из-за маленьких грибов, решила девушка. А потом Мелисса и Руб отправились посмотреть на болотных духов. У Отравы не было настроения идти с ними: она чувствовала себя страшно подавлен– ной. Поэтому она подоткнула у Азалии одеяльце, забралась под изъеденное молью покрывало и заснула под далекий смех детей, которые бегали за мерцающими духами, и звон маленького серебряного колокольчика. Казалось, этот звон следовал за нею в сон глубже и глубже. Помнится, Отрава подумала, что подобный звук немного не к месту у них на болотах. Потом Азалия заагукала во сне. Отрава вяло открыла глаза, с нежностью посмотрела на малышку в кроватке и снова провалилась в забытье.

Больше она никогда так не делала.

ПУГАЛО И ПАДКИДЫШ

Отраву разбудил душераздирающий крик Мелиссы. Девушка приподнялась на локте и откинула одеяло. В воздух взметнулось облако сверкающих хлопьев. И почему-то, несмотря на обстоятельства своего пробуждения, она тут же почувствовала, как теплая ладонь сна вновь накрывает ее, заставляя глаза закрыться. Отрава недоуменно встряхнулась, разглядывая странную субстанцию на одеяле и в волосах: она была похожа на снег и мерцала при слабом свете утреннего солнца, пробивающегося в окошко.

Отрава почувствовала, что против собственной воли засыпает. На этот раз она отбросила в сторону одеяло и вскочила со старой плетеной кровати. Хлопья… это как-то связано с хлопьями… Она не понимала, как и почему, но интуиция подсказывала, что между этой загадочной субстанцией на кровати и навалившимся вдруг сном есть какая-то связь. Девочка взъерошила волосы и яростно отряхнула свою пеньковую ночную рубашку, пытаясь сбить хлопья. Как только хлопья упали, усталость тоже покинула ее. Какое-то время она просто стояла и смотрела на них в тревожном удивлении.

– Что ты наделала?— завизжала Мелисса из другого угла маленькой комнаты, и Отрава вдруг вспомнила, что ее разбудило.

Мелисса стояла у кроватки Азалии с выражением беспредельного ужаса на лице и жгла Отраву обвиняющим взглядом.

Девушка потерла рукой лицо, чтобы смахнуть с глаз остатки сна, и подошла к кроватке, не обращая никакого внимания на мачеху. У нее в груди возникла какая-то внезапная слабость и жуткое предчувствие.

Отрава заглянула в кроватку. Что бы там ни лежало, но это была не Азалия.

– Почему ты не проснулась? – зашипела Мелисса. – Ты же была здесь! Гадкая девчонка! Почему ты не проснулась?

Отрава не слушала ее. Казалось, мир для нее сузился до размеров этой кроватки и того, что в ней лежало. Все звуки стали будто бы далекими– далекими, даже пронзительный голос мачехи. Она слышала только свое прерывистое дыхание и то, как медленно стучит в жилах кровь. Девушка оперлась руками на спинку кроватки, чтобы удержаться на ногах, Где-то в памяти звенел маленький серебряный колокольчик.

Она отпрянула от кроватки и схватила с книжной полки самый толстый томик. Отрава когда-то давно взяла его у Паруса и даже не собиралась отдавать. Теперь она открыла книгу, и пыльная обложка из кожи скрипнула, страницы зашелестели под пальцами.

– Читаться Ты собираешься читать, когда такое творится? – завыла Мелисса.

Отрава метнула в нее раздраженный взгляд и возобновила поиски. Мачеха зарыдала:

– Бедный Руб! Что я ему скажу? Что я скажут Он сойдет с ума! ..

Страница, которую искала Отрава, открылась, и у девушки потемнело перед глазами. Вот оно. Всю левую часть разворота занимала черно-белая гравюра горбатого существа, одетого в длинное поношенное пальто. Его лицо скрывалось под широкополой шляпой, а глаза маленькими щелками зияли в ее тени. Существо стояло, вытянув длинную костлявую руку, и осторожно держало большим и указательным пальцами крошечный колокольчик. Другой рукой оно разбрасывало вокруг нечто похожее на пыль. Чудовище стояло на лесной просеке, а повсюду лежали спящие люди.

– Пугало, – прошептала девушка. Отрава снова услышала в голове звон. Онаозабоченно нахмурилась и пристально вгляделась в страницу. Кажется, секунду назад что-то пошевелилось? Она присмотрелась получше.

Прямо у нее на глазах картинка неожиданно начала расти, как будто девушка падала в нее или картинка поднималась со страницы, чтобы поглотить Отраву. Черно-белые листья зашелестели. У Отравы закружилась голова, и она вытаращила глаза.

Пугало повернулось и посмотрело на девочку. Оно смотрело на нее с книжной страницы. От ужаса у Отравы перехватило дыхание. Ей хотелось тут же закрыть книгу, но она не могла пошевелиться, ни одна мышца не подчинялась ей. Ее как будто пригвоздило к месту: ни двинуться, даже ни моргнуть… Откуда-то из сердца поднялись тревога и неверие.

Пугало шагнуло к ней. Его движения были очень странными, отрывистыми, словно в мультике, нарисованном на полях тетрадных листов. Но оно определенно двигалось и быстро, хромая и запинаясь, приближалось к ней, вытянув вперед свой маленький колокольчик.

«Невозможно, – сказала себе Отрава. – Невозможно…

Но она не могла оторваться, не могла отвести взгляд. Пугало подергало колокольчик, и звон послышался опять. Чистый звон, невыразимо зловещий. Тихий, но самый отчетливый звук. А существо росло, увеличивалось в размерах, пока верхняя часть туловища не заняла всю страницу. Теперь оно словно смотрело на Отраву через окно, подойдя вплотную к подоконнику. Колокольчик зазвонил снова, овладевая ее разумом. Белые щелки глаз Пугала на черном-черном лице впивались в нее.

Отрава едва могла дышать, и тот воздух, которому удавалось прорваться в легкие, сотрясал ее тело. Девушка только продолжала повторять про себя, что это невозможно, это всего лишь картинка в книжке. Но Пугало все равно росло, приближалось, пока Отраве не показалось, что теперь их разделяет только толщина бумажного листа.

Оно положило ладонь на страницу, и пальцы загнули краешек, задев запястье девочки.

Громко хлопнувшая входная дверь вывела Отраву из транса, и девушка с криком отшвырнула книгу в сторону. Та перевернулась в воздухе и шлепнулась на деревянный пол с характерным звуком. Отрава, содрогаясь, смотрела на нее с кровати, готовая бежать в случае, если книга передумает просто лежать, где лежит, сцепила руки на коленях, чтобы те не тряслись, и то и дело украдкой поглядывала на книгу. Должно быть какое-то объяснение, должно быть…

И тут Отрава заметила, что Мелиссы в комнате уже нет, и поняла, кто хлопнул дверью минуту назад. В кроватке тоже было пусто. Девушка сразу поняла, что задумала Мелисса, она вскочила с кровати и пулей вылетела из дома, чтобы остановить мачеху.

Утро стояло сырое и холодное. Солнце карабкалось на небо сквозь зеленоватые испарения Черных болот. Для мух было еще рановато: вода в болоте пока не прогрелась. Отрава выскочила из хижины на холод в одной ночной рубашке. Собственно, это ее не очень волновало: почти вся деревня еще спала после вчерашнего праздника. Пусть выглядела она немного смешно, но эта ночная рубашка была плотнее и теплее того, что Отрава носила днем. А что подумают люди, ей было все равно. Правда, девушке хватило ума надеть сапожки: ходить босиком по болотной грязи, кишащей насекомыми и змеями, ядовитыми пауками и колючими улитками, каждый из которых может укусить, – настоящее самоубийство.

Мелиссы нигде не было видно, но от их площадки отходил всего один мостик, так что Отрава кинулась на соседнюю площадку, где в доме Обрыва крепко спал ловец духов, а сам Обрыв с женой ютились на полу. Оттуда отходили уже два веревочных мостика, но один из них до сих пор слегка раскачивался, потревоженный Мелиссой. Отрава пошла по нему, уже понимая, куда направилась ее мачеха.