Послушаем за Глухого - Макбейн Эд. Страница 33

Квартира жива только тогда, когда в ней живут люди. А когда люди отсутствуют, она становится обычным складом безжизненных вещей. Полицейскому, в одиночестве и темноте сидящему в квартире долгие часы, она напоминает кладбище мебели.

Берт Клинг сидел в кресле в пустой квартире на Ричардсон Драйв, 648, повернувшись лицом к входной двери. На улице была кромешная тьма. В одной руке детектива была рация, в другой он держал револьвер. Из последних сил Клинг боролся со сном. Изредка, когда глаза совсем слипались, он вызывал по рации Майка Ингерсола, который сидел в такой же засаде на Ричардсон Драйв, 653, в доме напротив. Их разговоры были как две капли воды похожи друг на друга.

– Привет, Майк.

– Привет, Берт. Как у тебя дела?

– Все тихо.

– Здесь тоже.

– Ладно, свяжусь позже.

– О'кей.

Без десяти двенадцать вдруг зазвонил телефон. От неожиданности Клинг чуть не вывалился из кресла. Телефон прозвонил шесть раз и затих. Через некоторое время, ушедшее, скорее всего, на набор номера, телефон зазвонил снова. На этот раз он звонил довольно долго. Клинг насчитал четырнадцать звонков. Очевидно, звонивший не знал, что хозяева квартиры в отъезде. Наверное, в первый раз он решил, что не туда попал. Но, с другой стороны, это мог быть и вор, который проверяет и перепроверяет, есть ли кто-нибудь дома. Если таким образом он убедился, что хозяев нет, то теперь он может спокойно подниматься, открывать двери и брать все что угодно.

Клинг выжидал.

В 12.30 на связь вышел Ингерсол.

– Привет, Берт. Как у тебя?

– Несколько раз звонил телефон, вот и все.

– А у меня тихо.

– Да, эта ночь, кажется, будет тянуться вечно, Майк.

– Но не больше, чем прошлая.

– Ладно, до связи.

– Давай.

Примерно каждые сорок минут они переговаривались между собой. Вор так и не появился. Начало светать. Клинг связался по рации с Ингерсолом и предложил расходиться по домам. Тот вздохнул и согласился:

– Да, наверное, ты прав. Может, выпьем кофе перед тем, как разойтись?

– Неплохая идея. Встретимся внизу.

Возле дома номер 657 стояла патрульная полицейская машина. В этом доме жила Августа. Клинг и Ингерсол быстро подошли к машине. Патрульный знал их в лицо. Клинг поинтересовался, что здесь произошло.

– Вор обчистил квартиру в этом доме.

– Шутишь?

– Не до смеха, – обиделся патрульный. Клинг и Ингерсол вошли в дом и постучали в квартиру управляющего. Вышла женщина в халате и сказала, что ее муж пошел наверх в квартиру 6Д вместе с полицейским. Клинг и Ингерсол поднялись на шестой этаж. Возле двери стоял напарник патрульного и рассматривал дверной замок, управляющий находился рядом.

– Ну, и что? – спросил Клинг.

– Следов взлома нет, наверное, открывали ключом, – доложил полицейский.

– А ну, давай посмотрим, Майк. Ты уже звонил в участок. Лью?

– Генри уже звонил. Я думал, вы приехали по нашему вызову.

– Нет, – отрицательно покачав головой, сказал Клинг и вошел в квартиру. Ингерсол последовал за ним. Планировка была такая же, как и в квартире Августы, живущей на одиннадцатом этаже, так что Клинг прекрасно знал, где спальня. В квартире был знакомый кавардак: одежда разбросана где только можно, на полу – перевернутые ящики, беспорядочные кучи белья.

– Чего-то не хватает, – сказал Ингерсол.

– Чего?

– Нет котенка.

Они подошли к платяному шкафу. Клинг, вспомнив миссис Анджиери, посмотрел за трельяж, памятуя, что тогда котенок завалился за него.

– Постой, а вот и он, – сказал Ингерсол.

Рядом с серебряным набором для ухода за волосами, который почему-то не привлек внимания вора, стояла небольшая стеклянная фигурка котенка с голубым бантиком на шее.

– Наверное, с живыми у него сейчас перебои, – мрачно заметил Ингерсол.

– Может, остались какие-нибудь отпечатки, – предположил Клинг.

– Сомнительно.

– Да, он слишком осторожен.

– Нет, ну как тебе нравится этот сукин сын? – не выдержав, взорвался Ингерсол. – Мы сидим, как дураки, и поджидаем его в двух разных квартирах, а он набирается наглости обчистить третью – у нас же под носом!

– Давай поговорим с управляющим.

Управляющему Филиппу Трэммелю было под шестьдесят. Был он худощав, одет в джинсы и джинсовую рубашку.

– Как вы обнаружили, что квартира ограблена? – спросил его Клинг.

– Я поднимался наверх, чтобы собрать мусор. У нас нет мусоропровода, поэтому жители обычно оставляют мусор в полиэтиленовых пакетах у черного входа, а я сношу его вниз. Это несложно. Вы скажете, что это не дело управляющего, но я не против того, чтобы немного помочь людям.

– И что вы обнаружили?

– Я увидел, что дверь квартиры 6Д открыта. Вспомнив, как ограбили мисс Блейер, я, конечно, зашел внутрь и вот что увидел. Кто-то уже успел побывать здесь до меня. Я сразу же вызвал полицию, и вот вы приехали.

– И вот мы приехали, – сокрушенно вздохнул Ингерсол.

Глава 14

Если тебе присылают по почте снимок футбольной команды, то первое, что ты думаешь о приславшем, это то, что он просто сумасшедший, если, конечно, ты не понимаешь, зачем он это сделал и что под этим подразумевается.

Если бы до этого ребята из восемьдесят седьмого участка не имели достаточно информации, то они бы в жизни не догадались, что может означать этот фотостат. Но, наученные прошлым опытом, они начали не спеша сопоставлять последний снимок с предыдущим.

Если Вашингтон означает «первый»...

А Гувер означает «федеральный».

Вильма Бэнки означает «банк».

То что же тогда значит...

Ван Бурен мог означать только самого себя, но он никак не увязывался с последним снимком.

Если «Зеро» означает «круглую площадь», то при чем здесь футбольная команда?

– Почему не бейсбольная? – спросил Мейер.

– Или хоккейная? – добавил в свою очередь Карелла.

– Или баскетбольная или ватерпольная, или волейбольная, черт возьми! – раздраженно сказал Хейз.

– Почему футбольная?

– Что он этим хочет сказать?

– Но он, вроде, все уже нам сообщил...

– Может, он хочет нам сказать, что все это для него игра?

– Но почему именно футбол?

– А почему бы и нет? Игра есть игра.

– Но не для Глухого.

– К тому же сейчас не футбольный сезон.

– Да, сейчас бейсбол в самом разгаре.

– Почему же все-таки футбол?

– Все, что было нужно, он нам уже сказал.

– Пару минут назад я говорил то же самое.

– Кто-нибудь звонил в восемьдесят шестой участок?

– Я. Вчера днем.

– Они прикроют банк завтра?

– Говорят, что муха не проскользнет.

– Может, у него в деле задействовано одиннадцать человек? – предположил Хейз.

– Что?

– Футбольная команда. Одиннадцать игроков.

– Нет, секунду, – сказал Карелла. – А что он все-таки нам не сообщил?

– Он все сообщил. Дату, название банка, адрес...

– Да, но не время.

– Одиннадцать, – снова повторил Хейз.

– Одиннадцать часов, – подтвердил Мейер.

– Да, – убежденно кивнул Карелла и снял трубку телефона. – Кто в восемьдесят шестом занимается этим делом?

Полицейские восемьдесят шестого участка ничем, кроме, разумеется, имен, не отличались от своих коллег из восемьдесят седьмого. Полицейские, как и все работающие в маленьких коллективах, становятся очень похожими друг на друга, и поэтому их очень трудно различать как отдельные индивидуальности.

До звонка Кареллы детектив первого ранга восемьдесят шестого участка Альберт Шмидт разговаривал с мистером Альтоном, управляющим одного из отделений Первого Федерального Банка. Но после разговора с Кареллой появилась важная дополнительная информация, и Шмидту пришлось второй раз навещать банк лично.

Мистер Альтон, маленький толстенький человечек с лысеющей головой, до сих пор, по-видимому, не мог отойти после первого разговора с полицией. Новый визит детектива, сообщившего еще и точное время ограбления, окончательно вверг управляющего в уныние.