Румпельштильцхен - Макбейн Эд. Страница 36

В тот вечер за ужином я был явно не в ударе. Мы выбрали ресторан «У Жака» на Рью-Дофин, который был нам очень настойчиво рекомендован, но в то же время оказался чрезмерно дорогим. Для начала я заказал креветки в соусе, затем черепаховый суп, и после две порции мяса-Chateaubriand (нам с Джоанной — одну на двоих). Для меня разговор Джоанны и Дейл отступил на второй план; на первом же плане моего сознания снова и снова звучало безжалостное: «Если Элисон умрет…»

— Джоанна, ну и как тебе мясо?

— Классно!

— Вот, а ты попробуй еще цуккини.

Если Элисон умрет, думал я, состояние в двенадцать миллионов долларов нежданно-негаданно достанется либо Кенигу, либо Миллеру…

— Если хочешь, потом мы сможем пойти слушать джаз.

— Конечно, хочу! Мне так нравится этот город!

— Ты здесь впервые?

— Ага, но вот папа уже как-то бывал здесь.

Если Элисон умрет доследующего вторника, когда должен будет истечь срок соглашения, тогда все снова будет возвращено ее деду, Двейну Миллеру…

— Ну раз так, то для начала мне самой придется поводить вас по городу. Сегодня вечером мы идем слушать джаз в «Презентейшн-Холл» или в «Мо'Джаз», а потом может быть и сами что-нибудь споем в заведении у О'Брайена.

— Вот здорово!

— А завтра утром позавтракаем в ресторане у Бреннана, и сразу же после него пойдем на Французский рынок. А после обеда, если хочешь, мы можем взять напрокат машину и поедем все вместе куда-нибудь на старые плантации, что вдоль…

Если Элисон удастся все-таки дожить до следующего вторника, тогда все те деньги станут официально принадлежать ей, и тогда если с ней что-нибудь случится, все это состояние, разумеется, достанется ее отцу — Энтони Кенигу…

В соответствии с Разделом 732.103 законодательства штата Флорида, имущество лица, умершего и не оставившего после своей смерти завещания (шестилетние дети не могут составлять завещания, так как не являются дееспособными гражданами) подлежит передаче в первую очередь здравствующему супругу (или супруге) умершего (Элисон, разумеется, не была замужем), и затем потомку по прямой линии (у Элисон детей не было), или же, в случае отсутствия потомков по прямой линии, то все отходит к отцу и матери данного лица — или кому-нибудь одному из них, в случае если он пережил другого. Энтони Кениг пережил Викторию Миллер. Теперь же, если его дочь умрет по прошествии следующего вторника, то он сам унаследует от нее все двенадцать миллионов.

Каждый из них, рассуждал я, мог иметь чертовски заманчивую перспективу, связанную с кровавым преступлением. В зависимости от времени, каждый из них имел шанс с легкостью завладеть всеми двенадцатью миллионами долларов — в случае, если Элисон умрет.

От десерта я отказался. Счет за нас троих составил сто пятьдесят пять долларов плюс чаевые. Я не позволил Дейл оплатить его, хотя она и настаивала на этом, повторяя, что именно сегодня вечером она собиралась пригласить меня в ресторан. Но я сказал, что она сможет угостить нас завтра утром у Бреннана, после чего мы поблагодарили метрдотеля за прекрасный ужин и покинули ресторан.

Пришло время объяснить кое-что. Во-первых, это отношение моей дочери Джоанны к тем женщинам, с которыми я знакомился и общался с тех пор, как мы с женой развелись. Все они Джоанне не нравятся. Сказать точнее, она люто ненавидит их. Она уже давно оставила надежды на то, что ее мать и я когда-нибудь снова поженимся; она даже не надеется на то, что хоть когда-либо в будущем мы с моей бывшей женой станем несколько более любезны в отношениях друг с другом — но это вовсе не означает, что Джоанна считает необходимым для себя непременно благожелательно относиться ко всевозможным претенденткам на руку и сердце ее отца, или хотя бы по крайней мере вести себя с ними более или менее любезно. Один раз Джоанна угрюмо промолчала целых три дня во время морской прогулки в обществе довольно милой (и совершенно смущенной, а в конце концов потерпевшей окончательное поражение) молоденькой разведенной женщиной из Тампы, художницей по роду занятий, с которой я познакомился на ее персональной выставке в Калусе. Со времени своего развода я знакомился с очень многими женщинами на открытии выставок в картинной галерее; все-таки творческое окружение очень способствует таким как будто случайным встречам. Но Джоанне все эти дамы были крайне неприятны, и она не скрывала своего неудовольствия. Ее реакция всегда оставалась неизменной. Джоанна презирает их всех, и с самого начала дает недвусмысленно понять, что трофеем, из-за которого идет весь этот спор является никто иной, как сам Мэттью Хоуп, ее папочка, и что у этого сокровища уже есть хозяин, и он же заботливый его хранитель — любящая дочка. Так что, отвали, подруга.

И теперь я хочу объяснить, что на самом деле представляет из себя город Новый Орлеан.

Если человек живет на Восточном побережье, или, скажем, где-нибудь к югу от города Мемфис, штат Теннесси, то в этом случае он наверняка ездит за покупками в Атланту, а для того, чтобы выпить и развлечься — в Новый Орлеан. Если же проехать еще подальше на север, в штаты Северная Каролина и Южная Каролина, Кентукки, то в девяти случаях из десяти среди туристов из южных штатов, томимых жгучим желанием хотя бы на выходные вырваться из благочинного занудства, Ричмонд, штат Вирджиния, по праву считается самым наиболее посещаемым местом. А если отправиться еще дальше на север, а затем повернуть к западу, в штаты Огайо, Индиана, Миссури, Айова и Висконсин, то безусловно, своего рода Меккой этих мест можно по праву назвать Чикаго — это мой город, мой родной город, и пускай мой компаньон Фрэнк неустанно твердит, что Чикаго был и всегда останется лишь вторым городов Штатов. Если послушать Фрэнка, то получается, что Нью-Йорк это сам город городов, и не имеет абсолютно никакого значения, где вы живете, какой у вас цвет кожи, какую религию вы исповедываете, равно как и ваши политические убеждения тоже не берутся в расчет. Фрэнк твердо убежден в том, что и вообще Соединенные Штаты Америки заканчиваются аккурат на западном берегу реки Гудзон. Но тем не менее, факт остается фактом: многие жители южных штатов успели уже раз по сто побывать в Новом Орлеане, но очень многие из них так ни разу за всю свою жизнь так и не ступили на остров Манхэттэн.

Новый Орлеан — это просто замечательно.

Сам Фрэнк никогда здесь не бывал, потому что, по его словам, если, усевшись в самолет, он даже меньше чем через три часа может оказаться в Нью-Йорке, то зачем же тратить целых два с половиной часа — да еще с пересадкой в Тампе — чтобы добраться до городишки, находящегося лишь на двенадцатом месте среди наиболее благополучных городов Америки? (Он никогда не распространялся на тот счет, какие же еще города внесены в этот список между двенадцатым и первым местом; но зато всем нам, каждому сотруднику юридической фирмы «Саммервиль и Хоуп» (еще бы!) было по крайней мере уже известно, какой город является номером первым). Ну как можно объяснить, что такое Новый Орлеан подобному фанатичному нью-йоркцу типа нашего Фрэнка? Каким образом его можно заставить поверить в то, что этот город является средоточием всех самых лучших черт, какие только могут быть присущи в том числе и тому городу, который он сам так боготворит, да еще в сочетании с тем самым-самым лучшим, что может быть в Сан-Франциско и — о да! — даже в Чикаго, этого прекрасного во всех отношениях города? Как? С чего здесь начинать?

Какое определение можно дать городу, в котором французское названия улиц произносятся на характерный южный манер, из-за чего «Шартэ» превращается в «Чартерс» и словно в силу некой метаморфозы «Бьенвиль» вдруг неожиданно превращается в «Би-ЭН-виль». Разве можно как-то объяснить, что Французский квартал состоит всего-навсего из нескольких рядов строений: шесть в ширину и четырнадцать в длину, не считая нескольких улочек на берегу Миссисиппи, но как раз на этом маленьком «пятачке» в центре города умещается больше музыки, больше неприкрытого секса, больше лавок, торгующих разного рода сувенирами, больше шикарных ресторанов, больше отелей, больше цветочниц с их тележками, больше неоновых огней, больше китайских ресторанчиков, больше мальчишек-чистильщиков ботинок и уличных артистов, и хорошеньких женщин, чем в любом взятом для сравнения и равноценном по площади уголке Соединенных Штатов?