Дело о лесном монстре - Серова Марина Сергеевна. Страница 1

Марина Сергеевна Серова

Дело о лесном монстре

* * *

Глава 1

Новый день – новые возможности. Так сказал бы кто-нибудь другой, но Таня сейчас бурчала себе под нос совершенно иное:

– Новый вечер – новое желание скорее лечь спать.

Не то чтобы она была лежебокой или лентяйкой, но после целой недели на ногах, почти без сна и отдыха, волей-неволей захочешь поскорее укутаться в мягкое одеяло, улечься на подушку и проспать до середины следующего дня. Именно таким был план Тани на этот вечер. И отступать от него не было ни малейшего желания.

Всю прошедшую неделю Иванова билась над делом пропавшего банкира. Заказчицы – нынешняя и бывшая жены разыскиваемого – платили много, но и требовали с Татьяны тоже немало. Иванова же день ото дня только и делала, что удивлялась, наблюдая за тем, как две эти непохожие женщины шаг за шагом сближались. Не прошло и трех дней, как они стали по-настоящему близкими подругами – если и вовсе не лучшими. Даже странно было, как легко для них оказалось найти общий язык, учитывая стоявшего между ними мужчину. А еще говорят, что все женщины соперницы друг другу. Чушь полнейшая! Те, кто так говорит, никогда не видели дальше навязанных обществом стереотипов.

Но конкретно в эту минуту Тане не было никакого дела до людских предрассудков и сложившихся в веках суждений; Иванову волновал только запропавший где-то в недрах сумочки ключ от домофона. Крохотный лиловый блинчик отцепился от связки ключей два дня назад – в тот самый момент, когда Таня этими самыми ключами ударила в ребра напавшего на нее похитителя. С тех пор как-то не улучила момент прикрепить блинчик обратно. Так он и болтался, неприкаянный, по сумке.

– Да где же ты, мелкий маленький…? – договорить Иванова не успела, потому как подъездная дверь резко распахнулась, едва ли не припечатав Таню своей металлической поверхностью к стене. Благо что Иванова успела отскочить. Ловкости ей всегда было не занимать.

На улицу выскочил высокий худощавый парень. По возрасту – ровесник Тани, а то и младше. Но привлек внимание Ивановой далеко не возраст, а заметная татуировка под правым глазом. Это была какая-то абстракция, которая темным – почти черным – пятном расползалась вниз от правого виска, едва касаясь кончиком брови. Занимала она почти треть лица: всю правую щеку и область под глазом. Таня где-то слышала, что делать тату на этой части тела – самая болезненная процедура. От этой мысли она поморщилась, а парень глянул на нее своими темными глазами. В неярком свете предзакатного солнца они казались почти черными.

В целом в облике парня не было ничего необычного: широкий нос, тонкая линия сжатых губ и такие же тонкие брови, едва заметные под растрепанной русой челкой. Но взгляд неизменно притягивала татуировка. Вот уж действительно отличительная черта.

Иванова в качестве приветствия коротко кивнула незнакомцу и отвела взгляд; парень медленно отзеркалил движение, не отводя от Тани пронзительных глаз, и придержал для нее подъездную дверь.

– Спасибо.

– Хорошего вечера, – нараспев протянул незнакомец. Когда Иванова обернулась, чтобы пожелать то же самое в ответ, губы парня искривились в однобокой ухмылке. Было в его тоне что-то такое, что Таню зацепило. Будто парень знал какой-то секрет Ивановой и открыто радовался этому знанию. Насмехался даже.

Но Таня только плечами пожала, слыша, как за спиной щелкнул доводчик двери, запирая подъезд ото всех, у кого нет ключа от домофона.

Уже подойдя к лифту, Иванова непроизвольно вздрогнула, а рука замерла в паре сантиметров от кнопки вызова лифта, так и не коснувшись ее.

Эта татуировка! Иванова ведь видела ее уже, и не раз!

Подгоняемая этой мыслью и страшной догадкой, Таня бросилась к выходу из подъезда. Дрожащими от спешки руками она только со второго раза попала по кнопке разблокировки двери. Заиграла стандартная мелодия, но Ивановой было не до этого; она выскочила на улицу.

Озираясь по сторонам, Таня в три шага преодолела шесть ступеней небольшой подъездной лестницы. О том, что она запросто может запнуться и упасть, Иванова сейчас не думала; мысли занимало совсем другое. Куда более страшное, чем падение!

Но на полупустой улице не было видно парня с татуировкой на лице. Не было видно вообще почти никого. Таня с отчаянием во взгляде бегала от одинокого прохожего, идущего с огромным пакетом со стороны магазина, к двум другим людям, сидевшим на лавочке. Все, как назло, без татуировок на лице. Никто из них даже по возрасту не подходил.

Вот и где он? Прошло меньше минуты с момента как Таня зашла в подъезд. Еще от силы секунд двадцать-тридцать на то, чтобы выбежать обратно и осмотреть окрестности. Куда за это время он успел деться? Где его искать?

Тане хотелось схватиться за голову и пожурить себя за такой долгий мыслительный процесс. Как она могла сразу не вспомнить? Как вообще это можно было сразу не понять? Но, к сожалению, посыпание головы пеплом делу никак не помогало.

Взгляд упал на камеру, висящую над дверью подъезда. Эх, хорошая была бы идея, да только Иванова теперь знала – та уже месяц как из строя вышла.

– Опять никакого толку мне от этой камеры. Почините уже наконец! – крикнула она, надеясь, что слова долетят до власть имущих сотрудников управляющей компании и у них наконец взыграет совесть. Надежды было мало, но Таня пыталась не унывать.

Еще раз беспомощно окинув взглядом площадку перед домом и стройный ряд припаркованных у тротуара машин, Иванова достала телефон.

– Иван Степаныч! – воскликнула она, как только гудки оборвал мужской голос. – Скажите, что вы еще на работе! Крайне нужна помощь.

Мысленно Иванова неприлично громко и эмоционально радовалась, что в свое время познакомилась с работником их местной управляющей компании. Мало того, что Иван Степанович там работал, так он еще и доступ к видеозаписям с камер имел. Собственно, именно так Таня когда-то и узнала, что камера над ее подъездом вышла из строя.

– Что опять случилось? Только не говори, что в одном из наших домов кого-то снова убили.

Таня хмыкнула; да уж, то дело было напряженным и нервным для всех работников УК.

– Нет. Можете выдохнуть. Мне всего лишь нужны записи с камер из моего подъезда.

Молчание продлилось недолго; Иван Степанович почти мгновенно озвучил первое пришедшее на ум предположение:

– Собака чья-то нахулиганила? Хозяев ищете?

– Да нет, – Таня нервно усмехнулась; у нее тут, возможно, преступник бегает, а ее о каких-то собаках расспрашивают. – Человека ищу. Он должен был попасть под камеру, что в подъезде висит. Она же как раз на дверь направлена. Мне нужны записи последних десяти-пятнадцати минут.

В этот раз Иван Степанович не был так скор на ответ.

– Тут дело такое, – начал он, протягивая гласные с явной ноткой вины в голосе. – Я бы с радостью хоть за весь день записи отдал, но в подъезде камера теперь тоже не работает.

Иванова вздохнула. Да что ж за подъезд у них такой?

– Но это ненадолго! – поспешил заверить сотрудник управляющей компании, не давая Тане времени возмутиться вслух. – На конец месяца уже тендер назначили. Новые камеры закупят. Установим, и все будет в порядке. А это вся партия какая-то бракованная была. Если тебе так легче будет, то у вас вообще во всем доме камеры не работают. И в том соседнем. На углу который! Но скоро все поправят. В порядке будут ваши подъезды и под полным надзором!

– Мне бы сейчас чтобы в порядке все было, – пробурчала Таня, а потом громче прибавила уже в трубку: – Но в лифте-то камера работает?

– Конечно! – тут же выпалил мужчина. И тоном еще таким сказал, будто обидел его этот Танин вопрос.

– Хорошо тогда. Сейчас подойду к вам, покажете.

– Жду, – с готовностью отрапортовал Иван Степанович и сбросил звонок.