Военный талант - Макдевит Джек. Страница 26

– Я продвигаюсь медленно, чтобы лучше воспринимать прочитанное. Но тебе следовало бы определить параметры поиска.

– Ищи намеки на потерянный артефакт, – сказал я. – А еще лучше, на головоломку, решение которой мог бы подсказать нам доктор Мачесны. Или нечто потерянное, что мы могли бы считать артефактом.

В некотором роде я стал экспертом по Рэшиму Мачесны. На войне он рисковал всем. Научное сообщество накидало ему черных шаров, родная планета возбудила против него судебный процесс и заочно приговорила к двум годам тюремного заключения. Движение борцов за мир проклинало его, один оратор даже заявил, что его имя будет стоять рядом с именем Искариота. Ашиуры доказали его продажность, воспользовавшись его знаниями, чтобы создать усовершенствованное оружие. Против этого обвинения он никогда не возражал.

Мачесны обвиняли в том, что он маньяк, бабник и человек, любящий выпить. Мне он очень нравился.

Хотя я так ничего и не добился. Не было никаких указаний на то, что пропало нечто ценное, и никакой связи с Дамой-под-Вуалью. Это скопление находилось вдали от мест сражений. Никакие бои там не шли, никакие цели не прятались в ее закрученных витках. Стратегический интерес к Даме-под-Вуалью появился совсем недавно, и связан он был с экспансией Конфедерации. Но во времена Сима не существовало никакой причины пролетать сквозь скопление, потому что к сердцу Конфедерации вели более легкие маршруты. Сегодня дело обстояло иначе.

Чейз предложила свою помощь. Я ее принял, передав ей целый мешок материалов для чтения и просмотра. Это тоже не дало существенных результатов.

Когда общество Людика Талино собралось на очередное ежемесячное заседание в «Колландиуме», там присутствовал и я.

Яна Кайбер оказалась права: они собрались скорее на вечеринку, чем на академическое заседание. Беседа в вестибюле изобиловала шуточками, раздавались взрывы смеха, все явно настроились поразвлечься.

Я чувствовал себя почти как в театре. Хорошо одетые люди махали друг другу руками, легко вступали в разговоры. Они совсем не походили на общество, которое можно ожидать, скажем, на собрании местного исторического кружка или друзей университетского музея.

Я обменялся парой банальностей с несколькими дамами и взял бокал с выпивкой. Мы находились в анфиладе залов для заседаний, самый большой из которых мог вместить около трех сотен человек.

У этого общества водились деньги: пушистые ковры, обшитые панелями стены, хрустальные канделябры и электрические свечи, резные книжные полки, картины Мануа и Ромфрета. На знамени в главном зале был изображен Талино, а на подиуме стояла фурия – эмблема Кристофера Сима.

Имелась также выставка работ членов общества: исторические исследования, анализ боев, обсуждение спорных подробностей этой сложной войны. Большая их часть была издана на личные средства, но на некоторых обложках стояли названия крупных издательств.

Над трибуной для выступлений опять-таки висела картина Маркросса «Корсариус».

Повестку дня я прочел на стенде. Членам общества предстояло дать оценку отдельным историческим документам, исследовать взаимоотношения двух людей, о которых я никогда не слыхал, двух таинственных женщин, которые могли знать Талино и, по мнению многих присутствующих, когда-то поссорились из-за его благосклонности, а также рассмотреть некоторые неясные аспекты боевой тактики ашиуров.

В назначенный час стук молотка призвал нас к порядку. Президентом общества оказалась крупная агрессивная женщина, с глазами, напоминающими линзы лазерных орудий. Она приветствовала нас, представила некоторых гостей, немного поболтала о старых делах, одобрила отчет казначея (получена довольно хорошая прибыль) и пригласила на трибуну краснолицего человека, который предложил заслушать представителя ашиуров из Маракаибской Группы.

По наручному интеркому я шепотом спросил у Джейкоба, что это за группа.

– Состоит из отставных армейских офицеров, – ответил он. – Как наших, так и ашиурских, ставит своей целью сохранение мира. Одна из немногих организаций в Конфедерации, членами которой являются инопланетяне. Что случилось? Что там за базар?

Аудитория выражала свое недовольство предложением краснолицего. Тот что-то кричал, стараясь перекрыть шум, но его заглушили. Интересно, существует ли еще какое-либо место в Конфедерации, где так яростно настроены против ашиуров, как в этом святилище Общества Людика Талино?

После вмешательства президента краснолицый с отвращением сошел с трибуны. Раздались радостные крики, быстро сменившиеся смехом и звоном стаканов. Это была игра. Или ритуал.

Президент взглядом успокоила аудиторию и пригласила первого выступающего – высокого, начинающего лысеть мужчину, пытавшегося выглядеть равнодушным к традиционному потоку комплиментов. Когда президент закончила представлять его, он встал со своего места, поднялся на кафедру и прочистил горло.

– Леди и джентльмены, я счастлив провести с вами сегодняшний вечер.

Он слегка выпятил подбородок, приняв позу, которую, должно быть, считал полной достоинства. В действительности же, он был невзрачной личностью, состоящей из локтей и странных углов, с кустистыми бровями и нервным тиком.

– Прошло очень много лет с тех пор, как я был в этих залах. Многое изменилось. Во-первых, спрашиваю я себя, не стали ли мы ближе к войне. Мы, несомненно, приблизились к дестабилизации. Всюду, где я побывал, идут разговоры о независимости.

Он покачал головой и вытянутой рукой, – словно отметал подобную чушь.

– Ну, это все неважно. Сегодня мы здесь вместе, и мне, кажется, что бы ни происходило там, Общество Талино останется оплотом цивилизации! – Его глаза блеснули, он ткнул пальцем в канделябр. – Помню, я сидел вон там...

Я взглянул в указанном направлении, потом перевел глаза на оратора и неожиданно осознал, что видел в зале знакомое лицо.

Я вернулся взглядом к женщине, привлекшей мое внимание. Но нет, я ее не знал, хотя и было что-то узнаваемое в грациозном изгибе шеи, очертаниях скул, или, возможно, в отрешенном выражении лица, а, может, в неуловимой грации, с которой она подносила к губам стакан.

Я знал это лицо, оно было слишком привлекательно, чтобы забыть его.

– ...был совсем молодым, когда впервые прибыл на Окраину. Уже тогда меня завораживали тайны, окружающие жизнь и смерть Людика Талино.

Вот человек, который сражался на стороне Деллаконды против Токсикона, а до этого – против Корморала, а еще раньше – против тусканцев. Имеет почти все награды за отвагу, существующие на его планете. Несколько раз чуть не погиб, а однажды бросился из люка подбитого корабля на помощь раненому товарищу, хотя сомневался, что помощь подоспеет к ним вовремя.

Представляете себе, что это такое – парить там, когда между вами и пустотой нет ничего, кроме тонкой ткани скафандра? Нет троса, связывающего с кораблем, есть только слабый сигнал в наушниках шлема. Поверьте, это поступок не для трусов.

В противоположном конце зала женщина явно знала о моем присутствии: слушая выступавшего, она временами бросала взгляд куда-то в сторону, но ни разу не посмотрела на меня. Кто же, черт побери, эта женщина?

– И как, спросил я себя, такой человек мог покинуть свой пост в критический момент? Единственный ответ – не мог. Должно существовать иное объяснение.

Поэтому, будучи выпускником университета, я воспользовался возможностью приехать сюда, чтобы искать объяснение там, где Талино провел большую часть жизни, самому изучить документы, пройтись там, где ходил он, почувствовать то, что, наверное, чувствовал он в эти последние годы. И, конечно, сразу же по прибытию в Андиквар я посетил Хэтчмор Хаус, место его кончины.

Оратор пошарил под трибуной, нашел стакан и наполнил его водой со льдом.

– Помню, как я стоял возле спальни на третьем этаже, там, где поставлен барьер, и почти ощущал его присутствие. С тех пор у меня было много времени, чтобы проникнуть в истинную суть вещей. А истина в том, что человек, умерший на Окраине сто пятьдесят лет назад и заявлявший о своей невиновности, не был Людиком Талино.