Всё равно будешь моей (СИ) - Лэнг Лили. Страница 9

Ближе к восьми вечера, переодевшись, забираю ужин из ресторана. Корзину цветов. Пацану подарок тоже приготовил. По игрушкам не знаю, что в этом возрасте полагается. Взял боксерскую грушу напольную и перчатки.

На этаж поднимаюсь, предчувствуя ее гнев. Ругаться опять начнет, про мужа задвигать. Только ничего из этого Таня не делает. Ее вообще на посту нет.

Приплыли.

Вместо моей ведьмы зеленоглазой сидит незнакомая женщина в возрасте.

— Добрый вечер, — облокачиваюсь на стойку и улыбаюсь.

— Часы посещений уже закончились, — сразу же хмурится дама.

— Я к Антиповой.

— Так нет её. Уволилась, — заявляет медсестра.

— Когда? — хмурюсь я. Неужели рыженькая права была? К муженьку под бок тёплый побежала?

— Днём ещё, — чешет висок и брови хмурит. — Пришла после обеда и сразу же заявление написала. Даже две недели отрабатывать не стала. Документы забрала и укатила. Из-за неё нас всех дернули на праздники. Вот кто так делает, скажите мне?

— Это вам, — протягиваю букет и пакет с горячим ужином. — С Новым годом.

— Ой, спасибо, — расплывается в улыбке женщина.

Не слушаю благодарностей. Просто ухожу. И нет, сдаваться я уж точно не собираюсь. Всё равно моей будет.

Глава 9. Татьяна

Пока мы едем в лифте, предлагаю Славе поговорить в кафе за чашкой кофе. И муж вроде бы соглашается. Только, выйдя из больницы, запихивает в машину. А там нас уже ждёт Алексей Романович с моим сыном на руках. Марк весело прыгает на коленях деда и рассказывает, как удивились в садике, когда за ним приехал папа. Да не один, а с дедулей. Теперь Ясмина не будет его постоянно донимать вопросами. В эту минуту на Ясмину мне было плевать больше всего, если честно.

— Здравствуйте, Алексей Романович, — собрав мужество, забираю из рук свёкра ребёнка. Шапку поправляю.

— Здравствуй, дочка. Почему сразу мне не позвонила? — хмурит кустистые брови мужчина. — Я б ему мозги-то вправил быстро.

— Да как-то не до этого было, знаете ли.

— В общем, так. Никакого развода, Татьяна, не будет. Семью разрушать нельзя, — сурово меняет тему свёкор. — Марку нужны оба родителя. Славка, конечно, начудил, но раскаивается. Любит он тебя и по сыну скучает. А про эту суку, обманувшую вас обоих, забудь. С ней вопрос решённый.

Прикрываю уши ребенка, чтобы не слушал тут мат. А то завтра же в саду повторит. Антипов-старший морщится недовольно.

— Славка, погуляй с сыном, — приказывает в сторону мужа и, выхватив из моих рук ребёнка, передаёт ему.

Я нервно дёргаюсь вслед за ними, но тяжёлая рука свёкра останавливает. И дверь закрывается, отрезая меня от Марка.

— Ты чего это отцу родному не доверяешь сына? — прищуривается Антипов-старший.

— Он бросил собственного сына практически на улице. Марк два часа простоял совершенно один в незнакомом месте. Я вас глубоко уважаю, но сходиться вновь со Славой не буду. Он предал и растоптал моё доверие. Как и доверие моего сына. У Марка глубокая травма, и больше его травмировать я не дам никому.

— Ну-ну, Танюша, — мягко усмехается свёкор, — тут ты Славу не вини. Он такие новости получил, вот и сорвался маленько. Да, это его не красит как мужчину. Но понять и простить можно. Ради Марка. Вот ты сейчас сгоряча рубишь. Разводиться хочешь. А о сыне не думаешь совсем. Живёшь в хрущёвке однокомнатной, здоровье гробишь за копейки. И с бабкой оставляешь ребёнка. Нет, так я оставить это не могу. В таких условиях мой внук точно расти не будет. А Слава разводиться с тобой не хочет. Люблю, говорит, жить не могу. Возвращайся домой, будь примерной женой и любящей матерью. А я обо всём позабочусь.

— Алексей Романович…

— Послушай, — перебивает и тяжёлой ладонью мои пальцы накрывает. — Ты о Марке подумай, Таня. Ты ведь девочка умная. Суды эти, перетягивание малыша. А главное, опеку могут отдать и Славе.

У меня из-под ног земля уходит. Ком в горле перекрывает дыхательные пути. Мужчина мягко стелет, но я слышу эту угрозу в каждом сказанном слове. И от этого больнее всего. Ведь он всегда относился ко мне хорошо. Поддерживал, хвалил, подарки дарил. И от жены своей ограждал.

— Иди. Увольняйся, вещи можешь не собирать. Слава тебя заберет, — машет в сторону одной из машин в кортеже Антиповых. — А мы с Марком вас дома подождём. Под ёлкой подарки сложим.

Дверь опять открывается, запуская мороз с улицы и приводя меня в чувства.

— Ну что, Марк, поехали вам подарки выбирать? Что ты загадал Деду Морозу? — улыбается внуку Алексей Романович.

— Квардрокоптер! — коверкая слово, кричит ребенок и карабкается на колени деда.

— Нехилые у тебя запросы, — присвистывает мужчина и стягивает с его головы шапку. — Иди, Танюш, закрывай смену. И домой.

— Да, мам, приходи поскорей, ладно?

— Мне надо Марку прививку сделать от ветрянки. Сейчас обострилась эпидемия ветряной оспы. Не хотелось бы, чтобы он заразился, — на ходу придумываю. — Сегодня вакцины европейские привезли, и я записала нас. Раз вы вместе приехали, может, я… мы сходим. Пока его прививают, я заявление напишу.

— Какие прививки на праздник, Танюш? — усмехается любящий дедуля. — Он вместо Нового года с температурой проваляется. Нет. Мы ему прививки сделаем после праздников. В клинике частной. Иди-иди, не задерживайся.

На ватных ногах выхожу из авто. На сына любимого смотрю. Марк с улыбкой машет. Он рад видеть дедушку. И папе, наверное, тоже рад. В груди болезненно колет. Прямо в сердце впивается остриё.

— А какой маме подарок купим, Марк? — долетает вопрос свёкра, и вновь меня от сына отрезает дверь авто.

Несколько машин уезжают. Только один чёрный внедорожник остаётся. И Слава за спиной молчит. Разворачиваюсь и смотрю в лицо некогда близкого человека. Человека, которого я любила, с которым прожила пять лет своей жизни, от которого родила ребёнка. Сейчас он кажется совершенно чужим и незнакомым.

— Чего встала? Беги, решай вопросы, — машет муж.

— Какой слепой я все эти годы была, — выдыхаю, сглатывая ком в горле.

— Давай ты только истерики устраивать не будешь, — взъерошивает волосы. — Меня тоже обманула эта стерва.

Больше не слушаю его. Бегу. Не помню, как быстро добираюсь до кабинета. Сбивчиво объясняю заведующему. Он орёт. Обещает не отдать трудовую. И вообще по статье меня выгнать за то, что всех подвожу. Набрала смены и не справилась, идиотка.

Меня прорывает от этих криков. Захлёбываясь слезами, рассказываю ему о свёкре и о том, что мне ультиматум поставили. Надеюсь получить хотя бы какой-то совет. Но получаю лишь трудовую. Вот так просто. И без требований двухнедельной отработки.

Окончательно разбитая, сажусь в машину. Слава тут же стартует.

— Давай заедем ко мне. Я хотя бы сменную одежду возьму и ключи сдам, — прошу, не смотря на мужа. Там не только одежда. Сбережения и документы.

Слава, как ни странно, кивает и рулит ко мне. Останавливается возле хрущёвки и закуривает.

— Быстро только! — кричит в окно, когда я выбегаю.

Впопыхах складываю самое нужное. Копии документов, собранные для развода, паспорт, метрику. И совершенно не замечаю заходящего Славу.

— Сюда давай, — приказывает без эмоций муж.

— Что? — хмурюсь, прижимая к груди папку.

— Доки свои.

— Тут паспорт, метрика и анкета Марка, — пячусь я.

— Я ж с силой заберу, — шагает он ближе.

Слава перехватывает и выворачивает руку. Вскрикиваю, кусаю за запястье. И совершенно не ожидаю удара по лицу. Отшатнувшись, падаю. Муж не останавливается. Забирает выпавшие из рук документы и, подойдя ближе, ещё пару раз пинает по животу. Жмурюсь, скукоживаюсь и не издаю ни звука. Просто терплю.

— Ты у меня поперёк горла, Танюша, — цедит сквозь зубы Слава, просматривая копии заявлений и прочие документы. — Думаешь, мне хочется с тобой в семью играть?

— Разведись со мной и оставь нас с Марком в покое, — бормочу, медленно поднимаясь с пола.