Судьба - Виталия "Лия Виата". Страница 3

Свой народ и семью Мисти любила невероятно сильно, поэтому искала хоть какую-то лазейку. Она точно должна же хоть где-то быть, иначе дела менехуне плохи. Прогулка её немного успокоила. Она остановилась в конюшнях и погладила по морде пегую кобылу, которая ущипнула её за кофточку. Мисти ничего для неё не принесла, и животное быстро потеряло к ней интерес.

Шансы на успех у неё всё ещё имелись. В первый месяц урожая она должна будет поехать в академию Айфель, в которой соберутся все существа, имеющие пророчества оракулов. Они обязаны провести там последний год перед совершеннолетием. Почему – оракулы не объясняли. Они редко вообще занимались этим. Плюс – она наверняка сможет узнать о драконах. Минус – ей придётся встретиться с тем, кто попытается уничтожить Майнхен. Хорошо, что до совершеннолетия ни одно пророчество не исполнялось. Идти наперекор оракулам и пытаться убить её в академии даже дракон не станет. Во всяком случае, Мисти на это надеялась.

Глава 2

Улыбайся, Рен. Просто улыбайся. Его скулы свело от приторной фальшивой улыбки, шея не поворачивалась, а спина затекла. Отчаянно хотелось потянуться, но косой взгляд отца пригвоздил его к трону.

– …таким образом мы получить выгода. Прошу рассмотреть. Это выгода. Больша выгода! – наконец закончил низенький гном с каштановой бородой и поклонился так низко, что подмел ею чёрный камень пола.

Рикрен перестал его слушать, как только тот начал говорить о руде, и полагал, что это было начало речи. В большие окна лился тёплый свет сезона зелени. Сидеть на жёстком троне в послеполуденный час не хотелось, и Рен всерьёз задумывался лечь и вытянуться прямо на своём месте. Его трон такой большой, что он вполне мог уместиться на нём и в горизонтальном положении. Правда, тогда мама сразу убила бы его за нарушение этикета. Пришлось терпеть.

– Хорошо. Мы дадим вам ответ в ближайшее время, – сухо произнёс Рабрион.

Гномы ходили к ним уже седьмой сезон подряд. Вряд ли отец с братом станут думать о сотрудничестве, особенно если учесть, что гномы плохо объяснялись на межрасовом языке, а драконьего и вовсе не знали. Им просто некогда заниматься расшифровкой их письмен.

Гном довольно улыбнулся и покинул тронный зал. Рен не выдержал и потянулся. Спина хрустнула.

– Кажется, они будут ходить до тех пор, пока мы правда не обоснуем отказ, – устало сказал Растус.

В отличие от Рена, он никаких трудностей от сидения не испытывал. Всё же именно ему предстояло стать новым королём драконов, а Рен должен был получить под контроль герцогство на юге. Как же ему туда не хотелось. Передёргивало каждый раз, когда он думал о том, что всю жизнь будет отсиживать задницу на жёстких тронах.

Всё же погода слишком хороша. Надо улизнуть из душного замка хотя бы в сад после приёма посетителей.

– Рен, не хочешь заняться этим вопросом? – спросил король.

– Что? – У Рена все мысли из головы уплыли, и он не сразу понял, о чём его спросили.

Отец послал ему недовольный взгляд карих глаз, а такие же глаза брата насмешливо улыбнулись. Из них троих на тронах только он был ярким пятном справа. Мама участия в политических делах не принимала.

– Смею напомнить, что скоро начнётся сезон урожая и мне нужно будет отправиться в академию Айфель, – серьёзно, но осторожно ответил он.

– Зачем вообще тебя спросил? Ты найдёшь миллион причин для отказа, – проворчал отец. – Хватит на сегодня посетителей. Мне и Растусу нужно заняться бумагами.

Рен с энтузиазмом вскочил на ноги. Его длинные алые волосы, заплетённые в хвост, взметнулись за ним. Он легко поклонился отцу и начал раскачиваться с пятки на носок в ожидании. Как только за Рабрионом закрылась дверь, Растус расхохотался.

– Если ты пытался сделать заинтересованный вид, то это полный провал. Я прямо читал в твоих глазах посыл гному катиться туда, откуда он выполз, – с широкой улыбкой сказал брат.

– Ты обесцениваешь все мои ужасные старания и страдания, – драматично ответил Рен. – Ты только посмотри, моя задница уже стала совсем плоской!

Растус снова рассмеялся.

– Уверена, твоя, как ты выразился, «задница» в полном порядке, – раздался звонкий голос у входа, заставив братьев вздрогнуть.

Родриэна с идеальной осанкой шагала к них. Рен смутился: при матери нельзя так себя вести. Она не одобряла простонародных слов.

– Прости, мам, – серьёзно произнёс Рен и спустился к ней.

Она поправила его манжеты, пригладила волосы и окинула критичным взглядом.

– Когда же ты уже повзрослеешь? – с волнением спросила она. – Тебе необходимо стать серьёзнее, ведь скоро…

Родриэна резко прервала саму себя. Рен ощетинился. Она затронула тему, на которую он давно наложил табу.

– Сам разберусь, – сказал он чуть более резко, чем требовалось, и покинул тронный зал.

Растус догнал его в длинном широком коридоре с яркими красными гобеленами на стенах.

– Зря ты так. Мама волнуется, да и мы с отцом тоже, – обеспокоенно произнёс брат.

– Знаю, но ничем не могу помочь. Я не хочу это обсуждать, – отрезал Рен.

Они миновали коридор и вышли к чёрной арке, которая вела в сад.

– А по-моему, тебе нужно с нами поговорить, – упрямо заявил Растус.

– О чём? О том, что внутри меня живёт чудовище, готовое убивать? Или о том, что моя магия годится только на растопку камина? – Рен окончательно вышел из себя.

– Не смей говорить о себе нечто подобное! – угрожающе рявкнул Растус, и Рен растерял запал. Он терпеть не мог ссориться с братом. – Ты не чудовище, и оно не живёт внутри тебя. Внутренний Дракон – часть твоей сущности, нравится тебе это или нет. И магия у тебя не слабая. Ты просто боишься её использовать, потому что не хочешь потерять контроль.

Рен замер и недовольно уставился на него. Больше всего его раздражала правота Растуса. Если не Дракон – чудовище, то им является сам Рикрен. Это принять намного труднее. Все всё время убеждали его в обратном, но он знал, что они лгут. Тот, кто должен уничтожить целое королевство и убить множество невинных существ, не может быть добрым и хорошим. Это просто невозможно! Собственно, поэтому Рен и наложил табу на эту тему. Ему не нужны пустые слова утешения. Он вообще не хотел исполнять это проклятое предсказание, но прекрасно знал, как на такие слова отреагируют родственники.

– Нельзя игнорировать слова оракула. Это может привести к огромной катастрофе, – произнёс отец, когда Рен впервые поднял эту тему.

Самым ужасным стало согласие с Рабрионом матери и брата. Рен оказался в ловушке между словами незнакомого существа и собственными моральными принципами. Сейчас же он просто молча смотрел на Растуса. Никто не сможет его понять. Брат неожиданно смягчился и положил руку ему на плечо.

– Рен, я знаю, что тебя раздирают противоречия, но ты не можешь вечно подавлять часть самого себя. Пусть будущее мне не известно, но я прожил рядом с тобой всю жизнь. Ты сильный и добрый. Начни хоть немного доверять самому себе, – чуть печально сказал брат и ушёл.

Над головой громыхнуло. Рен поднял взгляд к небу и понял, что погода испортилась так же быстро, как его настроение. В душе бушевала буря, а на лице, казалось, уже проступала чешуя. Ему срочно нужно было выпустить пар, иначе Дракон покажется.

Рен бросился в свою комнату, минуя молчаливых стражников и слуг, которые порой бросали на него взволнованные взгляды. Конечно, они его обсуждали. Второй принц драконов Рикрен Дракадриат был их любимой темой для сплетен. Порой до него долетали обрывки фраз, сотканных из сочувствия.

Стража у комнаты расступилась, и он влетел в неё на всей скорости. Место колыбели давно занял ещё один диван, а у правой стены расположилась кровать, на которой уместилась бы вся его семья, не касаясь друг друга. Рен бросился к гардеробу. Его там встретили рубашки, штаны, туфли, но всё не то. Когда он нащупал гладкое дерево, на его лице заиграла искренняя улыбка. По окнам начал барабанить дождь, небо осветила яркая вспышка молнии. Рен вытащил на поверхность хорошо спрятанную скрипку. Когда он впервые увидел этот инструмент у музыкантов в замке, то просто влюбился в него. Он умолял артиста научить его играть, и тот в итоге сдался. Правда, взял с Рена слово, что никому он об этом не расскажет, – ведь не пристало принцу драконов заниматься такой чепухой.