Бледно-серая шкура виновного - Макдональд Джон Данн. Страница 41

Он слабо улыбнулся, стараясь говорить убедительно:

— Слушайте, Трев. Поверьте, я способен думать о вашем предложении. Я хочу сказать, это жуткая трагедия для семьи и так далее, но если я упущу шанс, это никому не поможет.

— Может быть, вам в любом случае не понравится, — возразил я. — Дайте клочок бумаги и карандаш. Покажу, что получится.

И произвел на листке небольшие расчеты.

— Что за Икс? И откуда взялись ваши девяносто пять тысяч? Я не понимаю.

— Мистер Икс — тот, с кем мы встретимся за обедом в отеле. Видите ли, я ему не совсем доверяю. Но у него полномочия на покупку — у одного-единственного владельца двухсот шестидесяти акров по две тысячи за акр. И поскольку он дает предельно допустимую цену, то хочет получить под столом премию в виде наличных. Сложность в том, что он хочет получить их сейчас. А я не считаю необходимым на это идти, пока у нас не будет всей этой земли целиком. Если что-то сорвется, мы попросту ничего не докажем, правда?

— Да, но…

— Слушайте, можете вы дать мне сорок тысяч наличными, а не чеком?

— Наверно… Конечно. Только…

— Тогда нам, возможно, удастся выкрутиться и не остаться в конце концов на бобах, Пресс.

— Но вам-то за что причитаются девяносто пять тысяч?

— За то, что все куски будут сложены вместе. За пять тысяч вы продадите мне двадцати пяти процентную долю в опционе.

— Черта с два! Я могу продать землю Карби…

— Забудьте об этом. Забудьте о «Кэлитроне». Поймете почему, когда увидите бумаги Икса. Не заключив сделку с нами, Икс заключит ее с Гэри Санто, а мы останемся ни с чем. Так или иначе, чего вы скулите, Ла Франс? Вы возвращаете весь свой куш, все сто тридцать кусков, плюс сто тридцать пять сверху. Это всего на пятнадцать тысяч меньше четверти миллиона.

Мы пообедали в отеле с Мейером. Он был великолепен. Сообщил нам, где остановился. Я пошел с Ла Франсом в банк, получил подписанные и заверенные бумаги о нашей земельной сделке, а он сорок тысяч наличными. Я привез его в мотель, где поджидал Мейер, и, прежде чем войти, открыл запертый на ключ багажник, вытащил из дальнего темного уголка пакетик с деньгами. Это был весь мой военный фонд, который я не любил таскать с собой, испытывая при этом тревожное чувство. Мейер предъявил остальные письма, показал кальки. Он был в меру надменным, в меру уклончивым. Ла Франс попался на приманку. Я читал это по его физиономии, по вспотевшим рукам, которые оставляли на бумагах влажные отпечатки.

— Итак, если можно уладить последние детали, джентльмены…

— Доктор Мейер, — перебил я, — мы получаем… То есть мистер Ла Франс получает чек на пятьсот двадцать тысяч или решительное подтверждение совершения сделки от высшего руководства, после чего вы получите деньги, о которых мы договорились.

Он уставился на меня с крайним и убедительным неодобрением:

— А если не получу, возбужу против вас уголовное дело, мистер Макги? Где? В суде по мелким искам? Вы видели письма. Видели подтверждение моих полномочий. Все будет одобрено, поверьте мне.

— А в последнюю минуту ваше начальство передумает. Как нам тогда заставить вас вернуть деньги, доктор?

— Никаких письменных подтверждений, поймите. Я даю вам свое слово.

— Но не принимаете нашего?

— Тогда забудем обо всем, джентльмены. Все кончено. Поведу переговоры в другом месте.

— Может быть, есть решение, способное удовлетворить обе стороны. Безопасное для всех нас.

— А именно?

Я вытащил два пакета с деньгами, бросил на кофейный столик:

— Семьдесят пять тысяч долларов, доктор.

— И что?

— Давайте запечатаем их в конверт, передадим в руки местного юриста и соответственно его проинструктируем.

— Каким образом?

— Я разорву на три части десятидолларовую бумажку. Каждый возьмет себе по одной. Юрист будет уполномочен передать конверт тому, кто предъявит три части, или двоим, имеющим все три кусочка.

— Детские игры! — фыркнул Мейер. — Какая-то чепуха!

— Лишние пятнадцать, доктор, — премия за согласие на этот способ. Теперь не сочтете ли детские игры немножечко поумнее?

— Отчасти, — кивнул он. — Но вы можете сэкономить пятнадцать, отдав мне сейчас шестьдесят.

— Платим лишние пятнадцать в качестве страховки.

— Иногда глупо слишком осторожничать, — сдался он. — Вступаю в игру.

У достойного доктора в кейсе нашелся чистый плотный конверт, и он протянул его мне. Я вложил деньги, запечатал, вручил Ла Франсу, спрашивая:

— Кто из адвокатов…

— Пожалуй, — вмешался Мейер, — пока мы друг другу не доверяем, предпочитаю не доверять адвокату по вашему выбору, джентльмены. Мы обедали в старом и безусловно надежном отеле. Там берут на хранение ценные вещи и выписывают квитанции. Можно разорвать на три части квитанцию и попросить менеджера выдать конверт только по предъявлении целой, склеенной из трех частей. Устраивает?

— По-моему, годится, — одобрил я. — Пресс?

— Конечно.

И мы поехали в южную часть города в моем автомобиле. Пресс рядом со мной, Мейер сзади. Я поставил машину, Мейер на входе отстал, а мы с Прессом направились к стойке администратора. Девушка поздоровалась с Ла Франсом, назвав его по имени, а Пресс попросил позвать менеджера, тоже назвав его по имени. Тот вышел из своего кабинета.

— Чем могу служить, мистер Ла Франс?

— Гарри, тут что-то вроде пари. Можете положить конверт в сейф и выписать нам квитанцию? Мы разорвем ее на три части, а вы вернете конверт, только когда получите целую.

Гарри любезно на все согласился, унес конверт к себе и вернулся с квитанцией. Я заготовил бумажку в пять долларов, положил на стойку со словами:

— Это вам за труды.

— И он протянул мне клочок бумаги, промямлив, что это вовсе не обязательно, м-м-м…

— Смелей, Гарри, — посоветовал я, повернулся, шагая навстречу Мейеру, а Ла Франс поспешил за мной следом. Я разорвал бумажку на три неровных куска и церемонно положил по трети на каждую протянутую ладонь.

— Детские игры, — вздохнул Мейер. — Причем разорительные для вас, друзья мои.

Мы вышли, подошли к машине, остановились, и я предложил забросить доктора в мотель. Он сел на переднее сиденье. Я закрыл дверцу, оглянулся, протянул руку Престону Ла Франсу:

— Пресс, по-моему, мы действительно вошли в дело. Увидимся через несколько дней. Составьте соглашение насчет опциона Карби.

— Конечно, Трев. Обязательно составлю.

На его физиономии было страдальческое, серьезное и озабоченное выражение, как у надеющегося попасть в дом пса, которому не хочется мокнуть под дождем.

— Надеюсь, все ваши проблемы благополучно уладятся.

— Какие? А, кошмар с моим племянником.

— Мальчик наверняка проявил лишнее рвение. Знал, что вы вместе с его отцом использовали все законные возможности, чтобы заставить Бэннона бросить бизнес. Должно быть, попробовал обескуражить его другим способом.

— Возможно. И постарался замести следы. Я бы назвал это чем-то вроде несчастного случая. Фредди никого не хотел убивать. По-моему, когда его найдут, он точно расскажет о происшедшем, и его, может быть, согласятся не признавать виновным в убийстве. У Монаха полно рычагов в этой части штата. Трев… как вы думаете, скоро утвердят сделку?

— Дело нескольких дней. Не волнуйтесь по этому поводу. Он пошел прочь. Я обошел вокруг автомобиля, сел и поехал.

— Голубиная какашка… таракашка, — пробормотал Мейер. — Ну, как я выглядел?

— Истинный профессионал. Великий прирожденный талант, доктор.