Мыс страха (Палачи) - Макдональд Джон Данн. Страница 25

– Томми и мистер Менард постоянно твердили мне, чтобы я не отрывался от других детей. Хотел бы я, чтобы этот поганый уголовник пришел в лагерь. Уж мы бы с ним управились. Мы бы набрали камней и бросили их в него одновременно, по команде. Прямо в голову. Потом мы бы связали его и притащили на кухню, где пропустили через новенькую мясорубку!..

– Джеми, что ты говоришь! – воскликнула Нэнси.

– Если ей теперь пятнадцать, то значит ли это, что она может указывать мне?

– Ну, если ты говоришь такие слова, от которых ее может стошнить, она имеет право возразить.

– Уж я-то приготовлю из него отличный фарш, – мрачно закончил Джеми.

– Я согласен с Нэнси, что довольно разговоров на эту тему, юноша. Итак, дети, картина вам ясна. Будьте бдительными. У него есть машина. Его вот-вот выпустят из тюрьмы. Когда он обнаружит, что дом заперт, ему не составит труда узнать у соседей, где проводят лето дети. Он знает вас в лицо.

– Как-то странно подумать, что дома будет пусто, – сказала Нэнси. Она робко притронулась к руке Сэма:

– Будь, пожалуйста, поосторожней, папочка, хорошо?

– Обещаю тебе.

Вечером в воскресенье Сэм, в одиночестве пообедав в гриль-баре «Нью-Эссекс Хаус», спустился в бар пропустить стаканчик на сон грядущий. Он вспомнил сцену прощания с Кэрол и Баки в «Вест Винд» и почувствовал себя самым одиноким человеком в мире.

Громкий голос над ухом заставил его вздрогнуть:

– Выбрался в город, Сэм?

Он обернулся и, встретившись взглядом с улыбающимся Джорджи Фелтоном, попытался изобразить на своем лице радость.

Фелтон был очень удачливым маклером по торговле недвижимостью. Это был крупный, толстый мужчина. Он пользовался репутацией чрезвычайно скрытного человека, любителя тяжеловесных шуток. С женщинами он был невероятно галантен. В мужской компании разыгрывал из себя этакого весельчака. Он был членом огромного множества общественных организаций. Его семья состояла из пухлой Анджелы Фелтон и четверых маленьких круглых Фелтонов. Он принадлежал к тому типу людей, которых всю жизнь до смерти будут называть Джорджи. Кэрол терпеть его не могла. Она не могла взять в толк, почему его считают хорошим маклером. Когда они искали себе жилье, то он предложил ей несколько неприемлемых вариантов, так что у нее возникло подозрение, не водит ли он ее за нос. Но Джорджи был серьезен.

– Привет, Джорджи.

Джорджи хлопнул его по плечу и сказал бармену:

– Бенни, повтори мистеру Боудену.

– О нет, не надо.

– Да ладно тебе. Если ты еще в состоянии стоять на ногах, значит, еще один тебе не помешает. Каким ветром занесло тебя сегодня вечером в город? Свидание с роскошной блондинкой?

– Я живу в этом отеле.

Брови Джорджи поползли вверх:

– Ого! Сэм, старина, это характерно для лучших из нас. Не можешь жить с ними вместе, но и без них плохо. Одно кривое слово – и этого достаточно.

Сэм почувствовал, как в нем закипает злость. Ясное дело – у него не было намерений посвящать Джорджи в свои проблемы.

– Все совсем не так, Джорджи. Двоих детей мы отправили в лагерь, а младший поехал с Кэрол, поэтому дома никого нет.

Джорджи кивнул с пониманием: «Решил отдохнуть от семейной жизни». Он заговорщицки подмигнул Сэму, так ткнув его локтем под ребра, что тот чуть было не упал.

– Сэмми, я никогда не мог поступить так с Анджелой. Научи меня, как это делать. – Он от души рассмеялся, закинув голову. – У тебя с кем-то договорено. Хочешь попасть в немилость к дядюшке Джорджи.

– Да нет, Джорджи.

Джорджи вновь ткнул Сэма под ребра:

– Не тем ты занимаешься, Сэмми. Иногда приятно расслабиться, встретить красивую женщину и все такое, понимаешь меня.

– Ради бога, перестань тыкать меня локтем, Джорджи.

– А? Прости. Дурная привычка. Тут, есть одно местечко по соседству. Зайдем? Там по-настоящему кипит жизнь. А здесь как-то тухловато.

– Извини, Джорджи, но я собирался подняться и почитать перед сном.

– Да ладно тебе. Могли бы…

Джорджи внезапно прервался на полуслове. Он облизнул губы, уставившись на пиджак Сэма, откуда выпирала рукоятка револьвера. Он быстро оправился.

– Какого черта ты таскаешь с собой эту штучку? – утробно прошептал Джорджи с искаженным лицом.

– Такие дела, Джорджи. Один человек охотится за мной. Он может объявиться в любую минуту.

– Ты шутишь. – Джорджи обеспокоенно оглянулся.

– Мы, адвокаты, наживаем себе врагов, – печально произнес Сэм.

– Этот человек.., в городе?

– Он может войти в эту дверь в любую минуту.

– Ну, мне пора.

– Не говори об этом никому, хорошо, Джорджи?

– Ну, конечно, конечно. – Он взглянул на часы. – Было приятно встретить тебя. – Он пятился назад.

Сэм почувствовал досаду. Джорджи обязательно разболтает. Разболтает первому встречному. Он допил и пошел спать.

Ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду не произошло ничего особенного. Дважды он звонил Кэрол из конторы. Несмотря на то, что она пыталась выглядеть бодрой, он почувствовал в ее голосе нотки беспокойства и одиночества. В среду утром он получил длинное, многословное письмо от нее. В нем она описывала других жителей гостиницы. Она нашла себе партнершу по теннису, мощную девушку, муж которой служил в морской пехоте за рубежом. Баки проявил такой интерес к игре, что ей пришлось доставать ракетку и обучить азам тенниса. Баки жаловался на плохой прием телепрограмм. В городке была хорошая библиотека. Она скучает по нему. Они оба скучают по нему и по дому.

В четверг, в полдень, он решил, что хватит ждать. Настало время мышке выскользнуть из норки.

В шесть часов ровно он прибыл в бар на Маркет-стрит. Бар представлял собой узкую комнату, обшитую фанерой и выкрашенную в темно-зеленый цвет. Вертящиеся кресла были обтянуты зеленым кожзаменителем. Хромовое покрытие на зеркалах облупилось. Работал телевизор. На музыкальном автомате висела табличка: «Не работает». В самом конце бара, сгрудившись, сидели трое, разговаривая низкими, значительными голосами. Они были единственными посетителями.

За баром находилась большая комната – коктейль-бар. Туда не проникал солнечный свет. Двумя янтарными пятнами бросались в глаза маленькое пианино и старая, разбитая ударная установка. Две парочки умостились за столами. Официантка облокотилась о косяк двери, разделявшей комнаты. Она была в зеленом платье и белом, застиранном переднике. Ногтем большого пальца она ковырялась в зубах.

Бармен без устали, до блеска полировал стакан, поглядывая на экран телевизора.

Сэм уселся так, чтобы видеть дверь, спиной к стене. Бармен продефилировал к нему, не отрывая взгляда от экрана. Он протер стойку возле Сэма.

– Что желаете, сэр?

– «Миллер», пожалуйста.

Тот принес бутылку и стакан, взял у Сэма доллар и положил шестьдесят пять центов сдачи.

– Что так поздно?

– У нас всегда так. Поздно заканчиваем.

– Давно Макса не видели?

Взгляд бармена стал более внимательным:

– Это вы насчет какого Макса? У нас тут много Максов.

– Лысого, загорелого. Бармен закусил губу:

– Ах, этот Макс. Видел его недавно. Минуточку. Ну да, в субботу вечером. Минут на десять заскочил. Пропустил пару стаканчиков и ушел. У него проблемы. Избил полицейского, и его засадили в тюрьму на месяц.

– Как насчет Бесси Макгоуэн? Она здесь?

– Она всегда здесь. Хотел бы я, чтобы она сменила мой бар. Если вы ее знаете, то вам должно быть известно, как она живет. Она может зайти в любую минуту.

Один из посетителей позвал его, и бармен удалился. Через десять минут, когда Сэм решил повторить, в бар вошла женщина. Одета она была сногсшибательно. На ногах у нее были туфли на десятисантиметровом каблуке, черные джинсы в обтяжку. Туалет дополнял широкий белый кожаный пояс с позолоченной пряжкой и облегающий тело свитер в красно-белую полоску. Если бы у нее была великолепная фигура, она имела бы определенный успех. Она же была женщиной средних лет, с копной волос, настолько полинявших от бесчисленных крашений, что они стали цвета выгоревшей на солнце конопли. Одутловатое, заостренное лицо с густо накрашенными губами. Неожиданно узкая талия резко контрастировала с массивными, покачивающимися бедрами и огромной пудовой грудью.