Шустрая рыжая лисица - Макдональд Джон Данн. Страница 20

Она даже попыталась уступить мне место у окна. После того как мы пристегнули ремни безопасности, она сверилась со своей маленькой записной книжкой и сказала:

– В Чикаго у нас будет час пятьдесят минут. Я позвоню оттуда в несколько мест. Вы всем довольны, Тревис? Может быть, вам что-то нужно?

– Сбегайте и помогите им составить список пассажиров, чтобы мы поскорее взлетели, дорогая.

Она поджала губы и слегка покраснела:

– Я ведь вам не навязывалась...

– Вы слегка подавляете, Дэна.

– Естественно, вы сами прекрасно справились бы со всем. Но зачем вам этим заниматься?

– О'кей, благодарю вас. Вы все прекрасно делаете.

С моей стороны это было неблагодарностью чистой воды. Большинство моих знакомых женщин мало на что годились вне дома. Я глянул на ее ничего не выражающий профиль, вздохнул и сказал:

– Ну что же ты, Майра. Продолжай.

Ее губы слегка дрогнули.

– Опять у тебя дурное настроение, Фрэнк.

– Я все время беспокоюсь, как там дела в конторе.

– Милый, да они вряд ли даже заметили твое отсутствие.

– Ну, спасибо. Премного благодарен. Утешила, нечего сказать.

Она смеялась вместе со мной. И глаза ее тоже смеялись. Я думаю, напрасно недооценивается такого рода разрядка.

Когда Дэна смеялась или широко улыбалась, было заметно, что один из ее глазных зубов, тот, что слева, растет косо и слегка заходит на соседний. Это маленькое несовершенство почему-то вызывало у меня умиление. Я вспомнил идеально совершенные зубы Лайзы Дин, и мне стало неприятно – настолько они были лишены всякой индивидуальности. А Дэна вдруг перестала смеяться, приняла серьезный и деловой вид, в мгновение ока превратившись в недоступную секретаршу – модно причесанную, застегнутую на все пуговицы, прямую, решительную, с сильной шеей, холодным взглядом, крепко пристегнутую ремнями и готовую к отлету.

Александр Армитэдж Эббот, сотрудник американского института архитектуры, умирал в палате 310 университетского госпиталя в Сан-Франциско. Струи дождя, который, казалось, будет продолжаться вечно, стекали по окнам комнаты ожидания, заволакивали мутной пеленой панораму серых холмов. Была пятница, вторая половина дня. Нам с Дэной казалось, что ожидание не кончится никогда. Мы чувствовали себя отупевшими пассажирами поезда, забытого на запасном пути. Она положила потрепанный журнал обратно на полку и села на кушетку рядом со мной.

– Вы прекрасно держитесь, – попытался я подбодрить девушку.

– Мне не нравится этот молодой человек. И жена его тоже.

– Это немножко заметно, но не имеет значения. Они вовсе не жаждут понравиться.

Молодой человек наконец вернулся. Кстати, не такой уж он и молодой, как старается выглядеть, этот Алекс, брат Нэнси. Упитанный, темноволосый, вкрадчиво вежливый. У таких обычно безукоризненный маникюр, и от них пахнет ананасами. Он улыбнулся нам в меру печальной улыбкой и сел напротив.

– Все время нас с вами перебивают, вы уж извините. Вы же понимаете... – Он повел плечами. – Один из нас должен постоянно быть с ним. Кажется, ему это немного помогает, Элейн так хорошо управляется, вы даже не можете себе представить.

– Полагаю, он не захочет видеть Нэнси, – с невинным видом заметила Дэна.

– Боже, конечно нет! – воскликнул Алекс. – Пожалуй... я действительно считаю, что он мог бы прожить еще несколько лет, если бы... если бы не весь тот позор и горе, которые она ему причинила. Она моя единственная сестра, но я к ней не испытываю никаких родственных чувств. Некоторые люди уже рождаются порочными. – Он сделал отчаянный жест рукой. – Как мы только не пытались ее исправить, и все без толку! Она осложнила жизнь всем нам.

– Вы понимаете нашу позицию в этом вопросе, мистер Эббот... – начал я.

– Да-да, конечно. Я очень ценю, что вы хотите разобраться с этим сугубо неофициально. Мистер Берли проявляет к ней большое участие и регулярно сообщает мне о ее состоянии. И я готов ему сообщить, что гарантирую перечисление тысячи долларов в месяц в течение... времени, которое она там пробудет. Лечебницу я выбирал сам. Откровенно говоря, хотел, чтобы она была как можно дальше от Сан-Франциско. Папа ей, разумеется, ничего не оставляет. По секрету могу вам сообщить, что его состояние... весьма значительное. И я считаю своим моральным долгом позаботиться о сестре. Очень рад, что вы и мисс Хольтцер приехали сюда, и мы все подробно обсудим.

Я чувствовал, что он старается отделаться от нас. Мол, спасибо – и всего вам доброго. Скользкий тип.

– Но мы еще не все обсудили, мистер Эббот, – сказал я. – У мистера Берли тоже есть определенные моральные обязательства. При нынешнем положении дел он не в состоянии обеспечить вашей сестре необходимое психиатрическое лечение, в частности, регулярно приглашать нужных ей специалистов. Мы действуем всего лишь как... друзья «Острова надежды», мистер Эббот.

– Понимаю, но...

– Если бы можно было удвоить месячную плату...

– Об этом не может быть и речи, – ответил он с видом, полным сожаления. – Думаю, будет лучше, если мистер Берли все же организует ее перевод в специализированный институт психиатрии, если, по его мнению, она нуждается именно в этом.

– Тут есть одна небольшая загвоздка, – вмешалась Дэна. – Время от времени Нэнси кажется совершенно здоровой и разумной. И она придумала целую теорию о якобы существующем против нее заговоре с участием родственников. Мы, разумеется, понимаем, что это ерунда, но звучит эта история весьма правдоподобно, и, если бы Нэнси перевели в какое-нибудь другое место, возможно, там сочли бы необходимым все досконально выяснить.

– Кажется, я не совсем вас понимаю... – заметил он.

Я посмотрел на Дэну, кивнул ей, и она продолжила:

– Нэнси настойчиво утверждает, что полтора года назад вы поместили ее под опеку каких-то людей по фамилии Макгрудер, живущих в Кармеле.

– Под опеку! – возмущенно вскричал он. – Да вовсе не так все было! Макгрудеры просто мне помогали. Они, конечно, были знакомы с Нэнси и знали, что с ней бывает очень трудно. А тогда надо было вырвать ее из отвратительной компании, с которой она связалась, и...

– Я всего лишь передаю вам рассказ Нэнси. Мы все в курсе, что она нездорова, мистер Эббот. Но она утверждает, что Макгрудеры, желая вам услужить, напоили ее и втянули в историю, где ее сфотографировали при компрометирующих обстоятельствах. Потом эти фотографии послали вашему отцу, чтобы вы уж наверняка стали единственным наследником. Она говорит, что вы с отцом пытались тогда же поместить ее в сумасшедший дом, но она сбежала и долго скрывалась, пока люди, нанятые вами, ее не поймали и не отправили на «Остров надежды».

Дэна разыграла все прекрасно. Я внимательно следил за выражением его лица. Он попытался изобразить возмущение, и это ему почти удалось. Но в том-то и дело, что почти.

– Вы что, собираетесь убедить меня, что кто-нибудь поверит в такую чушь?!

– Поверят, конечно, не обязательно, – спокойно отозвался я. – Но, возможно, захотят это проверить.

– Но с какой стати?

Я кивнул Дэне. Она достала из своей огромной дорожной сумки конверт. Я вынул из конверта фотографию и передал Алексу Эбботу. Он взял ее дрожащими руками и уставился на нее. Потом судорожно сглотнул и тихо выговорил:

– Но этого снимка не было... – Однако тут же взял себя в руки. – Ей прислали это? Моей сестре прислали этот снимок?

– Он не единственный. Все остальные лежат в сейфе у мистера Берли.

– Но как они могли к ней попасть? Ведь у нее их не было, когда ее туда привезли!

– Она получила их по почте, – сказал я. – Мистер Эббот, а что вы такое начали говорить? «Этого снимка не было...» Где его не было?

Он широко раскрыл глаза и печально улыбнулся.

– Полагаю, мне следует быть с вами откровенным.

– Мы были бы вам весьма признательны, – отозвалась Дэна.

– Я готов согласиться, что совершил ошибку, когда отправил ее к Макгрудерам. Я считал их веселой супружеской парой и думал, что с ними Нэнси развеется и избежит всяческих неприятностей. Я даже не мог предположить, что они занимаются такими вот вещами. – Он вернул мне фотографию.