Спящее пламя Ферверна (СИ) - Эльденберт Марина. Страница 10

Роа потер подбородок и тоже сел.

— С Яттой поругался. Понятно. Из-за чего?

— Из-за Нисы.

— Из-за кого? — вскинула брови сестра.

О Нисе никто не знал. Кроме Гранхарсена. Да, отцовская школа жизни и совершенно безбашенный Вэйд в друзьях помогли ему скрывать девчонку, с которой он просто трахался — просто тра-хал-ся, и ничего кроме — ото всех. Отец учил его запутывать следы (не в плане любовниц, а в целом), Вэйд посоветовал заключить с ней договор. Ниса не должна была претендовать на его руку, сердце и прочие части тела, а случись кому-то узнать об их интрижке по ее вине, она должна была выплатить ему огромную неустойку.

— Цинично, зато действенно, — сказал Гранхарсен. — У девчонок крышу срывает, когда они оказываются рядом с такими как мы. Даже вполне нормальная может заделать себе ребенка от тебя, а потом — привет. Так что подобным ты обезопасишь не только себя, но и ее. От проблем в будущем. Потому что жениться на ней ты все равно не женишься, а твоего ребенка ей никто не оставит.

Гранхарсен был продуманным ларркиным сыном, и чем его накрыло в тот вечер, когда он к нему подошел?

— Ты реально думал, что я потащу Нису на танцпол⁈ В «Веалию»⁈ Где нас все могут увидеть⁈ — натурально рычал Роа в тот вечер.

— О чем я точно не думал, так это о том, что ты потащишь туда свою ледяную статуэтку. Это был прикол, Вайдхэн! Просто прикол! Я хотел посмотреть на твою физиономию.

Посмотрел, наблов отросток!

— Ну ты влип, конечно, — сказала Риа, выслушав все, что Роа ей рассказал. — Для начала, отец оторвет тебе голову за то, что ты наорал на маму. Потом приклеит на место и оторвет за то, что ты трахался с другой при живой невесте. Потом опять приклеит…

— Меня определенно радует, что после того, как мне ее оторвут в первый раз, мне уже станет по чешуе, — мрачно сообщил Роа.

— Подожди, это я еще до Торна Ландерстерга не дошла, — радостно пообещала сестра.

Роа многообещающе на нее посмотрел, но Риа только фыркнула. В отличие от Ятты, которая, кажется, даже душ принимала на стиле, сестра спокойно ходила в уютных оверсайз пижамках, больших пушистых тапочках и с такими же пушистыми огромными розовыми наушниками, которые сейчас висели у нее на шее.

— Ладно, давай думать, что мы можем сделать, — сказала она.

— Мы?

— Не бросать же тебя на растерзание драконам.

Сестра подвернула ногу под себя и толкнула его в грудь.

— Давай, подвинься. Что Ятта любит, но чего у нее никогда не было?

Роа задумался. У Ятты с самого детства было все и даже больше. Все, что она хотела, она получала незамедлительно. Торнгер Ландерстерг не считал, что подарки день в день могут избаловать его Льдинку, поэтому она никогда ни в чем не нуждалась. Поэтому и стала фигуристкой: в планы ее отца не входила спортивная карьера для любимой дочки, но не без влияния жены он согласился на такую возможность. С условием, что к моменту вступления в Дипломатический корпус Ятта ее завершит.

— Завис? — хмыкнула Риа.

— Не представляю. Не знаю я. У нее есть все…

— Кроме пламени, — снова тычок локтем в ребро. — Это бесит, знаешь ли.

Роа обернулся к сестре.

— Кого?

— Меня так точно. — Пожала плечами та, погладила свои наушники и подмигнула ему. — Когда все вокруг такие пламенные, а ты одна ходишь без возможности его ощутить, это по меньшей мере раздражает. Особенно Ятту. Она привыкла быть идеальной во всем, а отсутствие пламени делает ее неидеальной. В ее собственных глазах. Сделай так, чтобы она его почувствовала. Чтобы ощутила. Впервые в жизни.

«Потому что больше всего на свете эта девчонка боится показаться неидеальной», — всплыли в памяти слова Гранхарсена.

— Технически не впервые, — ответил Роа.

— Что-то душно стало, — хмыкнула Риа. — Может, окно откроем?

— Я прав, и ты прекрасно об этом знаешь.

Сестра закатила глаза.

В раннем детстве у Ятты пламя было, но потом угасло. Такова участь любой девочки, рожденной с черным пламенем глубоководных фервернских. Правда, вряд ли она сейчас помнит, каково это, и если дать ей впервые прочувствовать этот огонь… ощутить его движение в венах… его ярость и жар…

— Ты гений! — он обнял сестру и вскочил. Направился к двери.

— Куда ты?

— Попрошу у мамы прощения. Сложно дать кому-то почувствовать пламя с оторванной головой.

— Иди-иди, — фыркнула сестра. И добавила: — Драконья жопка.

Что было вполне в ее духе, поэтому Роа просто вышел и на этот раз аккуратно прикрыл за собой дверь.

Ятта

— Проходи. Садись, — Санна указывает мне на стул.

Мы с ней в административном крыле Мэйстонской ледовой арены, здесь на этаже в такое время кроме нас никого. Учитывая, что я весь день тренировалась, повторяла, оттачивала хореографию, сейчас у меня нет желания даже задавать вопросы. Мне хочется упасть: сначала в ванную с теплой водой, которая расслабит мышцы, потом на кровать — и спать.

— Что случилось? — задаю вопрос я, потому что раньше мы не поднимались сюда. Это обычный кабинет, я не знаю, кто здесь работает, но меня удивило, что мы говорим здесь. Мы вполне могли поговорить на тренировочной арене. Или…

— Ятта, что происходит?

— Что?

— Вот и я хочу знать, что. Ты сегодня путаешь простейшие элементы.

Нет. Нет, я не путаю, хочется сказать мне. Но…

— Устала. Наверное.

— Устала? Я видела тебя усталой, — Санна подается вперед, чтобы сократить разделяющее нас расстояние, потом вообще встает из-за стола, обходит его и садится рядом со мной. — Я видела тебя, когда ты едва держишься на ногах. Я видела тебя даже когда ты каталась с температурой. Но давай честно: сегодня это было ужасно.

— Ужасно? — я морщусь. Мне непривычно слышать такие слова в свой адрес, потому что я лучшая. Я всегда лучшая! Я всегда выкладываюсь на полную.

— Ужасно в стопятидесятой степени, но я здесь не для того, чтобы раздавить твою самооценку. Я здесь для того, чтобы понять, что случилось, и убрать это из твоей жизни. Так что валяй, рассказывай.

С губ срывается смешок. Наверное, я немного покривила душой, когда сказала, что у меня нет подруг. Я могла бы назвать Санну своей подругой, если бы она не была моим тренером. Она лучший тренер, которого я знаю, а еще она потрясающая женщина, в прошлом чемпионка мира, трехкратный призер соурских игр и отличный психолог. Мне кажется, нельзя стать выдающимся тренером, если ты не чувствуешь и не понимаешь того, кого ведешь к победе. Хотя возможно, я ошибаюсь.

— С Роа поссорилась, — говорю я. — Убрать его из моей жизни проблематично, поэтому…

Я развожу руками.

Санна понимающе смотрит на меня. У нее темная кожа и такие длинные ресницы, что, кажется, ей выдали их сразу на троих. Она вообще очень яркая женщина: тугие колечки волос до плеч, обычно она их стягивает в хвост, но сегодня оставила распущенными, пухлые губы, большие глаза и изумительной, правильной формы небольшой нос от природы.

— Помириться не вариант? — спрашивает она.

Нет. Не вариант. Тем более что он перестал мне писать и наверняка последовал моему совету. С другой стороны, если бы он остался, это ничего бы не изменило.

Мне надо, как там это говорится? Понять? Принять? Простить.

Но я не могу. Не могу!

— Это ваша первая ссора? — спрашивает Санна.

— Угу.

Мы были идеальной парой. Хотя, как выяснилось, идеальным трио: я, Роа и Ниса. Правда, я об этом не знала.

— Понимаю. Это сложно.

— Слушай, я не собираюсь расклеиваться, — говорю я. — Сегодня, когда я шла сюда, я не думала об этом вообще.

Разве что самую капельку.

— Думаю, все просто наложилось. Соревнования, ссора…

Вэйд Гранхарсен. Ослепительная вспышка перед глазами отбрасывает меня во вчерашний ужин.

«…не превращайся в злобную ларрку. Измени сама».

Не знаю, что меня выбесило больше: его слова или его тон, когда он их говорил. Или он сам! Как можно быть таким… таким! Да, я уже взрослая девочка, достаточно взрослая для того, чтобы понимать, что кумиры с плакатов и в реальной жизни отличаются, иногда кардинально. Что мы создаем себе образы, которым никто не обязан соответствовать, но его голос по-прежнему звучит в ушах. Аромат его туалетной воды обволакивает. Его близость обескураживает. Настолько, что я перестаю чувствовать себя собой, потому что в моей реальности его нет и никогда не могло быть.