Лилит - МакДональд Джордж. Страница 32

– Но как же тогда вы пустите меня в дом? – спросил я.

– Для вас я сделаю исключение, – ответила она.

– Неужели во всем городе нет ни одного места, где мог бы остановиться странник?

– Такое место разорили бы, а его хозяина – сожгли. Как можно сохранить чистоту, если не держать чернь на должной дистанции? Достоинство – это такая деликатная вещь!

Она рассказала мне, что принцесса правит уже тысячи лет, что у нее есть власть над воздухом и водами, равно как и над землей – и, она предполагает, и над огнем тоже; поэтому принцесса может делать все, что ей заблагорассудится, и ни перед кем не отчитываться.

Когда она наконец набралась храбрости, чтобы рискнуть попробовать, мы продолжили путь по улочкам и узким проходам и добрались до ее двери, не встретив по дороге ни одного живого существа. Дверь находилась на широкой улице, между двумя высокими домами, к ней вела узкая, крутая лестница, по которой хозяйка поднималась медленно, и я последовал за ней. Но еще до того, как мы добрались до ее верха, она испугалась и буквально взлетела вверх по оставшимся ступенькам. Я поспел как раз к тому времени, когда передо мной захлопнулась дверь, и, сбитый с толку, стоял на площадке между дверями двух домов, находящимися друг напротив друга. Ширины лестничной площадки было едва Достаточно для того, чтобы там мог прилечь взрослый человек.

Уставшему и не желающему осквернить Булику своим присутствием, мне пришлось воспользоваться преимуществами по-настоящему скромного приюта.

Глава 24

БЕЛЫЙ ЛЕОПАРД

У подножия лестницы лежала залитая лунным светом улица, все вокруг было пронизано нездоровым, недружелюбным сквозняк. Но вовсе не его тяжелым дыханием было вызвано мое отступление, и я уже пристроился отдохнуть, когда мои глаза открылись, и я увидел рядом с собой голову того светящегося создания, которое я недавно видел, того, что сопровождало Тень; голова возвышалась над верхней ступенькой! В тот миг, когда его взгляд встретился с моим, оно остановилось и стало спускаться хвостом вперед. Я поднялся и оно, не имея достаточного места развернуться, прыгнуло назад, головой через хвост, приземлилось на свои лапы и в мгновение ока оказалось у подножия лестницы и скрылось. Я спустился вслед за ним и внимательно осмотрел всю улицу. Его там не было, и я вернулся к своей жесткой постели.

Таким образом, получалось, что два злобных создания шастали по городу, и одно из них было крапчатым, а второе – нет! Я не был расположен рисковать ни ради мужчины, ни ради женщины, если они были жителями Булики, но жизнь ребенка была несомненно важнее жизни такого ничтожества, как я, и я отважился покараулить у двери до конца ночи.

Некоторое время спустя я услышал, как скребется, отодвигаясь, щеколда, медленно-медленное я посмотрел вверх и увидел, что дверь полуоткрыта, поднялся и тихонько проскользнул в нее. За ней стояла не та девушка, которой я недавно помог, а та укутанная женщина, с которой я повстречался в пустыне. Не произнося ни слова, она поманила меня за собой в комнату, вымощенную камнем, и указала мне на коврик, который лежал на полу. Я завернулся в него и снова попытался улечься спать. Она прикрыла дверь комнаты, и я услышал, как открылась и снова закрылась наружная дверь. И от того лунного сияния, которым был наполнен воздух снаружи, не осталось ничего.

Так как я лежал, и сон не шел ко мне, я начал слышать чьи-то придушенные стоны. Я слышал их довольно долго, а затем послышался детский плач, а за ним последовал ужасный визг. Я вскочил и бросился в проход: а из другой двери в него вошла белая леопардиха с новорожденным младенцем в пасти, которого она несла так, словно он был ее собственным детенышем. Я бросился к ней и заставил ее отпустить ребенка, который упал на каменные плиты с жалобным воплем.

Появилась и укутанная женщина – она кричала. Она встала между нами – мной и зверем, в узком проходе, где мы сражались, схватила ребенка и унесла его прочь. Вернувшись снова, она оттащила меня от животного, открыла дверь и осторожно вытолкнула меня вон. Следом за мной последовала и леопардиха.

«И она тоже предала меня, – подумал я. – Она отдаст меня зверю, чтобы тот мог со мной позабавиться! Но без драки я не сдамся!»

Я сбежал вниз по лестнице, опасаясь того, что она бросится мне на спину, но она последовала за мной спокойно и тихо. У подножия я обернулся, чтобы схватиться с ней, но она перепрыгнула через мою голову, и когда я снова обернулся, чтобы встретить ее лицом к лицу, она лежала у моих ног. Я наклонился и погладил ее прекрасную белую шкуру, а она лизнула своим тяжелым мокрым языком мою голую ногу. Тогда я похлопал и приласкал ее, повинуясь приливу нежности, захлестнувшему вдруг мое сердце. Может, и она тоже предательница, но если я отвергну хотя бы одно проявление любви, которое впоследствии окажется притворством, то как я смогу вообще отыскать настоящую любовь, Которой всегда есть место в любом из миров?

Я выпрямился; поднялась и она, и стояла рядом со мной.

Какой-то громоздкий предмет упал с тяжелым хлюпом почти на середину улицы, в нескольких ярдах от нас. Я побежал к нему, и он оказался некой мягкой массой, в которой с большим трудом можно было угадать женское тело. Должно быть, она выпала из одного из соседних окон! Я огляделся и увидел Тень. Та шла по другой стороне улицы с белой леопардихой, которая следовала за ней по пятам.

Я последовал за ними и догнал их, очень надеясь в душе на то, что, возможно, леопардиха не разгуливает без привязи. Однако, когда я оказался неподалеку от них, она бросилась на меня с таким ужасным рычанием, что я инстинктивно отскочил назад, и тут же она заняла свое место – за Тенью. И снова я подошел ближе, и снова она бросилась на меня, ее глаза горели, словно живые изумруды. И еще один раз я решил попробовать: она бросилась на меня, словно собака, и укусила меня. Мое сердце упало, я завопил, после чего создание обернулось и наградило меня взглядом, в котором я ясно прочел: «Зачем ты заставляешь меня это делать?»

Я отвернулся, рассердившись на себя. Я только и делал, что зря терял время, оказавшись здесь! Ночь подходила к концу, и я должен был идти прямо во дворец! От площади, которую я там видел – вверх, к сердцу города, окруженному множеством укреплений, напоминавшему скорее крепость, чем дворец!

Но при ближайшем рассмотрении его укрепления оказались полузаброшенными и частью разрушенными. Похоже, целые века за ними никто не присматривал! У крепости были огромные и мощные ворота, с чем-то вроде подъемного моста над трещиной в скале; но они стояли открытыми, и трудно было себе представить, что когда-то вода наполняла низину перед ними. Вокруг было так тихо, что казалось, что сон пропитывает даже лунные лучи, которые выглядели здесь чересчур уж бодрствующими. Либо я должен был красться, как вор, либо должен был разбить оковы тишины, которая путалась даже тени звука!

Как бродячая собака, я бродил у стен крепости, когда обнаружил небольшую выемку в камне и что-то вроде скамейки; я решил укрыться там от ветра, прилег, и, несмотря на то, что мне было очень холодно, заснул.

И проснулся оттого, что по мне что-то прыгало и лизало мое лицо шершавым кошачьим языком. «Это белая леопардиха! – подумал я. – Она пришла затем, чтобы напиться моей крови! Но почему же она не возьмется за дело? Мне проще уступить ей, чем пытаться защищаться!» И я тихо лежал и ждал боли. Но она заставляла себя ждать, вместо ее клыков приятное тепло начало проникать и растворяться во мне. Вытянувшись вдоль моей спины, она прижалась ко мне так плотно, как только смогла и тепло ее тела медленно проникало в меня, и ее дыхание, в котором не было ничего звериного, окутывало мою голову и лицо чудесным веянием. У меня появилась полная уверенность в том, что ничего плохого она мне не сделает. Я повернулся, словно спящий ребенок, положил на нее свою руку и погрузился в глубокое забытье.

Когда я начал приходить в себя, мне показалось, что я лежу в своей кровати – так мне было тепло и сухо. «Может быть, я и есть дома?» – подумал я. Хорошо знакомые мне запахи сада, казалось, окружают меня. Я открыл глаза и огляделся: я лежал на голом камне, в самом сердце ненавистного города!