Флетч и вдова Бредли - Макдональд Грегори. Страница 32

Флетч поцеловал Франсину в щеку.

– Спокойной ночи, Франсина. Благодарю за обед.

ГЛАВА 32

– Доброе утро, Мокси. Я тебя разбудил?

– Конечно, разбудил. Кто это?

– Твой лендлорд. Твой банкир.

– Слушай, Флетч, сегодня же суббота. На репетицию мне только к двум часам.

– По калифорнийскому времени или по нью-йоркскому?

– Ты все еще в Нью-Йорке?

– Да, и через несколько минут улетаю в Техас.

– А зачем тебя понесло в Техас?

– Я ищу покойника, дорогая. И пока безо всякого результата.

– Томас Бредли умер и прячется в Нью-Йорке?

– Похоже, что нет. Несмотря на все мои усилия, его сестра не показала мне своего братца или хотя бы то, что от него осталось.

– А что она сказала?

– Мой рассказ вроде бы очень ее расстроил. Дама она умная, хладнокровная, деятельная. И должна понимать, что рано или поздно я выложу все, что мне известно, властям. Я уверен, что она найдет своего брата... если это возможно.

– Слушай, Флетч, у меня идея. А может, Томас Бредли умер, независимо от твоей статьи в «Ньюс-Трибюн»? Такого ты не предполагаешь?

– Я начинаю верить своим гипотезам.

– О, нет.

– О, да.

– До сей поры, дорогой Флетч, твои гипотезы стоили не больше улыбки борцов перед началом схватки.

– Метод проб и ошибок, проб и ошибок.

– А что ты намерен найти в Техасе?

– Все, если ты спросишь коренного техасца. Там корни семейства Бредли.

– И что из этого, – сказала она, более всего желая перевернуться на другой бок и снова заснуть.

– Если ищешь человека, живого или мертвого, надо начитать с его родного дома.

– Только не в наши дни. Домов теперь нет, есть места, где мы живем. И главное в том, Флетч, что конкретного плана действий у тебя нет.

– Ты права.

– Ты бьешь наугад.

– Абсолютно верно.

– Ты мотаешься из Мексики в Нью-Йорк, оттуда – в Техас и еще бог знает куда только потому, что в восхищении собой не можешь поверить в совершенную глупость, суть которой – публичное цитирование покойника.

– Твой монолог, Мокси, меня не вдохновляет.

– На это я и рассчитывала. И ты не мотался бы по стране, если б не получил наследство от некоего Джеймса Сейнта Э. Крэндолла и, позволь добавить, мое разрешение на его использование.

– И это правда.

– Как же я сглупила.

– Надеюсь, ты в этом раскаиваешься.

– Я не раскаиваюсь. В постели одной холодно. Это совсем другое чувство.

– Тебе следовало бы быть рядом со мной, в теплом номере нью-йоркского отеля. Тут центральное отопление, везде зеркала.

– Я рада, что тебе хорошо отдыхается. Кстати, ты потерял и другую работу.

– У меня ее не было.

– Была. Или ты забыл? Главная роль в пьесе «В любви».

– Я потерял и эту работу? О, горе мне! Горе!

– Сэма выгнали. Eго заменил Рик Кесуэлл. Такой красавец.

– Я очень рад.

– Он прекрасно сложен, с длинными ресницами, знаешь ли.

– Не знаю.

– И очень пластичен.

– И с ляжками у него все в порядке?

– Что? Да, конечно. Он прилетел из Небраски. Настоящий красавец.

– Кажется, ты это уже говорила.

– Правда? Извини. Он – красавец.

– О-хо-хо.

– Правда.

– Я тебя понял. Послушай, Мокси...

– Можно мне еще немного поспать? Я думала, что-звонит твоя бывшая жена, потому и взяла трубку. Так хотелось в очередной раз наврать ей с три короба.

– Не хочешь ли ты поработать для меня лопатой?

– Ради этого Бредли?

– Я понимаю, ты мне не веришь. И хочешь списать все на мои некомпетентность и глупость...

– У меня практически нет времени, Флетч. Премьера через...

– Мне нужно от тебя совсем немного.

– Все, что угодно, дорогой. Приказывай, мой лендлорд и банкир.

– Не могла бы ты подобрать команду, сойдут и артисты из театра, чтобы перекопать огород Энид Бредли? С девяти утра до пяти дня она обычно на работе.

– Что?

– Можешь сказать им, что ты ищешь клад.

– Как это, перекопать?

– Если взять с собой не одну, а несколько лопат, вы легко управитесь за восемь часов.

– Ты хочешь, чтобы мы помогли Энид Бредли вскопать огород?

– Нет, нет. Ты не поняла. Я кое-что ищу.

– Что именно?

– То, что и всегда: Томаса Бредли.

– Флетч, ты шутишь?

– Я думаю, что Энид Бредли закопала мужа на огороде.

– Флетч!

– Да.

– Ты совсем не думаешь.

– В каком смысле?

– Обнаружив Томаса Бредли под грядкой с салатом, ты докажешь, что он умер.

– Да, пожалуй, сомнений в этом не будет.

– А если будет доказано, что Томас Бредли умер, твоя карьера окончательно рухнет.

– Мне приходила в голову подобная мысль.

– Тогда почему же ты выпрыгиваешь из штанов в стремлении найти тело?

– Причин две. Первая, для удовлетворения собственного любопытства.

– Дорого же тебе обходится любопытство. Вторая причина не менее весома?

– Естественно, это же материал для блестящей статьи.

– Флетчер...

– Ты это сделаешь?

– Нет.

– Вам всем надо поразмяться. Особенно этому Рику. Подумай только, вы приведете в саду чудный день, помахаете лопатами.

– Рику физические упражнения ни к чему. Он...

– Я знаю.

– ...прекрасен.

– Мокси, ты находишь самые глупейшие предлоги, лишь бы отвертеться от того, о чем тебя просят.

– Ты просто не можешь смириться с тем, что тебя уволили. Пора тебе забыть об этой истории.

– Я чувствую, здесь что-то, есть. Я же репортер. Покопайся в огороде, Мокси. Пожалуйста!

– Прощай, Флетч. Я засыпаю.

– Мокси..? Мокси..? Мокси..?

ГЛАВА 33

Такси остановилось у здания Бюро регистрации рождений и смертей Далласа. Водитель опустил стекло.

– Гранчестер-стрит, дом триста сорок девять, – назвал адрес Флетч.

– А зачем вам туда? – выражение лица водителя ясно говорило о том, что он невысоко ценит умственные способности пассажира. Ибо сам никогда не поехал бы по названному адресу.

– А почему бы мне не поехать туда?

– Кого-нибудь ищите?

– Можно сказать, что да.

– Никого вы там не найдете.

– Я уже начинаю свыкаться с этой мыслью.

– Я уверен, что там нет ничего, кроме большого котлована.

– Большого..?

– Хотя, этот дом, может, и уцелел. Какой номер?

– Триста сорок девять.

– Вполне возможно. По вам видно, что вы можете позволить себе поездку на такси.

Под одеждой Флетч обливался потом в сухом, жарком воздухе Техаса. Сев на заднее сидение и захлопнув дверцу, он услышал мерное гудение кондиционера. Водитель тронул машину с места и влился в транспортный поток. Он поднял стекло, отделяющее его от пассажира, и в салоне стало еще прохладнее.

– Там нет ничего, кроме большого котлована, – повторил он.

В понедельник, в девять утра, Флетч вошел в Бюро регистрации рождений и смертей в центре Далласа. Худенькая, седовласая женщина встретила его, как родного, и не только приняла его просьбу близко к сердцу, но налила кофе, сунула в руку пирожок и лишь после этого скрылась среди длинных полок. И вскоре возвратилась с толстой, покрытой пылью регистрационной книгой, испачкавшей ее белоснежную блузку. Она назвала дату рождения и место (городская больница Далласа) рождения Томаса Бредли, имена и фамилии родителей (Люси Джейн, урожденная Макнамара, и Джон Джозеф Бредли) и адрес их дома (349, Гранчестер-стрит).

– Говорю вам, там один большой котлован, так что потом не сердитесь, что я завез вас туда.

– Сердиться не буду, – заверил водителя Флетч.

– Если, конечно, вы не по строительной части.

– По какой части?

– Будь вы по строительной части, я бы ничего вам не сказал. Но на строителя вы не похожи.

– Это точно, – согласился Флетч.

Солнечный свет отражался от зеркал, окон домов, никелированных и хромированных бамперов. Водитель был в солнцезащитных очках.