Река Богов - Макдональд Йен. Страница 127

Конвой промчался мимо нескольких разграбленных магазинчиков. Их стальные ставни были вырваны с корнем или вдавлены внутрь окон. Мимо проехал пикап «ниссан», забитый молодыми карсеваками. Ребята наклонились, чтобы повнимательнее разглядеть, кто сидит в посольском автомобиле. Их глаза полны ненависти. В руках у них тришулы, садовые вилы, какие-то старинные кинжалы. Водитель бросил на них злобный взгляд, нажал на педаль и поехал дальше, истошно сигналя. Повсюду запах гари и воды.

– А ведь Аж где-то там, – говорит Лалл.

Когда судно вошло в док, шел сильный дождь, смешавшийся с дымом, но горожане потихоньку вылезали на улицы, выглядывали из дверей, поспешно проскакивали мимо сожженных «марути» и разграбленных мусульманских магазинов. По широким магистралям сновали фатфаты. В любых условиях надо зарабатывать на жизнь. Город, на несколько часов задержавший дыхание, теперь позволил себе медленный судорожный выдох. Большая толпа спускалась по узким улицам к реке. С ручными тележками и целыми подводами, на перегруженных рикшах и в фатфатах, на сигналящих «марути», в такси и на пикапах мусульмане бежали из города. Томас Лалл и Лиза пробирались вперед среди бесчисленных уличных пробок. Многие, отчаявшись, бросали средства передвижения и тащились пешком с драгоценными пожитками: компьютерами, швейными машинками, токарными станками, громадными тюками с постельными принадлежностями и одеждой.

– Я встречался с Чандрой в университете, – сообщил Томас Лалл, когда они наконец пробрались сквозь массу брошенных рикш и вышли на гхаты, где у самого края реки несколько отдельных потоков беженцев слились в единую громадную ведическую орду. – Анджали и Жан-Ив работали в лаборатории, занимавшейся изучением возможности создания интерфейса «человек-сарисин». Говоря точнее, включением матриц с белковыми чипами в нейронные структуры, прямым соединением компьютера с мозгом…

Лиза Дурнау изо всех сил старается не потерять Лалла в толпе. Его ярко-голубая пляжная рубашка, словно маяк, мелькает среди тел и вещей. Стоит споткнуться на каменных ступеньках – и тебя растопчут.

– …Адвокат дал Аж фотографию. На ней она изображена после какой-то операции вместе с Жан-Ивом и Анджали. Я узнал местность, где был сделан снимок. Это Патна. А потом я кое-что вспомнил. Кое-что из того времени, когда я еще работал в пляжных клубах. Там было много эмотиков и людей, ими торговавших. Большая часть дури, конечно, привозилась из Бангалора и Ченнаи, но встретил я там и одного парня, который привез товар с севера, из зоны свободной торговли в Патне. Они продают там то же самое, что и в Бангалоре, но за четверть цены. Тот парень совершал поездки туда раз в месяц и как-то рассказал мне об одном то ли враче, то ли знахаре, который делает в Патне радикальные операции мужчинам и женщинам, не желающим быть мужчинами и женщинами. Я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду.

– Да, делает из них ньютов, – кричит Лиза поверх множества человеческих голов.

Команда судна загородила и опечатала воротца, ведущие к пристани, а теперь принимает деньги из рук, просунутых сквозь решетку, и пропускает беженцев. Лиза прикидывает, что они находятся примерно на полпути к воротам, но она уже начинает уставать.

– Да-да, ньютов, – кричит Лалл. – Тут весьма отдаленная связь, но если я прав, это как раз и есть отсутствующее звено…

Звено чего? – хочется спросить Лизе Дурнау, но толпа теснит ее и несет дальше. С каждой секундой на судно набивается все больше и больше народу. Беженцы стоят по пояс в воде Ганга, протягивают матросам маленьких детей, но те без всякого снисхождения отталкивают их шестами.

Томас тянет Лизу к себе. Им удается пробиться в начало очереди. Стальные воротца открылись, стальные воротца закрылись… Человеческие тела теснятся у загородки.

– Зеленые есть?..

Лиза копается в сумочке и находит триста долларов в дорожных чеках. Лалл машет ими в воздухе.

– Доллары США! Доллары США!..

Стюард манит его. Команда отбрасывает от сходней теснящуюся толпу.

– Сколько вас?

Томас Лалл поднимает два пальца.

– Заходите быстрее!..

Они протискиваются сквозь щель, специально оставленную для них в воротцах, взбегают по трапу. Десять минут спустя до предела переполненное судно отходит от берега. Лиза Дурнау смотрит в окно, и толпа начинает напоминать ей большой комок запекшейся крови.

В битком набитом салоне она открывает перед Лаллом свою «Скрижаль». Он листает страницы с данными.

– Ну и как оно было в космосе?

– Душно. Утомительно. Большую часть времени не можешь прийти в себя. По сути, не видишь ничего интересного.

– Слегка напоминает рок-фестиваль. Значит, ты считаешь находку артефактом внеземной цивилизации? Но если Скинии семь миллиардов лет, почему же мы повсюду не видим инопланетян, ее создавших?

– Вариант парадокса Ферми: если инопланетяне существуют, то где они?.. Давай будем исходить из следующего: если мы предположим, что создатели Скинии распространялись по вселенной со скоростью одной десятой процента от скорости света, через семь миллиардов лет они колонизировали бы пространство до галактики в созвездии Скульптора.

– Не было бы ничего, кроме них…

– Но мы находим только маленький паршивенький астероид? Не думаю. И еще один дополнительный момент: если он действительно в два раза старше Солнечной системы…

– Откуда они знали, что через много миллиардов лет мы найдем их артефакт?..

– …и что это облако звездной пыли когда-нибудь породит тебя, меня и Аж… Мне кажется, мы можем отбросить теорию о пришельцах. Вторая гипотеза: мы имеем дело с посланием от Господа Бога.

– Ну, Лалл, прошу тебя!

– Могу поспорить, что за молитвой перед завтраком в Белом доме такой слушок настоятельно распространяется. Конец света близок.

– В таком случае нам придется отказаться от рационального взгляда на мир. И снова возвратиться в Эпоху Чудес.

– Совершенно верно. Мне бы не хотелось считать, что моя жизнь ученого была пустой тратой времени. Поэтому я склонен придерживаться теорий, которые сохраняют хоть толику рациональности. Третья гипотеза: другая вселенная.

– Подобная мысль и мне приходила в голову, – замечает Лиза Дурнау.

– Если кто-то и знает, что там, в Поливерсуме, творится, то это ты. Результатом Большого Взрыва стало не только расширение, но и разделение вселенной на ряд отдельных вселенных, и в каждой из них имеются свои физические законы, слегка отличающиеся от законов во всех остальных мирах. Существует определенная вероятность того, что есть по крайней мере еще одна вселенная с Аж, Лаллом и Дурнау.

– Увиденных семь миллиардов лет назад?

– Все дело в разных физических законах. Время движется быстрее.

– Гипотеза номер четыре…

– Четвертая гипотеза: все это – лишь игра. Точнее, имитация. В своей основе физическая реальность представляет собой некий набор правил и вариантов их применения – применения тех простых программ, из которых и возникает вся немыслимая сложность. Компьютерная виртуальная реальность выглядит точно так же… Всю свою жизнь я говорю о чем-то подобном, Лиза. Но здесь-то собака и зарыта. Мы оба – подделки. Повторные прогоны на конечном компьютере в Пункте Омега в конце пространства-времени. Всегда будут шансы в пользу того, что наша реальность всего лишь повторной прогон, а не оригинал.

– И в системе появились ошибки. Наш таинственный астероид возрастом в семь миллиардов лет…

– Некий новый поворот сюжета.

Мимо проходит продавец чая. Он покачивает электрическим самоваром из нержавеющей стали и распевает мантру: чай, кофе… Томас Лалл покупает у него чашку свежего чая.

– Не представляю, как ты можешь пить эту дрянь, – говорит Лиза.

– Гипотеза номер пять. Для загадочного артефакта внеземной цивилизации астероид несколько громоздок. Мне приходилось видеть более убедительные образцы вещей подобного сорта в «Городе и деревне».

– Мне кажется, я поняла, что ты хочешь сказать. Складывается впечатление, что мы могли создать нечто подобное, если бы хотели направить послание самим себе.