Река Богов - Макдональд Йен. Страница 22

Последней в зал входит Марианна Фуско. У Вишрама от удивления отвисает челюсть. Марианна едва заметно и вполне официально улыбается ему – совсем не так, как можно было бы ожидать от женщины, с которой вы, во-первых, занимались любовью в самолете и, во-вторых, попали в опасную уличную потасовку.

Она садится прямо напротив Вишрама. Под тиковой крышкой стола он включает палм и набирает текст.

ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ?

Секретари открывают двойную дверь, и в зал входят члены совета директоров компании.

Я ЖЕ ГОВОРИЛА ВАМ, ЧТО ЛЕЧУ ЗАНИМАТЬСЯ ИЗУЧЕНИЕМ НЕКОТОРЫХ ПРОБЛЕМ СЕМЕЙНОГО БИЗНЕСА.

Вишрам видит ответ Марианны прямо у нее над грудью. Женщина вновь в том великолепном сером деловом костюме, в котором была в самолете. Но и он сегодня выглядит не хуже.

Банкиры и представители кредитных союзов занимают места за столом. Многие из руководства мелких сельских кредитных банков ни разу в жизни не выезжали так далеко от места расположения своих учреждений. В то мгновение, когда Вишрам спокойным и уверенным жестом левой руки наливает себе в стакан минеральную воду, а правой печатает: ЭТО ЧТО, ИГРА? в комнату входит его отец.

На нем совсем простой костюм – только длина пиджака кажется уступкой моде, – но все головы сразу же поворачиваются в его сторону. На лице отца Вишрам замечает то самое выражение, которое он видел лишь один раз в жизни, еще будучи ребенком. Тогда отец занимался созданием компании… Это выражение решимости и спокойной уверенности в собственной правоте.

За отцом следует Шастри, его вечная тень.

Ранджит Рэй подходит к председательскому месту. Но не садится. Он стоя приветствует членов совета и приглашенных. Кажется, что громадное помещение, обитое панелями из дорогого дерева, буквально гудит от предельного напряжения. Вишрам отдал бы все, чтобы и его встречали так же.

– Коллеги, партнеры, уважаемые гости, мои дорогие родственники, – начинает Ранджит Рэй. – Прежде всего я хочу выразить вам свою признательность за то, что вы нашли возможность приехать сегодня сюда. Многим из вас это стоило значительных затрат и неудобств. Позвольте мне сразу же заверить, что я не стал бы настаивать на вашем приезде, если бы не считал вопрос, предлагаемый сегодня вашему рассмотрению, делом принципиальной важности для дальнейшего существования нашей компании.

Голос Ранджита Рэя не слишком громок и глубок по звучанию, но каждая его модуляция доходит до самых отдаленных уголков зала. Вишрам не помнит, чтобы отец вообще когда-либо повышал голос.

– Мне шестьдесят восемь лет. Я уже три года назад переступил ту возрастную черту, которая на Западе в их традициях бизнеса рассматривается как завершение экономически полезного периода жизни. В Индии же это – время внутренней сосредоточенности и созерцания, размышления о тех жизненных тропах, по которым по каким-то причинам пройти не удалось, и о тех, которыми еще можно двигаться.

Ранджит Рэй делает глоток из стакана с минеральной водой.

– Обучаясь на последнем курсе политехнического факультета Индийского университета в Варанаси, я понял, что экономические законы подчинены законам физики. Физические процессы, лежащие в основе существования нашей планеты и управляющие жизнью, накладывают непреодолимые ограничения на развитие бизнеса, обозначая верхние границы его развития, подобно тому пределу, который константа скорости света накладывает на возможности нашего познания вселенной. Именно тогда я осознал, что являюсь не просто инженером, а индийским инженером. Исходя из этого, я пришел к выводу, что если мне суждено использовать свои способности и знания для того, чтобы сделать Индию сильной и уважаемой в мире страной, то я должен делать это по-индийски.

Он бросает взгляд на жену и сыновей.

– Члены моей семьи слышали мое сегодняшнее признание уже неоднократно, но я надеюсь, что они простят меня за повторение. Целый год я провел в паломничестве. Я следовал принципам бхакти и совершал пуджу в семи священных городах, я принимал омовения в святых реках и обращался за советом к свами и садху. И каждому из них во всех храмах и святых местах я задавал один и тот же вопрос.

Как может бизнесмен вести праведную жизнь? – спрашивает себя Вишрам. Он ведь на самом деле слышал произносимую сейчас проповедь немыслимое число раз. Проповедь о том, как стоящий перед ними простой индийский инженер использовал крор рупий, предоставленный ему небольшим кредитным объединением, чтобы построить не требующий сложного обслуживания углеродный генератор солнечной энергии, основанный на нанотехнологиях. В дальнейшем таких устройств было произведено около пятидесяти миллионов. Плюс пред приятия по очистке спиртового топлива, заводы по производству биомассы, ветровые электростанции, приливные электро– и теплостанции, научно-исследовательский институт, приведший индийских интеллектуалов вплотную к решению проблем нулевой энергетики. В настоящее время «Рэй пауэр» является одной из ведущих индийских компаний Бхарата. Индийских в том смысле, что она на протяжении всех лет своего существования отличалась предельно щадящим отношением к природе, бережно и с благодарностью принимая дары Земли и вселенной, подчиняясь движению великого колеса сансары. Теперь это компания, решительно и без боязни окунающаяся в мальстрем мирового рынка. Компания, которая заказывает самому модному и талантливому современному индийскому архитектору строительство своего центрального здания из стекла и древесины – и одновременно включает далитов в состав совета директоров.

Впрочем, история, которая звучит сейчас неизвестно в который уже раз, без сомнения, заслуживает всяческого внимания и уважения, но Вишрама в данный момент гораздо больше занимает обтянутая парчой грудь Марианны Фуско. Между ними появляется следующее послание нагло сиреневого цвета.

СЛУШАЙТЕ ОТЦА!

МЕ-Е, МЕ-Е, «ПАРШИВАЯ ОВЦА», – печатает он в ответ.

ВЕДИТЕ СЕБЯ ПРИЛИЧНО! – отвечает она.

О, ИЗВИНИТЕ. ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ САРКАЗМ! – парирует Вишрам, выводя большие синие буквы поверх изысканного костюма, и чуть было не пропускает важнейшую часть выступления отца.

– …вот почему я решил, что вновь наступило время задаться вопросом: что значит вести благочестивую жизнь?

Вишрам Рэй поднимает взгляд. Нервы всех присутствующих напряжены до предела.

– Сегодня в полночь я оставляю пост президента «Рэй пауэр». Я отказываюсь от всего своего богатства, влияния, престижа и, естественно, от всех своих обязанностей. Я оставляю дом, семью и вновь беру посох и котомку садху.

Присутствующие впадают в оцепенение, сходное с последствиями отравления нервно-паралитическим газом. Ранджит Рэй улыбается, пытаясь снять напряжение. Никто не обращает ни малейшего внимания на эту его сострадательную улыбку святого.

– Я хочу, чтобы вы поняли: решение далось мне с большим трудом. Я в течение длительного времени обсуждал его с женой, и она полностью согласна с моим выбором. Шастри, мой помощник и секретарь на протяжении многих десятилетий, присоединится ко мне в моих странствиях – и не в качестве слуги, так как все социальные различия исчезнут для меня сегодня в полночь, а в качестве спутника и соратника в поисках праведного пути.

И вот тут все акционеры вскакивают с мест, кричат, чего-то требуют. Какая-то женщина-далит оглушительно орет что-то на ухо Вишраму о своих клиентах, своих сестрах, но Вишрам вдруг обнаруживает, что абсолютно спокоен, отрешен, прикован к месту чувством неизбежности. У него возникает странное ощущение, будто он знал, что нечто подобное должно произойти, с того самого момента, когда у своей двери в Глазго нашел авиабилет.

Ранджит Рэй жестом успокаивает присутствующих.

– Друзья мои, прошу вас, не думайте, что я бросаю вас на произвол судьбы. Первое требование к человеку, решившему вести духовную жизнь, состоит в том, чтобы он не оставлял мир безответственно. Вам хорошо известно, что многие другие корпорации стремятся приобрести нашу компанию, но «Рэй пауэр» прежде всего – семейный бизнес, и я ни при каких обстоятельствах не позволю передать его в чужие руки, в чуждую и аморальную систему управления.