Черные деньги - Макдональд Росс. Страница 14

— Сомневаюсь. Я могу спросить у фотографа. Хотя сегодня вечером Эрика не будет.

— Разыщите его. Скажите, что я ему заплачу.

— Я попытаюсь.

— Вы можете сделать получше, чем просто попытаться. Встала проблема с установлением личности Мартеля, и нам хотелось бы иметь его фотографию, если это возможно.

— Я сказала, что попытаюсь.

Она направила меня в обеденный зал. По сути дела, это были две объединенные комнаты, в одной из которых был полированный пол для танцев. На эстраде играл небольшой оркестр, при нашем появлении затихший. В другой комнате стояло около тридцати столиков, сверкающих серебром и цветами. Питер сидел за столиком у окна, мрачно поглядывая на темный пляж.

Он тут же вскочил, когда увидел меня, но его нетерпение больше подстегивалось предстоящим ужином. Это был ужин а-ля фуршет, и слуги были в белых шляпах. При виде пищи Питер преобразился, будто его меланхолическая страсть к Джинни потекла по другому руслу. Он наложил две тарелки для себя. Одну с одним видом салата: с холодной ветчиной, с креветками и крабами, другую — с жареным мясом и картофелем с подливой и маленькими зелеными стручками перца.

Он крутился вокруг блюд с такой откровенной жадностью, что я почувствовал себя чревоугодником. Его глаза становились бессмысленными, когда он поглощал пищу. Пот выступил у него на лбу.

Он вытер блюдо кусочком хлеба, который с жадностью съел. Затем он погрузился в размышления, склонив на руку подбородок:

— Не могу решить, что взять на десерт.

Он посмотрел на меня так, будто я собирался посадить его на месяц на хлеб и воду. Мне хотелось послать его к черту. Наблюдая, как он ест, я задавал себе вопрос, хорошо ли я делаю для Джинни, пытаясь вернуть ее своему клиенту. Мартель, по крайней мере, был мужчиной. Может быть, у Питера и была закваска мужчины, как сказала Элла, но, когда сидел за столом, он превращался в нечто другое. Это был сплошной аппетит в образе человека.

— Я не знаю, взять шоколадный эклер или же пломбир с сиропом, — сказал он с серьезным видом.

— Возьмите и то, и другое.

— Это не смешно. Мое тело нуждается в топливе.

— Вы напихали себя таким запасом топлива, что его хватит, чтобы привести в движение морской лайнер вплоть до Гонолулу.

Он покраснел:

— Вы забываете, что я ваш хозяин, а вы здесь мой гость.

— Да, верно. Но давайте перейдем от вопроса о личностях и еды к реальности. Расскажите мне о Джинни.

— После того, как я съем десерт.

— До того. До того, как вы сами себя съедите, глупый вы человек.

— Вы не можете так разговаривать со мной.

— Мы не будем об этом спорить. Я хочу знать, не похожа ли Джинни на тех девушек, которые гоняются за мужчинами.

— Раньше с ней этого никогда не было.

— А она часто бывала с мужчинами?

— Очень мало. Большей частью со мной. — Он снова покраснел и отвел глаза. — Я не всегда был таким толстым, если хотите знать. Наши отношения в школе были всегда прочными. Но потом она потеряла интерес к сексу, поцелуям и всему подобному. Мы остались друзьями, и я брал ее иногда с собой. Но уже не было той прочности в наших отношениях.

— Почему она переменилась?

— Она много читала и хорошо училась в колледже. Я — нет. Но главным образом наши отношения разладились из-за ее отца.

— Его самоубийство?

Питер кивнул головой:

— Джинни была очень привязана к отцу. По сути, она потратила все эти годы на то, чтобы смириться с его смертью.

— Когда это произошло?

— Почти семь лет назад. Осенью будет семь лет. Однажды ночью он отправился на берег океана и во всей одежде вошел в воду.

— Это на этом берегу? — Я показал в сторону окна. Был отлив. Волны плескались далеко от берега, и была видна одна пена.

— Не совсем здесь. Нет. Он прошел полмили отсюда. — Питер указал на полоску земли, темневшей на фоне огней гавани. — В этом месте есть течение, и, когда его тело всплыло, оно оказалось здесь рядом. Я долго не мог зайти в океан, а Джинни с тех пор не заходила. Она пользуется, вернее, пользовалась бассейном.

Он молча сидел сгорбившись.

— Мистер Арчер, не можем ли мы сделать что-нибудь в отношении Мартеля? Выяснить, например, женаты они официально или что-то там другое. — Уверен, что да. У Джинни нет причин обманывать. Что вы думаете?

— Нет, но она находится под его сильным влиянием. Вы можете сами видеть, что это не нормальное состояние.

— Кажется, она его любит.

— Этого не может быть! Мы должны помешать ему увезти ее.

— Как помешать? Это же свободная страна.

Питер наклонился над столом:

— Вы упускаете вопрос о том, что он находится здесь нелегально. Он фактически признал, что у него нет паспорта. Это зацепка, и этим можно заняться. Но худшее, что они ему могут сделать, это депортировать его. А Джинни отправится с ним, по-видимому.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. Но думаю, что это только ухудшит дело.

Он опустил свой толстый подбородок на кулак и задумался. Наша сторона обеденного зала наполнялась людьми с улицы и из бара. Некоторые дамы одели вечерние платья, и бриллианты и рубины сверкали на их шеях и запястьях, как осколки роскоши прошлого.

Шум океана заглушался говором гостей и звуками музыки. Люди разговаривали, разгоняя темноту, которая сгустилась у окон. Фэблон и его смерть не выходили у меня из головы.

— Вы говорите, что Джинни очень любила своего отца?

Питер очнулся от своей задумчивости.

— Да, это так.

— Что это был за человек?

— Это был, как здесь говорят, спортсмен. Он занимался по-серьезному охотой, и рыбной ловлей, и яхтами, и поло, и спортивными машинами, и самолетами.

— Всем этим?

— В разное время. Он терял интерес к одному виду спорта и переходил к другому. Казалось, он не мог найти такого занятия, которое полностью поглотило бы его. Некоторое время, когда я был учеником школы, он брал меня с собой. Он даже сажал меня в кабину самолета. — Глаза Питера затуманились от воспоминаний. — Он служил в воздушных частях, пока его не уволили по инвалидности.

— А что произошло?

— Точно не знаю. Он разбил машину во время тренировочного полета и поэтому не попал на войну. Для него это было большим разочарованием. Он ходил слегка прихрамывая. Мне кажется, в этом причина того, что он перепробовал все опасные виды спорта.

— Как он выглядел?

— Полагаю, вы назвали бы его симпатичным. Темноволосый, темноглазый, и у него всегда был этот смуглый цвет лица. Джинни унаследовала цвет кожи матери. Но мне непонятно, почему вы так интересуетесь их семьей? В чем дело?

— Я пытаюсь понять Джинни, почему она так сильно и внезапно увлеклась Мартелем. Он похож на ее отца?

— В некотором роде, — нехотя признался он. — Но мистер Фэблон был лучше.

— Вы сказали, что в нем французская кровь? Он говорил по-французски?

— Мог, когда хотел. Он сказал мне, что жил одно время во Франции.

— Где?

— В Париже. Это когда он учился рисовать.

У меня начал сформировываться образ Фэблона. В их кругах это был довольно обыкновенный тип: человек, который брался за все и ни в чем не преуспел.

— Откуда у него были деньги на все свои хобби? Он занимался бизнесом? — Он пытался использовать свой опыт и знания в разных сферах. Сразу же после войны начал дело по воздушным перевозкам. Беда в том, что у него были серьезные конкуренты, вроде «Летеющих тигров». Я слышал от него однажды, что он потерял пятьдесят тысяч долларов за шесть месяцев. Но он имел массу интересных дел.

Питер говорил мягким ностальгическим голосом. В другое время и при других своих габаритах, ему, вероятно, и хотелось бы пожить как тот умерший человек.

— А кто за все платил?

— Миссис Фэблон. Она была адвокатом. — Он помолчал, слегка насупившись. — Я только что вспомнил кое-что. Это не имеет отношения к делу, но занятно. — Он обернулся к окну, где выделялась темная полоска земли. — Берег, откуда мистер Фэблон вошел в воду, принадлежал когда-то адвокатской конторе. Это была часть их владений. Мать Джинни продала владение около десяти лет назад.