Планета №6 - Антонов Антон Станиславович. Страница 25

Понятно, что все это займет уйму времени, но ничего страшного тут нет. Сознание Наблюдателя может существовать в процессоре микробота более сотни лет. Даже если Наблюдатель впал в каталепсию, микробот защитит его сознание от гибели. Правда, в этом случае микробот должен автоматически вернуться на корабль вместе с сознанием Наблюдателя, но, может быть, Наблюдатель сам отключил какие-то элементы защиты.

Поскольку собратья панически боялись, что роботы и компьютеры захватят над ними власть, Наблюдатель имел полный контроль над всеми системами микробота и мог отключить все, что угодно.

Соответственно, наш Наблюдатель взял и отключил канал связи, когда ему окончательно надоели бесконечные вызовы с орбиты с приказами срочно вернуться на корабль для проверки психического состояния.

Наблюдатель считал, что он вполне здоров и не только имеет право, но и обязан продолжить начатые исследования.

Вот он и продолжал их, перебравшись из тела юноши, считающего себя половым гигантом, в тело медсестры, считающей себя порядочной девушкой.

И первым побуждением Наблюдателя в новом теле было помочь несчастному юноше в его бесплодной борьбе за истинные ценности и подарить ему наконец те наслаждения, которых он так жаждал.

Между тем к ужину половой гигант уже успел забыть о вспышке ревности, а равно и о том, что он уже знаком с медсестрой по имени Анжела.

Едва завидев ее, он прервал прием пищи и затянул свою обычную песню:

– Девушка, а можно с вами познакомиться?

– Конечно. Меня зовут Анжела, – ответила медсестра как-то необычно ласково и совсем не насмешливо.

– А давайте сходим с вами в кино, – привычно продолжал половой гигант.

– Нет, ты не правильно говоришь, – заявила Анжела. – Сначала ты должен сказать, как тебя зовут.

Озадаченный юноша долго молчал, а потом сообщил:

– Меня зовут Миша. А тебя?

– Анжела. Я ведь уже сказала, разве ты не расслышал?

Но разобраться в ее претензиях Мише было слишком сложно, и он, отринув несущественные премудрости знакомства, решил вернуться на круги своя:

– Хочешь, я покажу тебе свою эрекцию?

– Не обманывай, у тебя еще нет никакой эрекции, – сказала Анжела, добросовестно рассмотрев все, что Миша захотел ей показать. – Но сейчас будет.

И она, присев к юноше на колени, поцеловала его так, как не целовала даже своего жениха, одновременно левой рукой расстегивая белый халат.

Врачей в это время в отделении уже не было, а санитарам было все равно и наплевать, так что они не оказали никакого сопротивления намерению медсестры утащить больного в кабинет. В конце концов санитары сами издевались над больными по-всякому, проявляя недюжинную фантазию и смекалку, и не видели в этом ничего зазорного. Если Анжелке приспичило побаловаться с беззащитным сумасшедшим новым экстравагантным способом – почему кто-то должен этому мешать?

Зато больные были сильно взбудоражены, особенно симулянты, которые косили в Кащенке от армии или лечились по блату от наркомании и алкоголизма.

Вслед Анжеле и Михаилу неслись возбужденные крики:

– Зачем тебе этот псих? Возьми лучше меня. Давай устроим групповушку!

Санитары аккуратно фиксировали эти крики, но в журнал пока не заносили, не зная, как интерпретировать инцидент. Круговая порука мажет как копоть, и подводить Анжелу никому не хотелось.

А медсестра тем временем заперлась вместе с Мишей в кабинете и поспешно сорвала с себя халат, оборвав последнюю пуговицу, которая никак не хотела расстегиваться.

С бельем Анжела и вовсе не стала церемониться. Через какие-то мгновения обрывки синтетики, выдающей себя за шелк, валялись на полу, а девушка стояла перед половым гигантом нагая, как свобода, ведущая на баррикады.

Стояла она, впрочем, недолго, потому что половой гигант, увидев такое дело, попытался убежать. Но бежал он почему-то в сторону окна, забранного решеткой, и девушке ничего не стоило его догнать.

Миша отчаянно брыкался, когда с него снимали пижамные брюки, но совладать с женщиной, жаждущей удовлетворения, из-за своей хилости не смог. К тому же по снятии брюк у него обнаружилась самая настоящая эрекция, и это привело девушку в неистовство.

Она показала юноше такое небо в алмазах, что никакие фантазии не могли с этим сравниться. Инопланетный Наблюдатель, который все это устроил, ловил небывалый кайф, сидя в мозгу у Анжелы, но, судя по всему, останься он в мозгу Михаила, кайф был бы не меньше.

На следующее утро Миша впервые за все время пребывания в клинике не попытался ни с кем познакомиться, никому не показывал свою эрекцию, а Анжелу узнал мгновенно и сказал ей:

– Я тебя люблю.

– Я тебя тоже, – ответила Анжела, но, когда днем явился ее жених, она потащила в подсобку его, а не Мишу.

Узнав об этом, Миша снова зашелся от ревности, но не впал в истерику, как обычно, а ринулся в подсобку бить сопернику морду.

Нагая и прекрасная Анжела встала между ними, но жених не обратил на это внимания, и с набитой мордой остался Миша. Вдобавок его же и зафиксировали, как впавшего в буйство, а жених тем временем заинтересовался причиной неспровоцированного нападения. И не поверил Анжеле, которая доказывала, что с психами такое часто бывает и никогда не знаешь, когда начнется.

Словоохотливые симулянты и алкоголики тут же усугубили его сомнения, сообщив жениху, что его невеста по ночам спит с пациентами. Именно так, во множественном числе.

Чем закончилась разборка между женихом и Анжелой, в отделении так и не узнали, потому что скандал продолжался за пределами больницы. Известно, однако: явившись на ночное дежурство через день, Анжела доказала, что упомянутое выше множественное число не было случайной оговоркой.

Инопланетный Наблюдатель снова сошел с катушек и совершенно забыл о тормозах. Симулянты выстроились в очередь перед кабинетом, в котором Анжела давала лечебные сеансы любви.

В том, что они действительно лечебны, все убедились некоторое время спустя, когда выяснилось, что Миша полностью вылечился от своей болезни и демонстрировал совершенно правильные реакции. Например, он заявил Анжеле, что между ними все кончено и что она – шлюха, а он запросто найдет себе другую.

И ведь нашел, что самое интересное. На внезапно излечившегося полового гиганта бегали посмотреть практикантки из других отделений, и одна почему-то стала захаживать особенно часто. Она была не особенно красива и любовью, наверное, обделена, а Миша, стоящий на пути к окончательному выздоровлению, как раз подвернулся под руку.

Когда Мишу выписали, он ушел из больницы под ручку с этой практиканткой, лучась счастьем и здоровьем. А Анжелу, несмотря на успех, чуть не уволили. Однако не уволили, ибо успех все-таки имел место. Ей вкатили выговор за нецелевое использование служебных помещений и настоятельно попросили заниматься любовью в свободное от работы время.

Анжеле пришлось смириться, несмотря на сопротивление Наблюдателя, который никак не мог понять, как это работа может быть важнее наслаждений. Но сопротивлялся он не очень активно, поскольку эта внутренняя борьба вдруг напомнила ему об Уставе, который говорил в точности то же самое. Первым делом самолеты, ну а девушки – потом.

Носительница, между тем, даже не подозревала о существовании Наблюдателя, однако нисколько не удивлялась столь резкой перемене в своем отношении к жизни и любви. Наоборот, Анжела недоумевала, почему раньше она так пренебрежительно относилась к плотским утехам. Ведь на самом деле заниматься любовью – это так здорово!

Настолько здорово, что даже слов не подобрать!

34

Скорый поезд из Владивостока прибыл в Москву с опозданием более чем на сутки. Киллер Тираннозавр Рекс уже устал ждать.

Впрочем, ему приходилось сидеть в засаде и дольше.

К тому же он не сидел сложа руки. За это время ему удалось пробить по компьютерной сети номер вагона, в котором едет Ясука Кусака, и даже место, которое указано в его билете.