Планета №6 - Антонов Антон Станиславович. Страница 55

Гири пожал плечами и молча отошел в сторону.

Проделал он это так быстро, что Ваня промахнулся и, не сумев смирить кинетическую энергию своего тяжелого тела, со всего маху врезался в ограждение ринга.

Когда он обернулся, Ямагучи был уже далеко – в другом конце арены. Стоял и ждал, спокойный и неподвижный, как гора Фудзияма.

Ваня зарычал по-медвежьи и снова ринулся в атаку.

Гири сместился в сторону на один шаг и на этот раз придал сопернику дополнительное ускорение. Если бы ринг был огорожен обычными канатами, то Иван вылетел бы в зал. Но ринг окружала прочная сетка, и русский богатырь лишь больно ударился головой. Однако обошлось без сотрясения, потому что сотрясаться, как мы знаем, было нечему.

Ямагучи стоял у него за спиной и мог добить соперника в одно мгновение, но это лишило бы финал всей его прелести.

Ваня Бубнов резко развернулся – гораздо быстрее, чем в первый раз. И с ходу попытался ударить японца по уху, благо цель находилась совсем рядом.

Ямагучи наклонился, и пудовый кулак просвистел над его головой.

Ваня снова упал под влиянием сил инерции и земного притяжения – и это было уже позорно. Даже те зрители, которые болели против него, поскольку поставили деньги на японца, в этот момент воспылали патриотизмом. Такое часто бывает во время спортивных состязаний, когда честь державы оказывается важнее любых побочных соображений. Игроки на трибунах лелеяли надежду, что Ваня проиграет, но одновременно им хотелось, чтобы русский богатырь поборолся за честь родины и потерпел поражение в равной борьбе.

Больше того – многие из них не расстроились бы и в случае победы Ивана. Его поражение компенсировал бы выигрыш в тотализаторе, и наоборот.

Но Ваня падал уже в третий раз, и каждый раз было видно, что японец легко может его добить, но не делает этого нарочно. Играет, как кошка с мышкой. И это было обидно до крайности.

Такое поведение Ямагучи, которое вызывало восхищение зрителей в предыдущих боях, теперь настроило против него весь зал.

– Ваня! Ваня! – скандировали трибуны, а в одном секторе уже кричали: «Россия! Россия!» – а из другого, не совсем в тему, неслась речовка: «На свете нет наверняка команды лучше „Спартака“!»

Не в тему это было потому, что Иван не имел к «Спартаку» никакого отношения. Он даже в футбол болел за ЦСКА – любовь к этому клубу привил ему инструктор по рукопашному бою, выходец из армейских рядов.

Болельщики ЦСКА присутствовали и на трибунах, и, конечно, им очень не понравилось соседство с извечными врагами. По этой причине на зрительских местах вспыхнула драка, и ее некому было погасить. ОМОНа не было, а охрана была занята. Бойцы уже не гонялись за Анаши Кумару по подсобным помещениям, а стягивались в центральный холл, чтобы оказать сопротивление неизвестным, штурмующим здание с гранатометом наперевес.

Неизвестных было всего трое, но охрана, несмотря на подавляющее численное превосходство, не смогла их остановить. Зато она смогла их опознать – это были те же азиаты, что устроили перестрелку в спорт-комплексе несколько дней назад.

Чтобы сломить сопротивление охраны, самураям потребовалось время, и все это время Гири Ямагучи бил Ваню Бубнова, как ребенка. Будь удары посильнее, Ивана давно бы унесли с ринга в полном бесчувствии, но Ямагучи просто баловался, и сэнсэй Кусака одобрительно улыбался ему со своего тренерского места.

Но тут палачи Якудзы ворвались в зал и открыли огонь из автоматов по первым рядам трибун. Они не знали, где сидит бригада убийц из Питера. Торговцы оружием сказали только, что на лучших местах, около самого ринга. И самураи решили на всякий случай истребить всех, кто там сидит. Не пристало самураям церемониться с простолюдинами, если для дела лучше их уничтожить.

Первые пули, однако, попали в мирных граждан, и люди Кабанчика мгновенно сообразили, что происходит. Они привыкли ждать опасности со всех сторон – и вот дождались.

Они кинулись врассыпную, отстреливаясь на ходу и попадая опять-таки в мирных граждан. А одна пуля попала прямо в доверху набитый долларами кубок, который должны были вручить победителю. Кубок выдержал, а пуля срикошетировала в сторону ринга и просвистела возле самого уха Гири Ямагучи.

Конечно, Ясука Кусака учил воспитанника концентрировать внимание на главной цели и не обращать внимания на все остальное. Однако Гири не владел этим искусством так, как сам сэнсэй. Он отвлекся на происходящее в зале и успел заметить самурая, который целился из гранатомета прямо в угол ринга – туда, где во время боя обычно стоит тренер.

Однако сэнсэя Кусаки там уже не было, и Гири непроизвольно стал искать его глазами.

Все это заняло меньше секунды, но ее оказалось достаточно, чтобы Ваня Бубнов воспользовался замешательством соперника. Он нанес Гири сокрушительный удар в голову, добавил ногой в корпус, а когда Ямагучи рухнул на спину, корчась от боли, Иван взмыл, в воздух, чтобы приземлиться обеими ногами на живот японца.

Он словно не видел ничего вокруг, не слышал стрельбы и не думал ни о чем, кроме одного: он должен победить. И он может победить!

77

Сэнсэй Ясука Кусака пришел в движение еще до того, как палач Якудзы прицелился в него из гранатомета. Когда самурай водрузил базуку на плечо, Кусака уже покинул зону обстрела, и теперь гранатометчик в недоумении водил стволом туда-сюда.

Сэнсэй появился у него из-за спины и коротким сдвоенным ударом в болевые точки парализовал сразу обе руки. Ничем не поддерживаемый гранатомет соскользнул с плеча, и Кусака помог ему совершить мягкую посадку.

Самурай тоже упал. Болевой шок и полная потеря ощущений. Состояние, близкое к нирване.

Сэнсэй собирался точно так же нейтрализовать и остальных самураев, но в этот момент кто-то заорал: «Бей узкоглазых!» – и болельщики, раздосадованные ситуацией, которая складывалась на ринге вплоть до последнего момента, кинулись бить самураев, забыв о том, что у них огнестрельное оружие.

Одному из палачей Якудзы крупно не повезло. У него как раз в этот момент кончились патроны, а карате ему не помогло.

Пока одни болельщики рвали на куски этого самурая, другие, подбадривая себя воинственными криками, пытались поймать Хиронагу Сакисиму, но тот все время ускользал и не давался в руки, хотя у него тоже кончились патроны.

Зато к нему на помощь поспешил Анаши Кумару, уже расставшийся с мечтой о харакири благодаря усилиям инопланетного Наблюдателя.

Появление еще одного узкоглазого только раззадорило разъяренных патриотов, и неизвестно, чем бы кончилось дело, – но тут на выручку Анаши Кумару бросился сэнсэй Кусака. Он уже видел в юном самурае своего будущего ученика и вовсе не хотел его потерять. Тем более что сам Анаши защищался как-то вяло – его решительные действия тормозил инопланетный Наблюдатель, ненавидевший всякое насилие.

Сэнсэй расчистил самураям дорогу к выходу. Он пронесся по залу, как вихрь, но при этом дал Хиронаге Сакисиме себя заметить. И когда предводитель палачей Якудзы благополучно добрался до своего армейского грузовика, он ничего не мог поделать с одним непреложным фактом. Сэнсэй Кусака спас ему жизнь, и теперь Хиронага не может убить его без ущерба для собственной чести.

А в зале тем временем творилось полное черт знает что. Потеряв из виду японцев, перевозбужденные зрители напали на увешанных цепями байкеров, один из которых имел азиатскую внешность. Байкеры вступились за своего, и цепи засвистели в воздухе.

Стрельба тоже не прекращалась, потому что остатки охраны спорткомплекса сцепились с ребятами из бригады Кабанчика.

Сам Кабанчик дрался с Тираннозавром Рексом, но без применения огнестрельного оружия и как-то вяло. Они несколько раз дали друг другу по морде, а потом Кабанчик предложил: «А пошли выпьем», – и оба отправились в буфет.

На арену никто давно уже не глядел, а между тем там продолжался финальный поединок. Вокруг ринга бегал ошалевший организатор и орал: