Все мы бедные Божьи твари - Макдональд Росс. Страница 5

Далее я миновал ресторан Грина. На стоянке было припарковано с десяток автомобилей. За зеркальными стеклами суетилась пара официанток в белых передничках.

На Орландо-стрит располагались каркасные и оштукатуренные коттеджи более или менее зажиточных обитателей города. Лужайка перед домом Брокко была усыпана пурпурными лепестками крупных тропических цветов, растущих во дворе.

Худощавый, смуглый и жилистый мужчина в майке мыл маленький красный «фиат», стоявший у крыльца. Ему было, должно быть, уже за сорок, но его длинные волосы были черны, как у индейца. Его сицилийский нос был когда-то перебит.

— Мистер Брокко?

— Это я.

— Ваша дочь Элис дома?

— Дома.

— Я хотел бы поговорить с нею.

Он отключил шланг, направив на меня, как пистолет, его наконечник, с которого на землю падали капли.

— Вроде бы вы староваты для нее?

— Я — детектив и расследую обстоятельства смерти Джинни Грин.

— Элис ничего об этом не известно.

— Я только что беседовал с вашей старшей дочерью в отделении дорожно-транспортной полиции, и она полагает, что Элис, возможно, что-то известно.

— Ну, если Анита так говорит, тогда ладно, — сказал он, переминаясь с ноги на ногу.

— Не волнуйся, папа, все в порядке, — сказала девушка, появившаяся в дверях коттеджа. — Анита только что звонила по телефону. Входите, мистер... Арчер, по-моему?

— Арчер.

6

Она открыла передо мной дверь. Мы оказались сразу в небольшой квадратной гостиной, обставленной видавшей виды мебелью с зеленой обивкой. Здесь же стоял телевизор, который девушка выключила. Это была красивая девушка с серьезным лицом, очень похожая на свою сестру, но десятью годами ее моложе и несколько субтильнее. Сзади волосы ее были собраны в лошадиный хвост. Она присела на краешек стула, махнув рукой в сторону дивана. Движения у нее были вялые и апатичные. Под глазами синяки. Лицо болезненно-бледное.

— О чем вы хотите меня спросить? Сестра мне ничего не сказала.

— С кем была Джинни прошлой ночью?

— Ни с кем. То есть я хочу сказать, она была со мной. Она ни с кем из наших ребят не уединялась. — Элис перевела взгляд на выключенный телевизор. Как видно, ее что-то мучило. — По телевизору сказали, что она была с каким-то мужчиной, это установили медицинские эксперты. Но я не видела ее ни с каким мужчиной. Не было никакого мужчины.

— Джинни вообще не встречалась с мужчинами?

Девушка покачала головой. Ее конский хвост качнулся и повис неподвижно. Она была близка к тому, чтобы разрыдаться.

— Вы говорили Аните, что встречалась.

— Не говорила!

— Ваша сестра не стала бы лгать. Вы рассказали ей о слухах, которые ходили о Джинни в школе. О том, что она встречалась с одним конкретным мужчиной.

Девушка как зачарованная смотрела на меня. Глаза у нее были как у птицы — большие и испуганные.

— Эти слухи правдивые?

Она пожала своими худенькими плечами.

— Откуда мне это знать?

— Вы же были лучшей подругой Джинни?

— Да, была. — Ее голос дрогнул при этом употреблении прошедшего времени. — Джинни была отличной девчонкой, хотя и чересчур помешанной на парнях.

— Она была помешана на парнях, но прошлым вечером ни с кем из ваших ребят не уединялась?

— При мне — нет.

— Может быть, она уходила с мистером Коннором?

— Нет, его там не было. Он ушел. Сказал, что идет домой. Он живет неподалеку от пляжа.

— Что делала Джинни?

— Не знаю, я не следила за нею.

— Но вы сказали, что она была с вами. Она весь вечер была с вами?

— Да. — Ее лицо было искажено мукой. — То есть я хочу сказать, нет.

— Джинни тоже ушла?

Она кивнула.

— В том же направлении, что и мистер Коннор? В направлении его дома?

Голова ее чуть заметно утвердительно опустилась.

— Когда это было, Элис?

— Примерно в одиннадцать часов.

— Джинни так и не вернулась из дома мистера Коннора?

— Я не знаю. Я не знаю точно, была ли она там.

— Но Джинни и мистер Коннор были друзьями?

— Думаю, да.

— Между ними были отношения как обычно между парнем и девушкой?

Она сидела молча, глядя перед собой немигающими глазами.

— Скажи мне, Элис.

— Я боюсь.

— Боишься мистера Контора?

— Нет, не его.

— Кто-то угрожал тебе? Не велел об этом говорить?

Она снова чуть заметно кивнула головой.

— Кто угрожал тебе, Элис? В твоих же интересах рассказать мне об этом. Я сумею защитить тебя. Ведь человек, который угрожал тебе, возможно, и есть убийца.

Она истерично разрыдалась. В дверях появился Брокко.

— Что здесь происходит?

— Ваша дочь расстроена. Мне очень жаль.

— Да, и я знаю, кто ее расстроил. Если вы сейчас же не уйдете, у вас будут основания пожалеть еще кое о чем. — Он открыл дверь и угрожающе нагнул голову. Я вышел из комнаты. Он плюнул мне вслед. Эта Брокко были очень эмоциональной семьей.

Я направился к дому Коннора, расположенному на побережье в южной части города, но неожиданно увидел машину Грина, припаркованную у его ресторана. Я вошел внутрь.

В помещении пахло жиром. В заведении было полно посетителей. Они сидели в кабинках и за большим столом, стоявшим в середине зала. Сам Грин сидел на табурете перед кассовым аппаратом и пересчитывал наличность. Вид у него был такой, будто от этих цветных бумажек зависела его жизнь.

Он поднял голову, улыбаясь и рассеянно глядя на меня.

— Да, сэр?

Потом он узнал меня. На его лице одно выражение быстро сменялось другим. Наконец на нем застыло выражение стыда.

— Я знаю, что мне не следовало приходить сюда в такой день. Но работа помогает мне отвлечься. Кроме того, если за моими служащими не присматривать, они меня до нитки оберут. А деньги мне еще понадобятся.

— Зачем, мистер Грин?

— На адвоката. Здесь будет суд. — Он произнес это слово так, будто оно доставляло ему какое-то горькое удовлетворение.

— Над кем суд?

— Надо мной. Я передал шерифу все, что сказал старик. И что я сделал. Я застрелил его как собаку, хотя у меня не было никакого права на это. Я просто обезумел от горя.

Сейчас он лучше владел собой. В его глазах можно было прочесть стыд. Но в глубине их, как камень на дне колодца, пряталась скорбь.

— Я рад, что вы сказали шерифу правду, мистер Грин.

— Я тоже рад. Старику это не поможет, да и Джинни назад не вернешь, но, по крайней мере, я смогу жить в ладу с собственной совестью.

— Раз уж вы заговорили о Джинни, — произнес я, — скажите, она часто виделась с Фрэнком Коннором?

— Да, думаю, часто. Он занимался с ней. Дома и в библиотеке. Но денег у меня за это не брал.

— Очень любезно с его стороны. Джинни хорошо относилась к Коннору?

— Конечно. Она к нему очень хорошо относилась.

— Была она влюблена в него?

— Влюблена? Черт возьми! Я об этом как-то не подумал. А что вы хотите сказать?

— Она ходила на свидания с Коннором?

— Мне об этом неизвестно. Если она это и делала, то тайком от меня. — Его покрасневшие глаза сузились, превратившись в две узкие щелки. — Вы считаете, Фрэнк Коннор имел какое-то отношение к ее смерти?

— Это не исключено. Но не теряйте разум. Вы же знаете, куда это вас может завести.

— Не волнуйтесь. Но при чем здесь этот Коннор? У вас имеются против него какие-то улики? В прошлую ночь он вел себя как-то странно.

— В каком смысле странно?

— Когда он пришел ко мне домой, он был здорово пьян и возбужден. Я его слегка приструнил, и он немного успокоился. Но потом на пляже на него опять какая-то истерия нашла. Он бегал по пляжу, как петух с отрубленной головой.

— Он сильно пьет?

— Не знаю. Я никогда не видел его пьяным до этой ночи. — Глаза Грина сузились. — Но он хватил стакан с тройным бурбоном, как будто там была вода. И помните, утром на пляже он предлагал нам выпить. Спиртное утром, да еще для школьного учителя, ведь это, признайте, необычно.