Армагеддон 2000 - Макгил Гордон. Страница 17

Финн забрал багаж и вместе с толпой двинулся к выходу. Задержавшись возле газетного киоска, он принялся шарить в карманах, разыскивая мелочь.

Номера газеты «Интернэшнл Геральд Трибюн» лежали на самом виду. Финн всмотрелся в один из них и остолбенел. Как во сне, снял он с полки эту газету и замер как вкопанный, загородив проход и уже ничего не замечая вокруг себя. Не слыша сердитых окриков, он только и бормотал: «Господи, Боже мой!» Лейтенант полиции сообщал в уголовной хронике, что с таким убийством он сталкивается впервые. Трудно себе представить человека, который мог бы заживо закопать в могилу свою жертву. Эта жертва, как установил патологоанатом, во время падения сломала себе шею и была парализована.

— Господи, Боже мой, — шептал Финн и чувствовал, что земля уходит у него из-под ног и колени начинают подкашиваться. И тут он услышал, что люди вокруг встревоженно спрашивают, не позвать ли врача и не нуждается ли он в помощи.

Финн остановился в маленькой гостинице на Пикадилли. Он тут же связался по телефону со своей женой и настолько нежно ворковал с ней, что потом, положив трубку, задумался, а не придет ли жене в голову, будто он провинился перед ней? И уж когда он вернется, он первым делом крепко обнимет жену и выложит, как она много для него значит. Он рвался домой, но сначала надо было выполнить свое обещание.

Финн решил пройтись по улочкам Лондона. Обычно встреча с новым городом волновала его, однако в этот раз он не мог ни на чем сосредоточиться. Лицо Томаса Дулана стояло перед его мысленным взором, в ушах до сих пор раздавался голос священника, с неохотой согласившегося тогда оказать Финну эту услугу. А потом, в тот последний вечер странный телефонный разговор, какое-то невнятное бормотание, будто Дулан был вдребезги пьян.

Финн почувствовал, как по щекам заструились слезы, и даже не попутался вытереть их. Вина за гибель этого человека тяжелым камнем легла на плечи ученого. Финн смахнул слезы и огляделся по сторонам, пытаясь определить, в какой части Лондона он находится. Перед ним возвышалась небольшая церквушка, двери которой были распахнуты. Не колеблясь. Финн вошел туда.

Преклонив колени. Финн размышлял над тем, как ему выполнить данное де Карло обещание. В одиночку раздобыть кинжалы — подобная задача ему, конечно же, не по плечу. Вот если бы они находились в каком-нибудь музее или же в частной коллекции, то это было бы проще. Тогда у него имелся бы шанс. Но Скотланд-Ярд… Да и вообще, эти кинжалы могли уже покоиться на дне морском.

Старый ученый старался представить себе, что можно предпринять. Он прекрасно понимал, что для подобной затеи он — далеко не самый лучший исполнитель. Это, конечно, знал и де Карло. Может быть, священнику следовало нанять какого-нибудь частного детектива. Финн в сомнении покачал головой и, устало прикрыв глаза, ощутил себя до мозга костей смертным. На ум ему пришли слова де Карло: «Христос укажет вам путь…».

Финн с жаром принялся молиться о душах бесследно исчезнувшей юной журналистки и Томаса Дулана. — а также и за себя самого. Он просил у Бога поддержки.

Уже потом Финн никак не мог понять, каким образом он очутился в церкви. Как не мог и вспомнить, что за молитву он там читал. Как будто кто-то привел его туда. Но когда Финн покидал церковь, он уже твердо знал, что ему надо делать.

Бреннана разбудил громкий телефонный звонок. Посол проснулся с каким-то смутным ощущением вины. Это ощущение будто продлевало ночной сон. Шея и часть руки онемели.

— Господин посол. Бреннан вскочил с постели и нажал кнопку селектора.

— Бумаги с брифинга, сэр.

— Спасибо. Занесите их, пожалуйста, — голос его был все еще сонным.

Бреннан зевнул и направился в ванную. Умываясь, он вдруг подумал о том, что вот уже трижды на этой неделе засыпал прямо за письменным столом. Это уж слишком. Надо что-то придумать относительно всевозрастающих, прямо-таки ненасытных сексуальных потребностей Маргарет.

«Сыпану-ка я ей в водку брома, — хмыкнул про себя Бреннан. — Но, пожалуй, подобная проблема — не самая сложная».

Чтение документов из Госдепартамента, как всегда, не доставило особого удовольствия. Бреннан внимательно просмотрел их и отложил в сторону приглашение на переговоры в министерство иностранных дел. Зато потом, — неспешно размышлял он, — можно будет взять парочку дней отпуска. Надо отдохнуть. Только вот где?

«Предположим, — продолжал он развивать эту мысль, — ты человек совестливый. Ну и куда же ты направишься, чтобы слегка отдохнуть? Ведь добрая половина населения земного шара имела весьма смутное представление о правах человека. А диссидентов там либо сажали в тюрьмы, либо просто ставили к стенке. Такое в основном творилось в странах Латинской Америки, а также в Греции и Турции.

В большинстве арабских стран всем заправляли фундаменталисты, и права там сохранились чуть ли не средневековые. Бывало и хуже. Они пытались перенять западный опыт, который в этих странах воплощался в свод каких-то драконовских законов. Испания, например, продолжала заигрывать с фашизмом, как, впрочем, и Италия. Африка представляла собой вообще целиком воюющий континент. А на островах Индийского океана или Карибского моря властвовали либо диктаторы, либо просто гангстеры. Даже европейские страны, казалось бы, более или менее стабильные в этом отношении, не давали гарантий безопасности. Молодое поколение там словно соскучилось по крови. Оттуда то и дело поступали сообщения об убийствах и террористических актах.

Так что ему, американскому дипломату, пришлось бы позаботиться о круглосуточной охране. — Бреннан тяжело вздохнул. — Похоже, весь мир сошел с ума. А последние новости заводили вообще в тупик, делая многие проблемы просто неразрешимыми. И если Господь действительно умер, — думал Бреннан, — то уж дьявол-то жив наверняка и подстраивает нам пакости на каждом шагу».

Посол выглянул в окно на Гросвенор-Сквер. И, как обычно, увидел кучку демонстрантов с какими-то транспарантами. Он не смог прочитать, к чему они призывали. Каждый день то одни, то другие протесты. Бреннан не мог припомнить дня, когда бы он не сталкивался с этими демонстрантами. Более старшие дипломаты вспоминали, что они не видели ничего подобного со времен Вьетнамской войны. Но тогда это был целенаправленный и осмысленный протест против определенной акции. Теперь же выступали против всего подряд, пророча всеобщую гибель и выдавая самые что ни на есть мрачные прогнозы.

В этот раз демонстранты были облачены в черные одежды с нарисованными на них белыми люминесцирующими скелетами. Бреннану вдруг показалось, что один из этих «скелетов» уставился прямо на него. И с расстояния сотни ярдов погрозил ему кулаком.

Вздохнув, Бреннан отступил от окна. Он чудовищно устал от всех этих причитаний и предсказаний. Он страстно желал лишь одного: услышать ободряющий, содержащий хоть толику оптимизма прогноз. Но в глубине души он понимал, что это невозможно. Ибо мир людей не являлся пристанищем, где обитала надежда и где, как неустанно повторяла Маргарет, можно было бы рожать на свет Божий младенцев. Ох уж эта повседневная посольская рутина! Бреннан заглянул в свой еженедельник. Сегодня предстояла вечеринка в отеле «Хилтон». Там должны будут собраться представители англо-американской торговой ассоциации. Если повезет, он возвратится домой часам к девяти вечера.

Бреннан снова прошел в ванную и задернул занавеску душа. Пытаясь избавиться от плохого настроения, посол размышлял о том, что он скажет бизнесменам. Хоть официальных речей не будет, и то хорошо. Какие-то формальности, вроде упрочения мира, укрепления экономических отношений. Бреннан надеялся, что выдаст сегодня эдакий добротный и бодрящий спич, насквозь пронизанный здоровым энтузиазмом.

Конференц-зал был украшен американскими и британскими флагами. То тут, то там виднелись плакаты с девизами ассоциаций.

Битых полчаса пришлось Бреннану пожимать руки и обмениваться приветствиями с гостями отеля. И когда к послу подходил очередной бизнесмен, наметанный глаз Бреннана тут же выхватывал с именной таблички на лацкане его пиджака фамилию этого человека.