Обретенная мечта - Макголдрик Мэй. Страница 6

Заметив тень, движущуюся со стороны конюшни, Порция быстро обернулась.

– Если хотите, можете подождать здесь, – сказал Пирс. – Я вернусь минут через пять.

Порция кивнула.

Сегодня она, наверное, оставила достаточно улик, впрочем, шаль ее не беспокоила. Гости нередко забывают свои вещи. Совсем другое дело маска. Порция помнила, что положила ее на ограждение балкона, и впоследствии она вполне могла свалиться в кусты. Если маску найдут и выяснят, кому она принадлежит… Об этом лучше не думать.

Платье, шаль и маску она позаимствовала у Беллы. Что-то из этих вещей теперь уже вообще невозможно вернуть, а то, что осталось, то есть платье, в весьма плачевном состоянии. Порция провела рукой по тесному корсажу. Она обязательно возместит подруге ущерб.

В этот момент дверь таверны распахнулась и во двор, пошатываясь, вышли двое мужчин, судя по виду, мелкие торговцы. Следом за ними, спотыкаясь и хохоча, вывалилась девица, явно легкого поведения. Едва дверь закрылась, один из мужчин сграбастал девицу и прижал к стене. Порция судорожно сглотнула, увидев, как девица задрала юбки и запустила руку мужчине в штаны. Другой мужчина пристроился чуть в сторонке и стал мочиться прямо на стену, громогласно заявив, что следующим будет он.

Порция поспешила подобрать вокруг ног подол платья и вжалась в сиденье. Да, это был совсем не тот спокойный и безопасный Бостон, который она так хорошо знала. Оглядевшись, она не увидела грума Пеннингтона. Куда же он подевался? Всматриваясь в темноту, она чувствовала, как ею овладевает страх.

Девица у стены стала издавать странные звуки, а торговец, дергаясь, громко сопел. Порция, чувствуя себя совершенно беззащитной, поискала глазами что-нибудь такое, что в случае необходимости можно использовать в качестве оружия. Заметив хлыст, она наклонилась, чтобы взять его, как вдруг огромная ручища схватила ее за подол.

Порция вскрикнула и попыталась вырваться. Из темноты проступила грубоватая физиономия мужчины, широко ухмыляющегося щербатым ртом.

– Так. Что тут у нас? – проговорил мужчина в морской форме, всматриваясь в Порцию.

– Оставьте меня! – воскликнула девушка, стараясь выдернуть юбку.

Моряк неожиданно отпустил подол, и она, не устояв, рухнула на сиденье. К счастью, к фаэтону подбежал грум Пеннингтона и оттолкнул моряка. Некоторое время оба сверлили друг друга взглядами, того и гляди подерутся. В конце концов моряк повернулся и ушел.

– Хозяин сказал, что вам опасно оставаться здесь одной, – буркнул Джек, взглянув на Порцию. – Не изволите ли подождать его в таверне?

Ее не пришлось просить дважды. Быстро выбравшись из экипажа, Порция последовала за грумом, стараясь от него не отставать. Проходя мимо девицы и двух ее дружков, она отвернулась и стала напевать один из псалмов, надеясь хоть немного заглушить все более громкие вскрики падшей женщины.

Впрочем, в самой таверне звуковой фон оказался ничуть не лучше. Порции еще не приходилось бывать в столь шумной обстановке. При их появлении скрипач, находящийся в дальнем углу большого питейного зала, тут же заиграл какой-то веселенький мотивчик, а четверо пьяных матросов, сидевших за ближайшим к двери столом, что-то закричали. Порция невольно сжалась, испытывая желание немедленно убежать прочь. В помещении было душно и дымно. В большом открытом очаге на вертеле жарился барашек.

Здесь было по меньшей мере два десятка столов, за которыми собрался самый разнообразный люд – судя по облику, моряки и торговцы. Почти везде шла игра либо в кости, либо в карты, пять девиц разносили еду и напитки, бросая по сторонам игривые взгляды. Но что больше всего потрясло Порцию, так это женщина с обнаженной грудью, которая под поощрительные возгласы присутствующих выплясывала какой-то немыслимый танец.

Из-за стола, находившегося неподалеку от входа, с трудом поднявшись на ноги, выбрался один из матросов – жилистый и имевший словно вырубленное топором лицо – и нетвердой походкой направился к девушке и груму. Приблизившись, он предложил Порции составить компанию ему и его приятелям в насквозь просмоленных робах.

– По-моему, здесь тоже небезопасно оставаться, – тихо сказала она, обращаясь к Джеку.

– Ну, тогда вам лучше пройти в ту комнату, – указал Джек. – Хозяин сейчас там.

– Да, конечно, спасибо, – все так же негромко поблагодарила Порция и вслед за грумом, стараясь держаться к нему поближе, стала пробираться между столов.

Проигнорированный кавалер, однако, не успокоился, и вместо прежних, достаточно учтивых фраз за ее спиной послышались непристойные шутки. Его громкий голос привлек внимание остальных, и на Порцию устремились заинтересованно похотливые взгляды. На смену нервозности пришло некоторое возмущение, и когда какой-то наглец осмелился шлепнуть ее пониже спины, она тут же ударила его по руке, вызвав хохот окружающих. Они уже почти дошли до той двери, что находилась рядом с шаткой лестницей, ведущей наверх, когда пьяный матрос, догнав Порцию, схватил ее за руку.

– Не так быстро, крошка, – проговорил он, повернув девушку к себе.

Порция машинально пнула его по голени, и во второй раз за сегодняшний день этот прием сработал: матрос тут же разжал пальцы и отпрянул. К ним теперь было приковано внимание большинства присутствующих. Кто-то подбадривал Порцию, но многие уже вылезали из-за столов, с явным намерением прийти на помощь товарищу. Матрос медленно свирепел, наливаясь кровью, его взгляд не предвещал ничего хорошего, и Порция поняла, что попала в переделку.

– Подождите меня в комнате, – неожиданно раздался голос Пеннингтона.

Слава Богу, она спасена!

Без камзола, в одной рубашке с закатанными рукавами, Пирс шагнул навстречу собирающейся толпе, отодвигая девушку за спину. Затем, втолкнув ее в комнату, закрыл дверь.

У Порции от страха подкашивались ноги, и она в полном изнеможении прислонилась к двери. В маленькой комнатушке были два закрытых ставнями окошка, вторая дверь отсутствовала. Отсюда не сбежишь. На столике, стоявшем у стены, тускло мерцала единственная свеча.

Почти всю комнату занимала кровать, застеленная на удивление тонким бельем, на полу валялся камзол Пеннингтона. На столе, помимо свечи, находилось несколько предметов странной формы и кувшин с глубокой чашей. На обшитой потемневшими досками стене были развешаны хлысты, кнуты и цепи с кандалами. Некоторое время Порция изумленно глазела на все это, затем нерешительно шагнула вперед.

Порция вспомнила, что именно в этой комнате Пеннингтон собирался встретиться со своей знакомой, и ее щеки запылали. Она взяла со стола какой-то продолговатый цилиндрический предмет, выточенный из слоновой кости, повертела в руках, проверяя на прочность, слегка стукнула закругленным концом о край стола и поставила на место. Остальные предметы трогать не стала.

Подняв глаза, Порция в изумлении открыла рот. Над кроватью висело большое овальное зеркало, прикрепленное к потолку.

Сев на край постели, Порция запрокинула голову и взглянула на свое отражение. Растрепанные волосы, разорванное измятое платье, лиф едва прикрывает грудь. Чем не продажная женщина?

Порция попыталась подтянуть край корсажа и завалилась на кровать. Она поспешила было подняться, но вдруг заметила в зеркале отражение медальона. Именно с него все и началось. Внутри была изображена на миниатюре Елена Миддлтон, ее мать. Первая попытка Порции освободить ее окончилась неудачей.

Однако Порция не успокоится, пока не достигнет своей цели. Вдвоем с матерью они изменят обстоятельства, которые так жестоко разлучили их двадцать четыре года назад. У Порции хватит сил позаботиться и о матери, и о себе. Но это будет трудно.

Порция уже не в том возрасте, когда можно надеяться на замужество. Ей придется искать работу. К Хиггинсам мать не приведешь. В Бостоне есть женщины, владеющие магазинами, – сестры Камингс, например, или Бетси Мюррей. Знаменитая миссис Инман сколотила состояние, занимаясь коммерцией именно здесь, в Бостоне.

Однако Порция не учла то обстоятельство, что из-за преследований адмирала Миддлтона им с матерью придется уехать в Англию или Шотландию, а то и в Уэльс. Или же в Бристоль, где она прожила семь лет с Хиггинсами, прежде чем отправиться в североамериканские колонии.