Шипы в сердце. Том второй (СИ) - Субботина Айя. Страница 3

Она не улыбается. Просто смотрит на меня. Прямо. Без кокетства, без заискивания. В ее серых глазах — спокойствие и ум. Немного смахивает на снежную королеву из старой сказки. Холодная, сдержанная, но не очень красивая.

— Вадим Александрович, — у нее тихий голос, идеальная дикция.

— Елизавета, — киваю, делая шаг навстречу. — Можете звать меня Вадим — оставим формальности. Выглядите превосходно.

— Спасибо, — она принимает комплимент, как должное. — Вы тоже можете просто Лиза.

Мы выходим на улицу. Игорь уже ждет у машины, но замечает мой легкий жест головой и отходит, чтобы я сам мог «поухаживать за дамой». У Сафиной прохладная узка ладонь, она не дрожит, когда она опирается на мою руку, чтобы сесть в «Ровер». Я сажусь рядом.

Уже в салоне, когда плавно трогается с места, я отмечаю, что она, видимо, не пользуется духами. Или они настолько тонкие, что я их не чувствую. Еще один плюс в ее пользу. Ненавижу, когда от женщины несет так, что находиться рядом чревато головной болью.

Мы молчим. Я смотрю на проносящиеся за окном огни, она — на свои руки, сложенные на коленях. Тишина не давит. Она нейтральная. Как фон.

— Спасибо, что согласились составить мне компанию, — говорю я, нарушая молчание. Просто потому, что так надо. Правила этикета. Отработка сценария.

— И вам спасибо за приглашение, — отвечает она, поворачивая ко мне голову. — Для меня это… интересный опыт.

— Интересный? — усмехаюсь я. — По-моему, это просто скучное, пафосное мероприятие.

— Возможно. Но мне всегда было любопытно посмотреть на мир больших денег изнутри. На людей, которые им управляют. — Она делает паузу, ее взгляд становится чуть внимательнее. — Вы ведь один из них?

— Я просто делаю свою работу, — пожимаю плечами.

— И делаете ее хорошо. Я читала о вашей последней сделке. Впечатляет. Перекроить логистику всей Европы… это требует не только денег, но и стальных нервов.

— И отсутствия сантиментов, — добавляю я.

— И этого тоже, — соглашается она. — А как вы решили заняться именно этим? Логистика, порты, грузоперевозки… не самый, скажем так, гламурный бизнес.

— Гламур не приносит дивидендов. А я люблю, когда деньги работают. И приносят еще больше денег. Все просто.

— Ничего в этом мире не бывает «просто», разве нет? — продолжает размышлять вслух Сафина. — Особенно, когда речь идет о таких масштабах.

Я ловлю легкую заинтересованность. Она умная. И наблюдательная. Это всегда интригует.

Но не более. Я не ищу здесь ни собеседника, ни друга, ни, уж тем более, любовницу. Я просто отрабатываю сценарий. Выполняю задачу.

— А вы? — перевожу тему. — Почему одежда? Не благотворительность? Не косметика?

— Потому что я люблю создавать красоту. — В ее голосе появляются теплые нотки. — Мне нравится, как ткань оживает в руках, как она ложится на тело, меняет его, подчеркивает достоинства, скрывает недостатки. Это как магия.

— Магия, которая тоже приносит неплохие дивиденды, я полагаю?

Она снова улыбается. На этот раз — чуть шире, на короткое время немного расслабленнее.

— Не без этого. Я не альтруистка. Я хочу, чтобы мои вещи не только радовали глаз, но и хорошо продавались.

— Рациональный подход. Мне нравится.

Мы подъезжаем к огромному зданию из стекла и бетона, где проходит премия. У входа — толпа. Журналисты, фотографы, просто зеваки. Красная дорожка, вспышки камер, гул голосов.

Игорь открывает дверь. Я выхожу первым, подаю руку Лизе. Она легко, грациозно, выбирается из машины. На мгновение мы замираем, ослепленные вспышками.

— Улыбайтесь, Лиза, — говорю я ей на ухо. — Мы на сцене. Спектакль начался.

Она кивает. На ее лице появляется легкая, светская улыбка. Мы идем по красной дорожке, как пара, которая вместе уже много лет. Уверенно. Спокойно. Идеально.

Я чувствую ее руку на своем локте. Тонкую, хрупкую. Но в этом прикосновении нет ни нервозности, ни желания вцепиться в меня, как в спасательный круг. Она держится с достоинством. Как королева.

И это мне тоже нравится, потому что функционально и эстетично.

В зале — еще больший пафос и блеск, что и снаружи. Хрустальные люстры, белые скатерти, выдрессированные официанты. Мы садимся за наш столик, в первом ряду. Рядом — какие-то чиновники, банкиры, нефтяные «денежные мешки»: кто с женами, кто-то с разодетыми куклами. Я киваю знакомым лицам, обмениваюсь парой дежурных фраз. Все это — часть ритуала. Часть игры.

Церемония начинается. Ведущий, известный шоумен, сыплет плоскими шутками. Я пью свою минералку и со скукой наблюдаю за происходящим. Мои мысли далеко отсюда. Они там, где цифры, графики, контракты. Где реальная жизнь, а не этот картонный мир.

Мою номинацию объявляют почти в самом конце. «Сделка года». Зал взрывается аплодисментами. Я поднимаюсь на сцену. Беру в руки тяжелую, холодную статуэтку. Подхожу к микрофону.

— Спасибо, — говорю я. Мой голос звучит ровно, с намеком на улыбку. — Спасибо за эту награду. Это не только моя заслуга, но и заслуга всей моей команды. Людей, которые не боятся рисковать и идти вперед. Людей, которые верят в то, что невозможное — возможно.

Коротко. Сухо. Без эмоций. Как и положено. Я не актер, чтобы разыгрывать здесь драму.

Спускаюсь в зал. Лиза встречает меня улыбкой. Настоящей, не светской.

— Поздравляю. Вы это заслужили. И вы отлично смотритесь на сцене, Вадим.

— Спасибо.

Мы сидим до конца. Болтаем о чем-то несущественном. О погоде, о пробках, о новом фильме, который никто из нас не смотрел. Я чувствую, что она напряжена. Ее улыбка стала натянутой, а пальцы нервно теребят край салфетки. Этот блеск и шум — явно не ее стихия.

— Хотите уйти? — спрашиваю я, когда ведущий объявляет финальный музыкальный номер.

Она с облегчением кивает.

— Если вы не против. Я немного… устала от этого шума.

Мы выходим из зала, не прощаясь. Нас никто не остановит, потому что мы не из тех, кто обязан соблюдать приличия до конца.

В машине Лиза молчит. Смотрит в окно, на ночной город. Я тоже молчу. Жду.

— Простите, — говорит она наконец, не поворачиваясь. Ее плечи поднимаются — и опускаются с легкой нервозностью. — Я, наверное, испортила вам вечер.

— Вовсе нет. Я и сам собирался уехать.

— Просто… — Вздыхает. — Вы на публике и в жизни… немного разный человек.

— И какой же я в жизни? — усмехаюсь, даже слегка заинтересованный.

Сафина поворачивается. Смотрит на меня прямо, без страха.

— Более… жесткий. Вы производите впечатление очень сильного и непробиваемого человека. Но рядом с вами… неуютно. Как будто рядом с айсбергом. От вас веет холодом, Вадим. Простите за откровенность.

Я смотрю на нее. В ее серых глазах — ни капли осуждения. Только честность.

Прямая, обезоруживающая. Она не пытается мне льстить. Не пытается играть.

Она просто говорит то, что чувствует.

Мне это импонирует. В моем мире это редкость.

— Возможно, вы правы, — говорю я. — Я не самый уютный человек.

— Я не хотела вас обидеть.

— Вы и не обидели. Я ценю честность. Это качество встречается реже, чем бриллианты.

В последнее время — особенно.

Мы подъезжаем к ее дому. Я выхожу, открываю ей дверь, помогаю выйти.

— Спасибо за вечер, Вадим, — благодарю она, стоя на ступеньках. — Это и правда был очень интересный опыт.

— Вам спасибо, Лиза. За компанию и за откровенность.

Я собираюсь уходить. Развернуться, сесть в машину и уехать. Забыть про этот вечер, про эту женщину, про ее честные глаза. Закрыть этот проект. Поставить галочку.

Но она заставляет меня задержаться, неожиданно позвав по имени. Неожиданно — потому что ее голос сейчас звучит чуть теплее, как будто Сафина, получив отмашку о конце официальной части нашего взаимодействия, разрешила себе снять заранее отрепетированный образ.

— Вадим…

Я оборачиваюсь.

Она стоит на ступеньках, хрупкая, элегантная, для кого-то, видимо, идеальная женщина.