Патруль 2 (СИ) - Гудвин Макс. Страница 26

— Не бухать с Прутом на службе? — предположил я.

— И если бухаешь вне службы, либо задом к нему не поворачивайся, либо чугунную сковородку в штанах носи.

Взводный казался весёлым, и я пошёл вооружаться, а он пошёл наверх, куда-то в кабинет начальника.

Я же поздоровался с дежурным и, положив карточки на оружие в окошко, произнёс, что мне нужна ещё и кобура.

На что мне кивнули и выдали.

И вот я уже был с бронёй и с каской, с автоматом и пистолетом на поводке, пристёгнутом к ремню. Выйдя к машине, я вздохнул: за рулём 322-го экипажа сидел стажёр Бахмацкий.

Закинув броню и каску на задние сидения, я, не проронив и слова, пошёл в дежурку.

Навстречу мне как раз шёл взводный.

— Товарищ старший лейтенант, — обратился я, — разрешите вопрос.

— Дмитрий Дмитриевич, можно меня звать. Разрешаю.

— У вас хобби такое — собирать фриков у себя во взводе? Просто у меня водитель — стажёр Бахматский, который скорее всего аттестацию не пройдёт по причине инфантилизма.

— Слава, да? — спросил у меня взводный, и я кивнул. — У меня выговор уже есть, у меня и так всё по минимуму, и я единственный, как и ты, собственно, наказания уже не боюсь, потому как некуда меня уже больше наказывать. Но зато знаешь, что у меня во взводе хорошо?

— Что? — спросил я.

— У меня комплект по личному составу из отверженных, прокажённых и фриков — как ты говоришь. Можно сказать, мой взвод — это ночной дозор. Мы — меч во тьме; мы — дозорные на Стене; мы — щит, охраняющий царство людей!

«Отбитый…» — подумал я.

— Ещё вопросы будут? — закончил он читать стихи.

— Будут. Что с рапортом?

— С рапортом? — переспросил он.

— Ну да, с моим рапортом, который Мухаматдиев подписал и Прутов.

— Первый раз слышу, ты что-то писал? Ну, в следующий раз будешь в секретариате — штамп регистрации ставь, а то документы они теряются. Но ты не переживай, тебе у нас понравится.

— У вас во взводе есть люди с максимальным окладом? — спросил я, уже зная ответ.

— Нет, Слава, мы таких слов даже не знаем, но и за АППГ нас не дрючят. Добро пожаловать в доблестный Димокриковый взвод.

— Ура-ура-ура, — тихо произнёс я, и в знак одобрения меня похлопали по плечу и весело пошли в роту, видимо, рассказывать ротному, что рапорт где-то потерялся — может, на пути к начальству, может, уже у начальника в кабинете…

Тем временем взвод из пяти машин собрался во дворе здания. Перед каждым авто стояли водитель, старший и третий — перед всеми, кроме моей. У меня третьего не было, а водитель вообще был стажёр. По ним было прямо видно, что они странненькие: у кого-то лишний вес (притом он был «старшим»), у кого-то, наоборот, недобор, и они двое были вместе в экипаже; был прапорщик на должности водителя, и у него была борода и лысина на голове (борода, блин, в патруле!), водитель был у него сержант с усами, закрученными вверх, как у мушкетёров. Старшим третьей группы задержания вообще была девушка, и я был в крайней стадии удивления — это была Вика, та самая Вика «Пика» из зала, целый сержант полиции, а водитель у неё был молодой паренёк с причёской, выходящей из-под кепки, — это было не каре, но очень близко. Четвёртым экипажем командовал прям дед — это был старшина с сединами, конечно, ему не было больше сорока пяти, но выглядел он на все сто, у него был водитель, как и у меня, гражданский. Ничего больше не предвещало сюрпризов, кроме того, что наш бедовый взвод заступал на охрану правопорядка в Кировский район, где из окон могут стрелять. И среди всего этого балагана я — «наркобарыга» — и любящий сон на картонках стажёр Бахматский.

Вышел дежурный сегодняшней смены, старший лейтенант, вышел Потапов, вышел и Димокрик, и в какой-то момент ротный скомандовал: «Смирно!»

На плацу (хотя я бы назвал эту территорию парковкой) появился мужчина в строгом костюме, мордатый, невысокий, черноволосый. Я уже сталкивался с ним в коридорах и видел его висящим на стенах отдела. Майор полиции Бабылин Виктор Витальевич.

— Товарищи сержанты, старшины и прапорщики, всем доброго утра, — произнёс начальник.

Вдох. Раз, два, три…

— Здравия желаем, товарищ майор!!! — прокричал бедовый взвод.

— Вольно, — произнёс он.

— Вольно, — скомандовал Потапов.

— Так, ребят, я ненадолго. Вам ещё не доводили, но доведу я: сегодня ночью во дворах Елизаровых, 17 сожгли машину. Так вот, эта машина по предварительным данным принадлежит непростым и интересным людям из Кемерова. Уже вчера была слышна стрельба. Возможно, в нашем городе проходит передел сфер влияния бандитских групп, которые не вымерли ещё с мезозоя. Всем соблюдать осторожность, бронежилеты не снимаем даже на обеде. У меня всё, доводите сводку и командуйте, — произнёс он и уже хотел уходить, и обернулся. — Кузнецов кто?

— Я, — произнёс я и сделал шаг вперёд.

— Ваш рапорт я потерял. В следующий раз через голову не прыгайте. Если собираетесь переводиться в Управление, то идите туда с командиром взвода и ротным.

— Есть не прыгать через голову, — произнёс я.

— СОБРята тебя хвалили сильно. Такого человека я не могу отпустить ни в Управу, ни на гражданку.

— Благодарю за доверие, — ответил я.

— Вам как третьему группы задержания задним числом объявлено неполное служебное соответствие. Нечего на офицера кадрового аппарата матом восклицать. Две недели назад. А на вас как на старшего группы задержания мы ещё посмотрим. Работайте пока.

— Есть работать! — проговорил я.

А далее дежурный проверил наличие удостоверений и жетонов, статей сегодня не спрашивали, боевых приёмов не повторяли, просто записали ориентировки и условились, кто какой квадрат района контролирует. Мы с Бахматским были на подлёте, перекрывали взвод в сложных моментах, и, судя по тому, как Мухаматдиев отказался от меня, меня снова перевели на стуки трое. Ну и отлично.

Медленно мы разъезжались по маршрутам, только Вика «Пика» подошла ко мне и ткнула меня в ребро кулаком.

— А говорил, в банке работаешь⁈

— Чтобы девушку не отпугивать ментовской романтикой, — парировал я.

— Я глупых всё равно не особо люблю, — отмахнулась она.

— С чего это я глупый? — осведомился я.

— Ты на кредитную тачку поди всю ЗП отдаёшь. Понтишь перед тёлками, что типа богатый, а сам «Ролтоном» питаешься, пади. У тебя сколько кредитная нагрузка?

— Никому не говорит только, — прошептал я ей на ухо. И она уже готовилась слушать. — Она не в кредит. Я просто наркобарыга.

— Ой, иди в жопу! — отмахнулась она, садясь в машину. — Надеюсь, тебе в ней хотя бы дают!

— Ой, и в жопу даже, — сюморил я, проваливая фрейм её наезда.

— Фу, бля. Иди на хрен! — закончила она разговор, скривив лицом.

Сев к Бахматскому, я потянулся к бронежилету и, надев на себя, принялся подгонять под постоянную носку в эту смену.

— Зачем тебе с утра? — удивился Бахматский.

— Товарищ стажёр полиции, как старший экипажа приказываю вам надеть броню! — произнёс я, доставая газ и направляя его на стажёра.

— Нет, с-сука! Не надо! Я надену! — запротестовал стажёр, всё ещё помня мой выстрел ему в шею из пневматики.

— Так, вези по району, — сказал я Бахматскому когда мы только выехали, пока он, стоя на светофоре, всё еще ковыряя застёжку бронежилета. — Маршрут у нас сегодня стандартный: центральный квадрат, колесим по Кирова и Усово со скоростью потока в правой полосе.

Бахматский кивнул, наконец-то экипировавшись, и сосредоточенно глядел на дорогу, будто от этого зависела его жизнь. А наша машина медленно поползла по асфальту.