Теория «Пусть они…» Отпусти других, выбери себя! - Роббинс Мел. Страница 4

И знаешь, что удивительно? Как только ты перестаёшь управлять всем и всеми, ты начинаешь видеть, насколько ты силён. Просто раньше ты отдавал эту силу – неосознанно.

Позволь представить тебе самую простую и в то же время самую меняющую жизнь идею, которую я когда-либо находила: Теорию «Пусть они…».

Теория «Пусть они…» – это про свободу. Два простых слова: Пусть они – снимают с тебя бремя постоянного управления другими. Как только ты перестаёшь зацикливаться на том, что думают, говорят или делают окружающие, у тебя наконец появляется энергия, чтобы заняться собственной жизнью. Ты перестаёшь реагировать – и начинаешь жить.

Вместо того чтобы сходить с ума, стараясь угодить всем и каждому, ты учишься говорить себе: Пусть.

Как это работает? Представь: ты на работе, а твой коллега не в духе. Вместо того чтобы позволить его настроению испортить себе день, скажи: Пусть. Пусть он ворчит. Это не твоя проблема. Сосредоточься на себе – на своём настроении, своих задачах.

Или, например, отец снова язвит по поводу твоего образа жизни – и попадает точно в больное место. Вместо того чтобы злиться или расстраиваться, скажи: Пусть. У него есть своё мнение. Оно не отменяет того, кто ты есть, чего ты добился и на что имеешь право.

Правда в том, что другие не имеют над тобой власти – если только ты сам её не отдашь.

Вот почему это работает: когда ты перестаёшь пытаться контролировать то, что тебе не под силу, ты перестаёшь тратить на это энергию. Возвращаешь себе время, внутреннее спокойствие, внимание. И начинаешь понимать: твоё счастье зависит от твоих действий, а не от чужих слов, мнений или эмоций.

Звучит просто? Да. Потому что это просто. Но, поверь, это меняет всё. И хотя называется это Пусть они – эта книга на самом деле о тебе. О твоём времени и энергии. А это самые ценные ресурсы, что у тебя есть.

Теория «Пусть они…» учит: чем больше ты позволяешь другим жить своей собственной жизнью, тем лучше становится твоя. Чем больше ты позволяешь людям быть собой, чувствовать то, что они чувствуют, думать то, что они думают, тем крепче становятся ваши отношения.

Когда я научилась позволять взрослым быть взрослыми, это изменило мою жизнь. И изменит твою. Потому что, когда ты перестаёшь отдавать другим свою силу, ты вдруг видишь, сколько её у тебя на самом деле.

А самое удивительное в Теории «Пусть они…» – то, как я к ней пришла.

Честно говоря, мне даже немного неловко это рассказывать. Всё началось с… выпускного в старшей школе. (Никогда бы не подумала, что напишу такую фразу.)

С выпускными всегда куча стресса. Мы прошли через четыре выпускных бала с двумя нашими дочерьми, и я решила, что бал у нашего сына Оукли будет пустяком. Ошиблась.

Наши девочки планировали всё за месяцы: платья, кавалеры, причёски, автозагар, макияж, браслеты, аренда автобуса, вечеринки после бала… Всё это казалось бесконечным, и я вздохнула с облегчением, когда всё закончилось.

Сын – совсем другое дело. До последнего он не знал, пойдут ли они с друзьями. Сколько я ни пыталась вытянуть из него хоть какую-то информацию – ноль. (Те, у кого есть сын, брат или парень, сейчас, скорее всего, понимают, о чём я.)

И вот, за неделю до бала, Оукли решает идти. Все на ушах: смокинг, кроссовки, логистика. Даже с парой он определился за 48 часов до события, в то время как наши дочери над этим месяцами ломали голову.

В день бала – о чудо! – у нас были смокинг, нужные кроссовки, пара и даже место для фотосессии. Каким-то образом мы согласились ещё и провести у себя вечеринку после бала.

Перед выходом мой муж Крис в последний раз поправляет Оукли бабочку. Моя дочь Кендалл, приехавшая домой из колледжа, смотрит на брата и говорит: «Оукли, ты выглядишь потрясающе!»

Я стою и просто смотрю. Какой же он взрослый! Не верится, что пролетело восемнадцать лет. Что Кендалл почти закончила колледж. Что наша другая дочь Сойер уже работает в большой технологической компании в Бостоне.

Я стояла на кухне и вдруг осознала: время уходит. Я так хотела, чтобы оно хоть немного замедлилось. Но оно идёт, хочешь ты того или нет. Время с близкими – как тающий кубик льда. Только что он был – и вот уже нет.

И вот что по-настоящему грустно: мы не можем остановить это таяние. Всё, что нам остаётся, – это проживать моменты с теми, кого любим, пока они у нас есть. В такие минуты, когда я действительно останавливаюсь и позволяю себе почувствовать всё это, меня накрывает лёгкая печаль.

Не знаю, как у тебя, но я чувствую, что мчусь по жизни и не позволяю себе ею насладиться. Я так завожусь из-за ерунды, что упускаю драгоценные мгновения с теми, кто мне по-настоящему дорог.

Стоило ли так волноваться из-за спешки в последний момент и срываться на Оукли? Нет.

Думаю, ты узнаёшь себя – даже если у тебя нет ребёнка, идущего на выпускной. Возможно, ты тоже позволял какому-то семейному комментарию испортить весь праздник. Или снова отменял встречу с друзьями, потому что тебя поглотила работа. Можно потратить годы на бессмысленные волнения, бессонные ночи и бесконечную суету. И забыть, ради чего вообще всё это.

Я стояла на кухне, смотрела, как Крис поправляет Оукли бабочку, и старалась просто быть в моменте. Я сделала глубокий вдох, подошла к сыну, обняла его и сказала: «Ты выглядишь невероятно». «Спасибо, мам, – ответил он. Потом взглянул на часы: – Чёрт, нам пора!»

И всё – момент исчез. Время снова пошло. Жизнь так и устроена: только что ты утираешь слёзы, вспоминая, как быстро выросли дети, а в следующую секунду мечешься в поисках ключей и ругаешься, что кто-то снова оставил грязную посуду в раковине.

Уже у двери я открываю холодильник и достаю браслет с цветами, который заказала в местной цветочной лавке для девушки Оукли. Он бросает взгляд – и тут же:

– Мам, она не хочет браслет. НЕ БЕРИ его.

Я замираю:

– Но он же такой красивый… Ты уверен?

– Я уже сказал: она не хочет.

– Ну давай просто возьму его с собой. Если захочет – наденет, не захочет – не будет.

– Мам, пожалуйста. Не бери.

Я закатила глаза и посмотрела на Кендалл в поисках поддержки. Она покачала головой:

– Мам, оставь. Он нервничает. Он толком не знает эту девушку. Не дави.

Да, я расстроилась. И даже немного обиделась. Я старалась: искала идеи в интернете, заказала этот браслет, поехала за ним, заплатила. Хотела сделать приятно. А он вместо «спасибо» огрызается. Первый бал в жизни, а он ещё и командует?

Я сунула коробочку в сумку, и мы отправились на место фотосессии. Там Оукли представил нам свою пару. Она достала бутоньерку и попросила Криса приколоть к лацкану. Я, конечно, не удержалась.

Достала из сумки браслет – будто это был выигрышный лотерейный билет – и сказала:

– Оукли сказал, что ты не хочешь цветы, но я всё равно заказала на всякий случай.

Оукли метнул на меня взгляд, и я тут же пожалела, что не сдержалась. Он повернулся к девушке:

– Тебе не обязательно его надевать.

– Всё в порядке… Я надену, – ответила она.

И тут я заметила: на другой руке у неё уже был свой, самодельный браслет. Кендалл закатила глаза. Крис переглянулся со мной. Если бы я могла исчезнуть – я бы исчезла.

Оукли молча взял коробочку, надел браслет на другую руку девушки. Крис приколол бутоньерку. Мы сделали пару фото – и вдруг, как назло, начался ливень. Настоящий. Дождя не было в прогнозе, ни у кого ни зонта, ни плаща. Двадцать подростков в смокингах и платьях – и ни одного зонта.

«Они же промокнут до нитки», – подумала я. Но подростков это, похоже, не волновало. Они стояли, болтали, смеялись. И тут я услышала:

– Ну что, куда пойдём ужинать?

Я наклоняюсь к Оукли:

– У вас нет брони в ресторане перед балом?!

– Нет.

Я в шоке поворачиваюсь к мужу:

– У них нет брони?!