Месть - Макинтош Фиона. Страница 90

Гидеон кивнул, все еще опасаясь, что голос выдаст его, и покосился на Фиггиса. Вот это да! Могучий золотоволосый клук – вероятно, друг отца, – уже подхватил карлика на руки и баюкал, как ребенка.

Тор откашлялся.

– Сначала давайте познакомимся. Гидеон, это Саксен Фокс, клук, Шестой из Паладинов. Он связан с твоей матерью.

Он успел увидеть, как глаза сына засияли при слове «мать» – а потом мальчик восхищенно уставился на клука, который расхаживал по поляне, качая своего друга. Словно почувствовав его взгляд, Саксен остановился и склонил голову. Подобной почтительности Тор за ним еще не замечал.

– Гидеон, это честь для меня – снова встретиться с тобой.

Мальчик был польщен. Он ответил столь же учтивым поклоном, а затем поспешил представить своего друга.

– Саксен... отец... – произносить это слово вслух было странно и приятно. – Это мой защитник, Девятый из Паладинов. Его зовут Фиггис, он горный карлик... он очень храбрый.

Фиггис улыбнулся, превозмогая боль. Возможно, скоро он снова лишится чувств, но здесь, в Сердце Лесов, на руках у старого друга, ему ничто не угрожает.

– Саксен, тебе давно было пора дать моим ногам отдых, с трудом произнес он.

Шутка напоминала о сражении с Орлаком. Саксен понял это и рассмеялся.

– Идем, друг мой. Что тебе нужно, так это отдых и исцеление.

Клут покинул свой насест и опустился на плечо Тору. Он тоже был рад снова видеть Девятого. Но Тор уже знал, что одного из его бесценных гостей скоро призовет Сердце Лесов.

– Фиггис, – торопливо проговорил он, – я очень рад, что мы встретились. Спасибо, что выручил меня на Кипресе.

Карлик усмехнулся, хотя это было очень нелегко.

– Я понял, что ты занят и не сможешь сделать то, что задумал, – сказал он и с удовольствием заметил, как на губах Тора появилась широкая, сияющая улыбка.

– Да уж. Локлин Гилбит цел и невредим, вернулся в свою семью. Мы перед тобой в долгу, – он поклонился и добавил: – Прежде, чем Сердце Лесов исцелит тебя, позволь сообщить, что здесь находится еще один твой старый друг... – Тор погладил сокола, который сидел у него на плече. – Это Клут из Роркъеля. Теперь у него другое тело.

– Клут?.. – благоговейно прошептал Фиггис и тут же поморщился от резкой боли. Тихий звон, который стоял в воздухе во время их беседы, стал громче, в нем появилась настойчивость.

– Идем, – проговорил Саксен. – Пусть это место сотворит еще одно чудо.

Он отнес Фиггиса к могучему дубу, где плясали, звеня и переливаясь всеми цветами радуги, Небесные Огни, и бережно положил на мягкий мох. Из подлеска, словно змеи, выползли длинные лозы. Их усики, извиваясь, оплели Фиггиса, а ветви, скрипя от натуги, согнулись и образовали под ним что-то вроде колыбели. Потрясенный, Гидеон наблюдал, как деревья легко поднимают Фиггиса, и карлик исчезает где-то высоко среди ветвей.

– Куда он делся? – только и мог вымолвить мальчик.

– Он будет исцелен, – почтительно ответил Саксен.

– Сердце Лесов охраняет своих, – Тор обнял сына за плечи. – Фиггису ничто не угрожает.

Гидеон удивленно посмотрел на отца и кивнул. Это просто не укладывалось в голове.

– Проголодался? – с улыбкой спросил Тор.

– Как волк, – ответил Гидеон.

«Весь в отца», – фыркнул Клут.

«Я это слышал, птица», – откликнулся Тор и с наслаждением услышал у себя в голове смех Клута.

Говорить и жевать одновременно – дело непростое. Однако Гидеон умудрился уплетать за обе щеки и при этом говорил без умолку. Тор и Саксен, напротив, скоро умолкли и с нарастающим смятением слушали, как мальчик рассказывает о своих странствиях по Таллинору.

Наконец, Тор встал и начал прохаживаться по поляне. Гидеон уже закончил свою повесть, но он так и не мог успокоиться.

– Все они... погибли?

Гидеон кивнул.

–Я... я не владел собой. Я даже не понимал, что делаю. Они собирались живьем зажарить Фиггиса и убить Ийсеуль! И я просто... сорвался.

Он окончательно смешался. Признаться в содеянном оказалось нелегко.

– Когда я работал в цирке, мы никогда не заезжали в Дунтарин, – проворчал Саксен. – Об этом местечке всегда ходила дурная слава. Туда им всем и дорога.

Тор скорчил рожу и клук понял, что мальчику негоже слушать такие слова.

– Отняв жизнь, ты ее уже не вернешь, – отчеканил он. – Никогда не пытайся решить дело с его помощью. Никогда!

Гидеон воздел руки, словно воин, который сдается в плен. Последние два дня на душе у него было скверно, а теперь он просто не знал, куда деваться. Он едва познакомился с отцом и уже рассердил его.

– Я не знал, что могу такое сотворить, – пробормотал мальчик и запустил в волосы пятерню.

Тор чувствовал себя последним мерзавцем. Ему хотелось успокоить сына, сказать ему, что он все сделал правильно, но подходящие слова не приходили на ум. Парень убил не меньше дюжины человек. Очевидно, что его сила очень велика... но это он должен управлять этой силой, а не она им. Гидеон снова начал приглаживать волосы. Он вспомнил, что сам так делает, когда волнуется. Эйрин подметила у него эту привычку и постоянно подразнивала.

– А кто эта Ийсеуль? – он постарался, чтобы голос звучал мягче. – Что с ней стало?

– Она отправилась в родную деревню, – робко отозвался Гидеон. – Теперь ей ничто не угрожает. Я... надеюсь снова с ней увидеться.

Целая буря чувств охватила Тора – чувств, которых он никогда еще не испытывал. Его бесценное дитя больше не должно покидать Сердце Лесов. Это благословенный приют, где мальчик будет защищен от всего... в том числе и от тех сил, которые дремлют в нем. Здесь нет нужды к ним прибегать.

Мощь Орлака за пределами Сердца Лесов растет. Триединство еще не обретено, для этого сделано лишь несколько шагов. Тор вспоминал слова Лисе, и его охватывал ужас. Смотрительница сказала, что время почти истекло. Скоро падет Темезиус, и Орлак вырвется на свободу. Беседа с Клутом тоже не помогла. Похоже, таинственные Камни Ордольта и были Триединством. А может быть... Клут предположил, что Отец, Сын и Дочь, соединив свои силы, образуют нечто новое и могущественное.

Тор поделился этой догадкой с Саксеном. Клук был уже готов согласиться, но каково тогда место Элиссы? Если ее предназначение лишь в том, чтобы дать жизнь детям, зачем ей до сих пор защитник-Паладин? Тор ломал над этим голову, когда услышал встревоженный голос Арабеллы:

– Скорее, Тор! Сюда идет Кетай. Он везет Лаурин. Она чуть жива!

Гидеон первым вскочил на ноги, но Тор жестом остановил его. На поляну медленно вышел ослик. У него на спине лежала девушка, ее голова безвольно покачивалась из стороны в сторону, словно терлась о его гриву.

– Лаурин! – вскричал Гидеон.

Все, кто был рядом, бросились к Кетаю. Ослик остановился, и отец бережно взял дочь на руки. Потрясенный, он разглядывал ее одежду, забрызганную кровью и грязью. Корка застывшей болотной жижи и пыли не позволяла ему разглядеть лицо дочери. Тор даже не мог отвести пряди ее спутанных, перепачканных волос, которые намертво прилипли к ее лбу и щекам. Девочке нужна помощь, но что он может сделать? Тор растерянно огляделся по сторонам.

«Отдай ее деревьям», – приказала Солиана.

Тор послушно опустил дочь на землю. Он едва успел выпрямиться, как деревья склонились над ней, подняли, и вскоре она уже плыла среди крон, а заботливые руки-ветви все передавали ее друг другу.

Они несут ее к пруду. Молодой отец бросился туда, за ним последовали остальные. Клут и Солиана скоро опередили всех.

– Она умерла? – выпалил Гидеон, переводя дух.

Возможно, этот вопрос вертелся на языке не только у него. Но мальчик просто не сдержался, а через миг уже готов был забить свои слова себе в горло.

Тор не ответил. Он смотрел, как деревья опускают Лаурин в пруд. Небесные Огни засияли ярче, над водой поплыл певучий перезвон... и наконец, весь окруженный мерцанием, появился сам Дармуд Корил. Прежде, чем бог заговорил, Тор ощутил необъяснимое облегчение.

– Нет, сын Сердца Лесов. Наша дочь еще дышит.