Кусака - Маккаммон Роберт Рик. Страница 44

Миранда расплакалась, на этот раз от радости, и обняла бабушку.

А Палома вовсе не собиралась рассказывать ни Миранде, ни Рику, что очень долго простояла в коридоре и все слышала.

— Герра! Герра! — кричали на улице. Собаки залились бешеным лаем.

— Что это? — быстро спросила Палома. Крик не прекращался: «Герра! Герра!» Все понимали, что это означает: война. Команда на команду.

К горлу Рика подкатил ком. Он отвернулся от бабушки и сестры и выбежал на крыльцо. Посреди Второй улицы в окровавленной футболке, в джинсах, мокрых и грязных после перехода через гнилую канаву Змеиной реки, стоял, вопя во всю глотку, Рубен Эрмоса. Рик увидел, что из дома вышел Зарра, потом — Джой Гарраконе, чей дом стоял чуть поодаль, а за ним его сосед, Рамон Торрес. Не остались равнодушными и остальные Гремучки. По дворам, взметая пыльные смерчи, с неистовым лаем носились собаки.

Рик сбежал со ступенек.

— Заткнись! — заорал он, и Рубен умолк. — Что за базар, мужик?

— Щепы! — сказал Рик, из носа которого сочилась кровь. — В зале игровых автоматов, мужик! — Он вцепился Рику в рубаху. — Засада… Локетт приложил Пако молотком… Хуану глаза выцарапали, мужик. Мне… Иисусе… проломили нос.

— Говори по делу! — Рик схватил Рубена за руку, потому что вид у парня был такой, словно он сейчас упадет. — Что творится? Что ты делал на том берегу?

Подбежал Пекин, ликующе выкрикивая «Герра!» в подражание голосу, который поднял его и вытащил на улицу.

— Заткнись! — скомандовал Рик прямо ему в лицо, и Пекин, гневно и возмущенно сверкнув глазами, подчинился.

— Мы просто гуляли… никого не трогали, — объяснил Рубен. — Зашли туда для понта, вот и все. А они на нас наехали. — Он оглядел собравшихся вокруг Гремучек. — И сейчас гасят Пако и Хуана! Вот сейчас вот! — Он чувствовал, что перестает соображать. Мысли уносились от него дикими скакунами. — Щепов шесть или семь, может, больше… все случилось так быстро.

— Война! — прокричал Пекин. — Навешаем Щепам по первое число!

— Я сказал, заткнись! — Рик схватил Пекина за воротник, но парнишка вырвался и побежал в сторону Третьей улицы, нараспев выкрикивая «Война!», чтобы поднять по тревоге тех Гремучек, которые там жили. — Остановите его кто-нибудь! — потребовал Рик, но опьяневший от запаха насилия Пекин летел, как ветер.

— Пако с Хуаном надо вытащить оттуда, Рик, — сказал Зарра. На руку Зарры был намотан кнут. — Надо спасти наших братьев, мужик.

— Погоди. Дай подумать. — Но думать Рик не мог. Его кровь воспламенилась, а пронзительный крик Пекина проникал за стены каждого дома Окраины. Обдумывать ситуацию было некогда: явились Джей Джей Мелендес с Фредди Консепсьоном, а за ними — Диего Монтана, Тина Малапес и здоровенная рыжая деваха, которую все звали «Скотина».

— Эти суки отправят наших кровных на тот свет!

Появился Санни Кроуфилд; потное лицо в желтом свете лампочки над крыльцом казалось пятнистым.

— Ты идешь или нет, Хурадо? — вызывающе спросил он, и Рик увидел, что в руке у Санни зажат кусок свинцовой трубы, а глаза изголодались по драке.

Следовало решать, и решение было ясным. С губ сорвались слова: «Пошли».

Команда загикала и заорала. Рик посмотрел на Палому с Мирандой, которые стояли на крыльце. Он увидел, что бабушка говорит «Нет», но из-за шума не услышал ее голоса — может быть, к лучшему. Миранда точно не знала, в чем дело, но, увидев подбегающих с цепями и бейсбольными битами ребят, поняла, что будет драка между командами. Рик потрогал карман и нащупал Клык Иисуса. Кое-кто уже бежал к машинам и мотоциклам или так несся к набережной реки, словно торопился на фиесту. Рик понял, что теперь ситуация стала совершенно неуправляемой, и до рассвета прольется немало крови. Боевой клич Пекина эхом гулял по Окраине.

Миссис Альхамбра с той стороны улицы громко звала Зарру домой, но он нетерпеливо сказал Рику: «Поехали!»

Кивнув, Рик сделал несколько шагов вверх по ступенькам, к бабушке и сестре, но времени не было. Холодная, безжалостная маска заняла свое место. Круши, подумал он, повернулся к ним спиной и широким шагом мстителя направился к машине.

21. ШАРОВАЯ МОЛНИЯ

Пако еще визжал. Он корчился на полу, держась за нос, из которого снова хлестала кровь.

Попал, подумал Рэй — а потом Хуан Диегас с размаху ударил его кулаком в висок, и Рэй проехался по полу, будто был сморщенным мешком грязного белья.

Коди пытался подняться. Он стал на колени, но Хуан ухватил его за ворот, поставил на ноги и врезал кулаком по зубам, разбив нижнюю губу. У Коди подкосились ноги. Хуан ударил еще раз, распоров кольцом-печаткой щеку под правым глазом.

— Прекратите! Прекратите! — надрывался Кеннишо, все еще слишком напуганный, чтобы двигаться.

Хуан опять занес кулак для сокрушительного удара.

— Так и стой! — через порог шагнул помощник шерифа Лилэнд Тил — мужчина средних лет, с брюшком, похожий на скучающего хорька. У него за спиной виднелся его напарник по ночной смене, Кит Эксельрод.

Хуан только рассмеялся и начал опускать руку — удар должен был разнести нос Коди на куски.

Зеркальное стекло витрины зала игровых автоматов пронзил свет фар. Взвизгнули шины, взвыл перегруженный мотор, и Хуан вскрикнул: «O мадре!»

Раскрашенный серо-зелеными камуфляжными пятнами грузовик проревел по тротуару, едва разминулся с «хондой» Коди, срезал счетчик возле стоянки и в сверкающем водопаде осколков, с раздирающим уши треском въехал в витрину. Полицейские, спасаясь, шмыгнули в стороны. Грузовик, расплющив пару игровых автоматов, остановился. Из кузова на Хуана Диегаса немедленно прыгнул, размахивая цепью, Бобби Клэй Клеммонс. Из кабины выскочил ревущий подобно разъяренному зверю Танк, пнул Пако в ребра. «Время веселиться!» — заорал, вываливаясь из грузовика, Джек Досс, вооруженный бейсбольной битой и бешено атаковал игровые автоматы. Его исступление подогревалось марихуаной. Отрава тоже была тут как тут, подстрекая к насилию. Дэйви Саммерс стал на крышу фургона, выглядывая, на кого бы спрыгнуть, а Майк Фрэкнер, вылив себе в глотку пиво, смял банку и запустил ею в голову Хуану.

У Хэммондов на кухне Том, наливая себе очередную чашку кофе, вдруг подумал, что Дифин вроде бы пошевелилась. Еле-еле — вероятно, просто дрогнула мышца. Джесси с Роудсом беседовали в кабинете о том, что следует предпринять. Том положил в кофе ложечку сахара. И снова подумал, что уголком глаза уловил какое-то движение. Он приблизился к Дифин. Ее лицо — лицо Стиви — по-прежнему было застывшим, глаза смотрели прямо перед собой, в одну точку. Но — да! Вот оно!

Указывавшая на окно правая рука Дифин задрожала.

— Джесси? — позвал Том. — Полковник Роудс? — Они тут же пришли. — Погляди те-ка, — он кивнул на правую руку гостьи. Прошло лишь несколько секунд, а дрожь как будто бы усилилась.

Дифин прерывисто, судорожно задышала — неожиданное движение, от которого Джесси вздрогнула.

— Что это? — встревожившись, спросил Том. — Она что, не может дышать?

Джесси коснулась груди Дифин. Дыхание было частым и неглубоким. Она пощупала пульс на горле. Он частил.

— Сердце колотится слишком сильно, — напряженно сказала она. Потом заглянула в глаза: зрачки стали большими, как десятицентовики. — Наверняка происходит какая-то реакция. — Голос Джесси был ровным, но желудок свело. Вытянутая рука по-прежнему дрожала. Теперь дрожь распространилась и на предплечье.

В легких у Дифин захрипело. Хрип вырвался изо рта, и Джесси показалось, что это было какое-то слово.

— Что? — Роудс держался в стороне от инопланетянки. — Что она сказала?

— Кто его знает, — Джесси заглянула Дифин в лицо и потрясенно увидела, как зрачки быстро сжались до размера булавочной головки, а потом снова стали расширяться. — Господи Иисусе! По-моему, у нее начинается припадок!

Дифин еле заметно шевельнула губами. На этот раз Джесси оказалась достаточно близко для того, чтобы расслышать принесенное ослабевшим дыханием хриплое слово. Или ей показалось, будто она его расслышала, поскольку выходила бессмыслица.