На пути к югу - Маккаммон Роберт Рик. Страница 16

– То, что ты встал, не означает, что ты уже едешь, – сказал Смотс.

Флинт молча повернулся и вышел. Когда дверь за Флинтом закрылась, Смотс издал короткий икающий смешок. Живот его заколыхался. Он раздавил сигару в тарелке с остатками цыпленка, и жир зашипел. А смех Смотса, булькая, продолжал растекаться по комнате.

Флинт Морто отправился на встречу с Эйсли.

Глава 5

Пути отступления

Три часа спустя после того как он совершил убийство, Дэн Ламберт сидел на веранде, и над его головой гудел вентилятор. Дэн допивал стакан чая из жимолости, а темнокожая женщина предлагала ему долить еще из кувшина густо-красного цвета.

– Нет, мэм, благодарю вас, – сказал он.

– Тогда позвольте мне вернуться на кухню. – Лавиния Гвинн поставила кувшин на плетеный столик между Дэном и мужем. – Через полчаса должны приехать Теренс и Амелия.

– Надеюсь, вы не настаиваете на том, чтобы я остался. Ведь когда ваш муж приглашал меня, я не знал, что приезжает ваш сын.

– О, не беспокойтесь, у нас хватит на всех. По четвергам я всегда много готовлю.

Лавиния вышла с веранды, а Дэн поставил стакан на стол и стал слушать, как стрекочут цикады в лесу, окружающем обшитый тесом домик священника. Солнце опускалось все ниже, и тени между деревьев росли и темнели. Гвинн со стаканом в руке расположился в плетеном кресле-качалке, и на лице его было выражение умиротворенности и уверенности в завтрашнем дне.

– У вас чудесный дом, – заметил Дэн.

– Да, мы его очень любим. Конечно, жилье в городе – это тоже неплохо, но там жизнь идет строго по будильнику. Нам с Лавинией этого больше не нужно.

– Раньше и у меня был дом. В Александрии. Моя бывшая жена и сын до сих пор живут там.

– Так вот значит куда вы направляетесь? Дэн некоторое время обдумывал, что ответить. Сейчас ему казалось, что он с самого начала решил поехать туда, в дом на Джексон-авеню. Конечно, полиция, скорее всего, уже там и его поджидает. Но он должен увидеть Чеда, должен объяснить сыну, что это был только несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, и он вовсе не тот хладнокровный убийца, каким его хотят представить газеты.

– Да, – сказал он. – Наверное, так. Для человека очень важно знать, куда он идет. Помогает ему лучше понять, где же он был.

– Чертовски верно вы это сказали.,. – Дэн осекся. – Гм… Прошу прощения.

– О, я не думаю, что Бог обращает внимание на случайные выражения, сорвавшиеся с языка, если вы в душе принимаете его заповеди.

Дэн промолчал. Не убий, – подумал он про себя.

– Расскажите мне о своем сыне, – попросил Гвинн. – Сколько ему лет?

– Семнадцать. Его зовут Чед. Он… Он очень хороший мальчик.

– Вы часто с ним видитесь?

– Нет, не очень. Его мать считает, что так лучше. Гвинн глубокомысленно хмыкнул.

– Мне представляется, мальчику нужен отец.

– Наверное. Только я не тот отец, который нужен Чеду.

– Как это, мистер Фэрроу?

– Я кое-что сделал не так, – сказал Дэн, но не стал вдаваться в детали.

Прошла минута, в течение которой запах жареного цыпленка добрался наконец и до веранды, обострив муки голода в желудке Дэна. Затем священник нарушил молчание:

– Мистер Фэрроу, извините меня за то, что я скажу, но вы похожи на человека, попавшего в беду.

– Да, сэр. – Дэн кивнул. – Насчет этого вы правы.

– Вам не хотелось бы облегчить душу? Дэн вгляделся в лицо священника.

– Хотелось бы. Мне хотелось бы рассказать вам обо всем, с чем я столкнулся во Вьетнаме и после того, как я покинул это проклятое место. Но это не может служить оправданием за мои нынешние грехи. – Он вновь отвернулся, смущенный сочувствием Гвинна.

– Любой проступок может быть прощен.

– Но только не мной. И не законом. – Дэн поднял холодный стакан и прижал его ко лбу. – Мне хотелось бы вернуться назад и все исправить. Мне хотелось бы проснуться и вновь увидеть зарю и получить еще один шанс. – Он убрал стакан. – Но в жизни так не бывает, да ведь?

– Нет, – сказал Гвинн. – По крайней мере, в этой жизни.

– Я человек почти неверующий. Может быть, потому, что я видел слишком много молодых ребят, от которых остались только кровавые ошметки. Может быть, потому, что слишком часто слышал, как они призывали Бога, но их мольбы так и оставались неуслышанными. – Дэн допил остатки чая и поставил стакан на столик. – Может быть, для вас это прозвучит цинично, но для меня это просто факт.

– Мне кажется, что легкой жизни нет ни у кого, – сказал Гвинн, и черты его омрачились. – Ни у самого богатого, ни у самого бедного. – Он медленно раскачивался на качалке, и кресло слегка поскрипывало. – Вы говорите, что нарушили закон, мистер Фэрроу?

– Да.

– А не могли бы вы рассказать мне, что именно вы сделали?

Дэн набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. В лесу звенели цикады.

– Сегодня я убил человека, – ответил он и заметил, что Гвинн перестал раскачиваться. – Управляющего в банке, в Шривпорте. Я не хотел этого делать.

Это случилось в какие-то секунды. Это было… Как дурной сон, и я хотел вырваться из него, но не смог. Черт возьми, я ведь даже никогда не был хорошим стрелком. Одна пуля, и его не стало. Я понял это сразу же, как только увидел рану.

– А что этот человек сделал вам?

Дэн неожиданно осознал, что исповедуется перед незнакомцем, но искренность в голосе Гвинна придала ему смелости.

– По сути, ничего. Я имею в виду… Банк конфисковал у меня машину. Я вышел из себя. Именно так. И начал громить его кабинет. А потом появился охранник и достал пистолет. Я его обезоружил. Бленчерд, тот человек, которого я застрелил, вытащил из ящика стола другой пистолет и хотел выстрелить. Я услышал, как он взвел курок. А потом выстрелил я. – Дэн вцепился в ручки кресла так, что побелели костяшки пальцев. – Я попытался остановить кровотечение, а больше ничего не мог сделать. Пуля пробила артерию. По радио передали, что он скончался в больнице. Я понимаю, что полиция рано или поздно меня схватит, но до этого мне хотелось бы увидеться с сыном. Мне многое нужно ему сказать.

– Бог милосерден, – очень тихо проговорил Гвинн.

– О, нет, я не достоин милосердия, – сказал Дэн. – Мне просто хотелось бы получить немного времени, вот и все.

– Времени, – повторил священник. Он достал из кармана серебряные часы, щелкнул крышкой и взглянул на циферблат.

– Если вы не хотите, чтобы я сидел за вашим столом, – сказал Дэн, – я это пойму.

Часы Гвинна вновь заняли свое место в кармане.

– Мой сын, – сказал он, – будет здесь с минуты на минуту. Вы ведь не спросили, кем работает Теренс.

– Никогда не задумывался над этим.

– Мой сын – заместитель шерифа Мансфилда, – сказал Гвинн, и от этих слов кожа на затылке Дэна зашевелилась. – Ваши приметы передавались по радио?

– Да.

– Теренс мог пропустить сообщение. Но мог и услышать. – Гвинн посмотрел Дэну в глаза. – То, что вы рассказали мне, – правда, мистер Фэрроу?

– Да. За исключением того, что моя фамилия не Фэрроу, а Ламберт.

– Вполне честно. Я верю вам. – Гвинн встал и пошел в дом, на ходу подзывая жену. Дэн тоже поднялся с кресла; сердце его тяжело билось. Он услышал, как священник говорит:

– Да, мистер Фэрроу собирается уезжать и не останется на обед.

– О, какая жалость, – ответила Лавиния. – Ведь цыплята уже готовы!

– Мистер Фэрроу? – В голосе Гвинна был лишь едва уловимый оттенок напряжения. – Не хотите ли взять несколько цыплят в дорогу?

– Да, сэр, – ответил Дэн, стоя рядом с дверью. – Конечно, возьму.

Священник вернулся, держа в руках бумажный пакет с небольшими пятнами жира. За ним шла его жена.

– Что же вы так спешите, мистер Фэрроу? Наш мальчик вот-вот приедет!

– Мистер Фэрроу не может остаться. – Гвинн сунул пакет Дэну. – Ему нужно успеть в… Новый Орлеан, кажется так вы сказали, мистер Фэрроу?

– Да, – ответил Дэн, принимая жареных цыплят.