Белый дракон - Маккефри Энн. Страница 32

— Старые горные выработки, — ответил арфист. — Я видел в них крепи, сделанные из какого-то легкого, но до того прочного материала, что на нем по сей день нет ни царапинки. Я видел орудия, приводимые в действие неведомо чем. Детали, сложить которые вместе не удалось даже юному Бенелеку…

Все пятеро долго молчали. Наконец Лайтол хмыкнул:

— Эх, арфист! А вам еще доверяют воспитывать молодежь!

— Верно, — ответствовал Робинтон. — Но все-таки первейшая задача арфистов — оберегать наследие Перна!

Глава 8

К некоторому разочарованию Джексома, ни подначки, ни уговоры Лайтола так и не заставили Робинтона рассказать еще хоть что-нибудь о его исследованиях на Южном. У Джексома от усталости уже закрывались глаза, когда он сообразил, что арфисту удалось-таки убедить Лайтола в том, к чему склонялись они с Н’тоном: Южный должен был привлекать как можно меньше внимания.

Последней сознательной мыслью Джексома было восхищение хитроумием Робинтона. Не удивительно, что арфист не стал возражать против его ученичества в Форт Вейре! Он же видел, что Лайтол с одобрением встретил предложение Н'тона. Наверное, Робинтону было зачем-то надо, чтобы Лайтол так и остался править Руатом. В самом деле: когда Рут начнет жевать огненный камень, юному владетелю станет вовсе не до того, чтобы добиваться своего Утверждения…

Проснувшись на следующее утро, Джексом понял, что ни разу не переменил положения в течение ночи: все тело одеревенело и сделалось непослушным, к щеке и плечу было не притронуться. Это заставило его немедля вспомнить о Руте. Вмиг забыв про себя, Джексом откинул меховое одеяло и, подхватив горшочек бальзама, босиком побежал в вейр к любимцу.

Белый дракон все еще крепко спал, чуть слышно посапывая. Как и Джексом, он не переменил положения и даже не сдвинул больную лапу, уложенную па скамеечку, Джексом воспользовался этим, чтобы заново смазать рану бальзамом. И подумал: «Должно быть, придется отложить учение в Форт Вейре, пока мы не поправимся!»

Лайтол с этим не согласился.

— Ты отправляешься в Форт Вейр как раз для того, чтобы научиться избегать ран, — сказал он Джексому. — Твоя задача — научиться сберегать себя и дракона во время падения Нитей. Так что, если тебя начнут дразнить за неуклюжесть — и поделом!

Позавтракав, Джексом отправился на Руге в Вейр.

По счастью, два других ученика оказались примерно одного с ним возраста — около восемнадцати Оборотов. Впрочем, ему было наплевать, даже окажись он старше всех, — лишь бы Руту дали пройти обучение. Другое дело, у него так и чесался язык объяснить, что Рут заработал ожог вовсе не из-за глупости или неповоротливости… Он сдержался, утешаясь тем, что об истинном подвиге Рута им никогда в жизни не догадаться. Слабоватое утешение.

Еще ему пришлось положить немало трудов на то, чтобы избавить своего дракона от льнувших к нему файров. Едва он сгонял одних, как тотчас появлялись другие — к вящему негодованию К'небела, всадника, ведавшего обучением.

— И это всегда так, когда вы с ним куда-нибудь летите? — раздраженно спросил он Джексома.

— Ну… почти всегда, — замялся Джексом. — Особенно после… того происшествия в Бендене…

Всадник понимающе кивнул, но все-таки счел своим долгом сурово добавить:

— Не хотелось бы подтверждать эти глупые россказни насчет того, что драконы, мол, жгли ящериц. Но ты не сможешь ничему научить Рута, если файры не оставят его в покое. А если они не перестанут к нему лезть, один из них рано или поздно угодит-таки в пламя!

Пришлось Джексому просить Рута, чтобы он сразу отсылал всех подлетавших ящериц прочь. Это заняло некоторое время, но потом то ли Рут проявил твердость, то ли в окрестностях не осталось файра, который бы к ним не заглянул, — остаток утреннего занятия прошел без помех.

К'небел гонял молодежь, пока не позвали обедать. Джексона пригласили остаться и, в знак уважения к его званию, усадили вместе со старшими всадниками за большой стол.

Разговор за столом вращался в основном вокруг спасения яйца и того, кто же все-таки из бронзовых всадников доставил его назад. Послушав говоривших, Джексом окончательно укрепился в своем намерении молчать. Он еще раз предупредил Рута, но в этом не было особой нужды: огненный камень и сложная наука избегания Нитей интересовали белого дракона куда более минувших событий.

Файры, осаждавшие Рута, тоже успокоились и вели себя, совсем как прежде: первой их заботой была еда, второй — уход за своими драгоценными шкурками. Близилось лето, огненные ящерицы начинали линять и беспрерывно чесались, однако в картинах, которые они сообщали Руту, больше не было ни безотчетного ужаса, ни тревоги.

Занятия в Форт Вейре проходили по утрам, так что Джексому пришлось отказаться от посещения Зала арфистов и Главной мастерской кузнецов. Это отчасти порадовало его: не придется изворачиваться, отвечая на каверзные вопросы Менолли. К тому же Лайтол совершенно неожиданно начал оставлять ему несколько свободных часов по вечерам. Понятно, они с Рутом немедля отправились на ферму Фиделло: надо же было в конце концов проведать новые посадки пшеницы.

Корана сидела дома — жене ее брата вот-вот предстояло родить. Она заахала при виде свежего рубца на щеке молодого владетеля и тут же заключила, что он, верно, заработал его во время очередного выпадения Нитей, героически отстаивая свой холд. Джексом не стал ее разубеждать, и Корана так пылко отблагодарила его за мнимую доблесть, что восторг в его душе перемешался с немалым смущением. Он бы предпочел честно заслуженную награду. И все-таки невозможно было сердиться на нее, когда, лежа с ним рядом, она несколько раз упомянула о файрах, а потом спросила, не попадались ли ему случайно кладки огненных ящериц во время полетов. — Все пляжи Северного Перна давно уже кем-то застолблены, — сказал ей Джексом, но, заметив огорчение девушки, добавил: — Хотя, конечно, на Южном полно незанятых побережий…

— Но разве можно слетать туда на Руте и не попасться на глаза Древним?.. — Корана явно почти ничего не знала о последних событиях, и Джексом вздохнул с облегчением: в Вейре эта тема была по-прежнему у всех на устах и порядком-таки ему надоела. Слетать на Руте? А что, дело не выглядело таким уж невыполнимым, тем более что Рут вряд ли переполошит незнакомых файров — он отлично ладил со всеми.

— Пожалуй, можно будет попробовать, — задумчиво ответил он Коране, соображая, удастся ли организовать отлучку, достаточно длительную для путешествия на Южный. И вновь Корана неправильно его поняла, и вновь, преисполнившись благодарности и восторга, Джексом не смог собраться с духом и разуверить ее…

Возвращаясь с Рутом домой, Джексом подумал о том, что волны, вызванные его давней теперь уже вспышкой, все еще разбегались. В самом деле: он добился каких следует тренировок для Рута и, еще не сделавшись владетелем, по крайней мере вступил в некоторые владетельские права. Он улыбнулся, с наслаждением вспомнив нежность Кораны. Судя по тому, как тепло его принимали на ферме, там вовсе не возражали бы против отпрыска-полукровки. Успех в этой области отнюдь не повредит его репутации среди прочих владетелей. Джексом даже подумал было, не взять ли Корану в холд, но решил, что не стоит. Это было бы несправедливо по отношению к другим приемышам и притом добавило бы хлопот Бранду с Лайтолом. В конце концов, благодаря Руту он мог в любой момент ее навестить. И потом, если бы Корана поселилась у него, она требовала бы внимания и заботы — за счет Рута, разумеется. А этого Джексом никак не мог допустить.

На третий вечер во время его визита на ферму у жены Фиделло начались схватки, и Корана исчезла, едва успев попросить у него прощения за то, что в доме такая суета. Джексом предложил хозяину привезти лекаря из Руата, но Фиделло вежливо отказался:

— Один из моих работников сведущ в такого рода делах. Он говорит, что моя жена должна благополучно родить.