Ловушка для пиратов, или Ожившая планета - Маккефри Энн. Страница 49

Когда они проснулись, Яна снова включила ком, чтобы свериться с прогнозом погоды интергальского спутника. Хотя наступил день, погода не улучшилась. Но они решили больше не откладывать полет и взлетать немедля. В конце концов, у них была карта опасных зон, составленная самим Сурсом, а Шон знал координаты Боготы. В таком шаттле, как этот, полет обещал быть недолгим, но в вихре снежных туч они быстро сбились с пути. Поздняя весна боролась с последними приступами зимней стужи.

— Я хороший пилот, — убеждала Яна Шона, едва справляясь с управлением. Ветер тряс и швырял шаттл как пушинку. — Но я была слишком занята, когда попала сюда в первый раз. Что именно мы ищем?

— Дома…

— В этой круговерти мы их никогда не найдем. Голос Яны слегка дрогнул — она не справлялась. Пилотировать шаттл при нормальной видимости, даже не зная цели поиска — одно дело. И совсем другое — на ощупь исследовать незнакомую территорию, где не видать ни зги. Даже снижаться страшно, не то что садиться.

— Посади куда-нибудь. Нанук хочет проверить обстановку, — понимающе сказал Шон.

— Он знает, где мы?

— Он свяжется с Коакстл. И хотя она не знает, где мы, она поймет, где находится он. И передаст координаты в.., э-э.., кошачьих терминах. Вот и все.

— А потом ты их переведешь в нормальные, человеческие, так?

Яна с сомнением покачала головой, переводя взгляд со снежного бурана за экраном на Нанука.

Шон загадочно улыбнулся.

— Он лучше разбирается в подобных условиях. Шаттл снизился и опустился в снег. Нанук уже терся у выхода. Кот грациозно выпрыгнул на землю и почти мгновенно исчез из поля зрения. Осталась только цепочка следов, которые тут же начал заметать снег.

Яна оглянулась на Шона.

— И что теперь мы будем делать?

— Ждать, — усмехнулся её муж.

Хорошенько перетряхнув сундуки и чуланы, жители Танана-Бэй все-таки отыскали теплую одежду для Дины, Медженды и двоих других-пиратов, которых недавно выудили из спасенного шаттла. Ведь их наряды годились разве что для комфортабельных условий шаттла или космической станции. Помогая Дине переодеться, Мармион нащупала под её легким жилетом какой-то твердый предмет и, не долго думая, вытащила его из жилетного кармана с ловкостью, достойной представителя менее уважаемой профессии. Потом она засуетилась и принялась подталкивать Дину и её команду к ступеням, так что пиратке было некогда проверять — все ли её вещи на месте.

— Там они будут в безопасности, — сказал Мак тук, опуская ковер на дверь.

— И несомненно сменят свое отношение, — злорадно добавила Шинид. — Сюда налетело так много паразитов, желающих поживиться за чужой счет что нам, наверное, нужно вести каждого из них в пещеру, и пусть сами договариваются с Сурсом.

— Я надеюсь, — повернулась Мармион к Неймиду, — что с ней все будет в порядке. Она ведь не такая уж и плохая. Все время старалась защищать нас перед Лучардом.

Неймид горько усмехнулся.

— По своим соображениям. Тут Мармион показала ему предмет, который выудила у Дины из кармана.

— Немного тяжеловат для кома, тебе не кажется, Неймид?

Он мельком бросил взгляд на прибор и отвел её руку.

— Потом, Мармион. Потом, — тихо пробормотал астроном и улыбнулся жителям поселка, столпившимся в комнате.

Через некоторое время гостей распределили на ночь. После чашки супа «для сугреву» Банни и Диего отправились вместе с одной семьей, Лайэм и Шинид с другой, а Сегитуки предоставили свой дом в безраздельное пользование Неймиду и Мармион — местные жители решили, что добрая леди Алджемен заслуживает лучших условий, какие только может предоставить Танана-Бэй.

Хозяева постелили новые шкуры на кровать, развели огонь в печи и оставили Мармион и Неймида наедине. Неймид подскочил к окну и убедился, что хозяева домика удалились к друзьям. Он облегченно вздохнул и кивнул Мармион, которая тут же выложила тяжелый прибор на стол.

— Чего это ты так запаниковал, Неймид?

— Мне кажется, что эта штука — портативный голопроектор, — ответил астроном. Он взял прибор, повертел его и осторожно потрогал несколько кнопок. — Не могу себе представить, зачем…

Видимо, он трогал кнопки недостаточно осторожно, потому что прибор включился. И вместо стола их взорам предстал капитан Ониди Лучард. Странное существо просто стояло и молчало, пока Неймид и Мармион, совершенно сбитые с толку, смотрели друг на друга в немом изумлении.

— Это было у Дины? — наконец пришел в себя Неймид.

— Неужели Дина…

Неймид боязливо взял прибор, и внезапно изображение аурелианина окутало его с головы до ног.

— Ах, вот в чем все дело! — воскликнула удивленная и прозревшая Мармион. — Эта женщина водила нас за нос! Только представь, она играла с нами, выдавая себя за секретаря, в то время как сама была капитаном Лучардом…

Мармион задохнулась от избытка чувств.

— А как она вертела командой, лучше вообще не вспоминать, — произнес Неймид-Лучард звучным басом, со странным акцентом и модуляциями чужеземного существа. — Неудивительно, что знаменитого Лучарда никто не видел в лицо.

Мармион засмеялась — вернее, захихикала — и села на кровать.

— Да, Неймид, я бы сроду не догадалась. Дина — великая актриса.

— И не только актриса, — сказал Неймид своим привычным голосом, выключая изображение и возвращая прибор на стол. — Она никогда не надевала личину в моем присутствии, но, с другой стороны, ей не нужно было притворяться Лучардом перед собственным мужем.

— А то бы ты поколотил свою женушку.

— О, такое с ней тоже случалось. Я видел у неё шрамы, — вздохнул Неймид.

Он потрогал проектор, но тотчас же отдернул руку. — И что нам делать с этой штукой?

Мармион, видимо, обдумывала ту же проблему. Она поводила указательным пальцем по щеке.

— Тут нужно все хорошенько обдумать, а я слишком устала.

Она посмотрела на постель.

— И не вздумай говорить, что будешь ночевать на полу, Неймид, — твердо добавила Мармион и лукаво улыбнулась.

— Как настоящий мужчина… — начал Неймид, но его губы и глаза улыбались ей в ответ.

— Настоящий, да, мужчина, да, но… Последнее слово прозвучало таким недвусмысленным приглашением, что Неймид не мог отказаться.

Она могла только ждать, наблюдать и иногда задремывать, пока люди устраивались на ночлег. Несмотря на поднявшуюся вьюгу, она довела-таки их до безопасного места, хотя снег ледяной мошкой впивался в глаза, уши и нос. И даже под бдительным присмотром Остальных некоторые из людских существ умудрились отстать, сбиться с пути и замерзнуть насмерть. Их тела отыщут только после оттепели.

Коакстл и её «котенок» отдыхали. С ними рядом прикорнули и обитатели Боготы, и хозяин железной птицы. Из самой глубины Дома бурлящие горячие ключи несли тепло и покой. А снаружи холодный ветер наметал снежные заносы, которые с каждой минутой становились все больше и больше. У входа в пещеру залегли медведи, как большие белые горы, им много тепла не надо. А в самой пещере копошились леопарды, белые тигры, рыси и песцы, которые пережидали пургу и загоняли людей поглубже в чрево Дома.

Некоторые, как человечий детеныш со львенком, открыв рот, зачарованно озирали Дом, прислушиваясь к песням его крови, вглядываясь в разноцветье его красок и чутко отзываясь на его ритмичное дыхание. Кита и её наставница улыбались сквозь дрему, которая сморила их после тяжкого перехода.

Чего нельзя было сказать об остальных! Они разразились такими жалобными и пронзительными воплями, что кошке пришлось зажать лапами уши, чтобы спокойно заснуть.

Неймид выскользнул из постели, которую он делил с Мармион, подбросил дров в печь и после пяти неудачных попыток все же разжег огонь. Потом астроном натянул теплую местную одежду — плотное нижнее белье, вязаные шерстяные носки, шерстяные штаны, рубаху, сапоги из овечьей кожи, натертые бобровым жиром, чтобы не пропускали воду, шарф, шапку, рукавицы и парку. В карман парки он положил голопроектор. И, бросив признательный взгляд на Мармион, отворил дверь и шагнул в нежно-розовый рассвет Сурса.