Майор запаса - Маккефри Энн. Страница 78

Капитан Грин кивнул самому здоровому из своей команды, маленькому шустрому негру. Тот помог Торкелю отстегнуть комм от пояса Стива и пошел с ним.

— А пока вы будете болтать, доктор Фиске, я займусь вашей рукой, — сказала Клодах ученому. Она присела перед Фиске-старшим и ловко размотала неуклюжую, наспех наложенную повязку.

— Мадам, я так давно этого жду, — с достоинством ответил Фиске, отдавая больную руку в распоряжение целительницы. — Конечно, я мог бы... Ох! Как вам это удалось? — Фиске удивленно посмотрел на свою по-новому перевязанную руку, потом — очень уважительно — на Клодах.

— Я уже давно этим занимаюсь, поднаторела, — сказала Клодах. Потом она ненадолго опустила отрез полотна в горшочек с раствором, который был у нее вместо гипса, и быстрыми, точными движениями плотно обмотала мокрым бинтом место перелома. Когда Клодах закрепила бинт и отерла руки, повязка уже затвердела. — Так вам будет гораздо удобнее.

— Она затвердела... Глазам своим не верю!.. — сказал Фиске, для пробы постучав пальцем по импровизированной шине.

Клодах мягко, но настойчиво взяла его руку, обернула куском полотна и притянула больную конечность к туловищу. Потом целительница взялась за пропитавшуюся кровью повязку на бедре ученого.

— Здесь придется накладывать швы, — сказала она, осмотрев рану.

— Рану промыли и перевязали, — напомнил Фиске и быстро вдохнул, с трудом вынося вид открытой раны на собственном теле.

— Да, ее хорошо обработали, — согласилась Клодах и ляпнула на рану пригоршню целебной мази.

Фиске уже собрался зашипеть, но вдруг удивленно замолк.

— Но мне не больно!..

— Хорошее лекарство не обязательно горькое или болючее. Никогда не понимала, откуда взялось это древнее заблуждение, — сказала Клодах, вложив в эти слова все презрение опытного лекаря с богатой практикой. Из отдельного мешочка целительница достала иголку с уже вдетой ниткой и стала стягивать рану аккуратными, едва заметными швами.

Хотя вначале Фиске смотрел на ее манипуляции с недоверием, но постепенно его зачаровали быстрые, точные движения искусных рук Клодах.

— Где вы всему этому научились? — почтительно спросил он.

— Жизнь на Сурсе учит многим полезным штукам, — спокойно ответила женщина и затянула последний узелок. — Это не то, конечно, что используют ваши медики, но зато оно действует. А разве не это самое главное в любой медицине? Еще где-нибудь болит?

На ноге Фиске-старшего было еще несколько небольших ранок. Клодах смазала и их и тоже стянула парой аккуратных стежков. Потом она наложила компресс из прохладной, приятно пахнущей мази на распухшую, отечную лодыжку ученого.

Пока Торкель и маленький негр вызывали по радио вертолет, а Клодах возилась с ранами доктора Фиске, Яна помогала Банике разогреть еду, которую спасатели прихватили с собой на такой случай. Когда Клодах закончила обрабатывать раны Фиске-старшего, густое мясное рагу уже вывалили в глубокий летный шлем, разбавили водой до нужной консистенции и разогрели на костре. Шлем служил котелком, а вешали его за подбородочный ремешок. Яна предложила пожилому ученому порцию рагу, и тот с благодарностью принял угощение. В обращении Фиске-старшего не было и тени угрюмости или грубости, что выгодно отличало его от сына.

Яна выделила еды и для Клодах. Она вложила миску с мясом в руки целительницы и так посмотрела на Клодах, что та поняла — лучше не отпираться, а есть, что дают.

— Не пойму, то ли я такой голодный и мне так надоели плитки рационов, то ли это варево и в самом деле такое вкусное? — мечтательно спросил Фиске-старший.

— Голод здорово улучшает вкус еды, — сказала Клодах. — Вот тут у меня приправа, если добавить — будет еще вкуснее, — она отыскала в своей медицинской сумке бутылочку с размолотыми травами и присыпала свою порцию, потом передала бутылочку Яне.

Яна, которая сидела возле Клодах с ложкой в руке, широко улыбнулась и сказала:

— Клодах слишком скромничает, доктор Фиске. Еда на Сурсе и вправду очень вкусная, потому что ее готовят из натуральных продуктов и она всегда свежая, даже если замороженная.

— Это правда, — признала Клодах. — У нас летом солнечные дни очень долгие, и всякие растения очень быстро вырастают. А рыба и животные, которых мы едим, растут круглый год.

— Может, вам, доктор Фиске, и перепадало кое-что из гидропонных садов на станциях, — сказала Яна. — А мне даже продукты лиофильной сушки, пролежавшие несколько лет на продуктовом складе, — и те казались когда-то райской амброзией.

Все как раз заканчивали есть, когда Торкель и маленький негр вернулись в пещеру. Торкель шагал чуть более твердо, чем раньше.

— Все в порядке, ребята, собирайте все, что вы хотите взять с собой, — начал было Торкель.

— Не так уж много тут собирать, — сказал кто-то из команды разбившегося шаттла.

— За нами уже вылетел грузовой вертолет с командой медиков на борту, — Торкель нахмурился, вспоминая, что еще собирался сказать, и тут заметил Яну, которая сидела возле его отца. — Мэддок, считай, что с этой минуты ты под арестом.

Яна посмотрела на него, как на ненормального.

— Слушай, Торкель! — резковато сказал Фиске-старший. — Неужто ты в самом деле думаешь, что кто-нибудь из этих людей, а тем более — майор Мэддок, устроили на Сурсе геологическую катастрофу? Я говорю тебе со всей ответственностью, что твоим дурацким выдумкам нет никакого научного обоснования.

— Сэр, вы разбираетесь в планетах, а я разбираюсь в расследованиях. Мэддок предала интересы Компании и активно пособничала мятеж...

— Которые, как ты говоришь, свили себе гнездо в Килкуле? — спокойно спросил Фиске-старший, глядя снизу вверх на сына, нависавшего над ним, как скала. — В том самом поселке, жители которого организовали столь эффективную, хоть и не совсем обычную, — ученый с улыбкой глянул на Клодах, — спасательную экспедицию? Честно говоря, что-то не очень верится.

Клодах усмехнулась, а Торкель тяжело вздохнул, явно недовольный таким поворотом дела, и присел рядом с отцом.

— Вы хотели, чтобы я выяснил причину, по которой пропадали без вести поисковые партии геологов.., сэр, — сказал Торкель с преувеличенным смирением и покорностью, усталым, хриплым голосом. — И чтобы я обнаружил биологические аномалии, которые есть на этой планете. Вы видели большого кота, который пришел вместе с этими людьми? Он и сейчас никуда не делся — лежит на площадке перед пещерой и греется на солнышке. И следит за нами — я уверен. Этот кот — явная биологическая аномалия. Это один из милых домашних любимцев доктора Шонгили, о которых ничего не было сказано в ваших файлах. Майор Янаба Мэддок почти сразу после прибытия на планету близко сошлась с этим Шонгили и, я уверен, попала под его влияние и стала его соучастницей. У меня нет Шонгили, зато есть Мэддок, а взяв ее под стражу, я сумею добраться и до самого Шонгили.

Фиске-старший поднял руку, заставляя сына замолчать, и, глядя Яне прямо в глаза, спросил:

— Признаете ли вы себя виновной, Янаба Мэддок?

— Я, сэр? Нет, сэр, — ответила Яна и невесело улыбнулась. — Беда в том, что ваш сын не захотел слушать того, что я изложила ему в рапорте.

— Сэр, сейчас не время и не место обсуждать сложившеся положение, — вмешался Торкель. Он говорил довольно тихо, но твердым, уверенным голосом, буравя Яну тяжелым взглядом. — Это не то, что вам кажется!

— И я от “этого” не отступлюсь, — пылко сказала Яна.

— Когда вы создаете жизнь, иной раз случается, что ей не подходит та форма, которую вы для нее избрали, — с загадочной улыбкой сказала Клодах, глядя на доктора Фиске.

— И что бы это значило? — нахмурившись, спросил ученый.

— Вам скоро представится случай это постичь. — Клодах встала, давая понять, что разговор окончен. — Пойдем, Яна, нам надо еще поговорить с Шинид. Наверное, лучше ей — ну, может, вместе с Банни — увести кудряшей обратно После того, что натворило последнее извержение, им вряд ли удастся найти здесь пропитание.