Мир Акорны - Маккефри Энн. Страница 57

– Очевидно, сок, убивающий жуков, оказывает восстановительное действие на растения, – сказала Мири.

– К счастью, на кхлеви он действует совершенно противоположным образом, – сказал Ари с напряженной улыбкой.

Несколько кораблей, не слишком ценных в бою, образовали арьергард временного боевого соединения. На них возложили задачу возмещать запасы сока, потраченные на уничтожение кхлеви и их кораблей.

Тем временем Беккер преподавал шкиперам и навигаторам краткий курс астрофизики.

– Если мы используем пространственные складки в качестве укрытия, мы можем неожиданно нападать на жуков, поливать их соком и исчезать, прежде чем они сообразят, откуда мы свалились на их головы. Но с имеющимся количеством кораблей это необходимо делать в порядке строгой очередности, иначе кто-нибудь обязательно врежется в товарища, кто-нибудь выпалит по своим, и бой будет проигран.

С самого начала Беккер собирался вернуться на «Кондор», повести его в битву и оставить Акорну, Ари и прочих линьяри в Мире Лозы – единственном месте, на которое кхлеви гарантированно не станут нападать.

Но кхлеви быстро собрались вокруг нархи-Вилиньяра и, вместо того чтобы высадить десант на челноках, как они делали ранее, начали массированную бомбардировку беззащитной планеты. Беккер остался с Надари, совершающей рекогносцировку, пытаясь оценить позицию кхлеви, окружающих планету кольцом кораблей точно так же, как они делали при нападении на Мир Лозы.

– Ребята, вы теперь сами по себе, – сказал Беккер Акорне и Ари перед тем, как вступить в бой. – Мне будет очень не хватать моего любимого ведра винтиков, но «Ифрит» – судно более легкое и маневренное, к тому же я нужен Надари – буду отдавать приказы войскам в случае, если мы-таки решимся дать прикурить этим щелкунчикам. Ари, не отходи от Мака, пусть он все время перехватывает переговоры кхлеви. Если только в них возникнет перерыв…

– Капитан, в последнее время их стало почти невозможно читать, – печально сказал Ари. – Такое количество информации в эфире, что Мак не в состоянии вычленить отдельные сообщения. Сенсорам к тому же мешает шум от ракет.

– Через пару минут мы сами зашумим не хуже, – сказал Беккер. – Удачи вам.

– Удачи, Йо, – сказал Ари и прикоснулся к экрану связи.

– Удачи, Беккер. И всем остальным тоже удачи, – сказала Акорна.

Она чувствовала себя такой беспомощной. В любой другой битве от нее была бы хоть какая-то польза, но в этой… Все говорило за то, что данное предприятие совершенно безнадежно проиграно с самого начала. Сок – эффективное оружие против кхлеви. Возможно даже, их удастся отбросить от планеты вовремя и спасти народ линьяри, пусть даже потеряв нархи-Вилиньяр, но сложно было поверить в то, что кучка кораблей из корпоративной службы безопасности и гражданских судов в силах противостоять ордам кхлеви.

Более непосредственным поводом для печали было то, что Беккер и Надари в процессе рекогносцировки не обнаружили следа «Акадецки», а Мак не уловил ни одного упоминания о корабле из передач кхлеви.

Пилот корабля «Четырнадцать хрусть и два щелк», был способен на независимые суждения и действия, что бы там ни думали враги его расы. Способен целиком и полностью. Пилот, стараясь управлять кораблем с помощью пяти ног (шестую все-таки пришлось удалить), понимал, что после того как он присоединится к остальным кхлеви, долго ему не протянуть.

Когда главный Рой обнаружил истинный дом однорогих и начал его бомбардировку, пилот был до такой степени встревожен, что снабдил Молодняк дополнительным сгустком энергии. Его замечательная добыча, так искусно захваченная и с такой готовностью переправленная Молодняку, перед мощью Роя выглядела почти ничего не значащей. Если только он и его товарищи не снабдят пищей Молодняк прежде, чем сородичи вернутся с пленными.

Некоторые его товарищи были не более чем балластом. В его флотилии изначально было шесть кораблей, и он точно знал, что на трех – в живых не осталось никого. Никто не подходил к экранам связи, и корабли направлялись на курс только с помощью лучей, удерживающих захваченное судно.

Единственное, что утешало пилота, – знание о том, что множество кораблей в Рое были в таком же ужасном состоянии, как его собственный – или даже как те три корабля его флотилии. Передачи, которые он принимал – и игнорировал, – зачастую были беспорядочны и не несли в себе никакого смысла. Он подозревал, что большинство кораблей держится маршрута только благодаря общей структуре роя.

«Четырнадцать хрусть и два щелк» не стоял на месте. Он перемещался в пространстве с максимально возможной скоростью, таща за собой одно чужое судно и три своих корабля, а за ним волочились еще два, пилоты которых, насколько он мог судить, страдали от последствий заражения гораздо сильнее его самого. И весь этот маленький караван направлялся на родину кхлеви. К Молодняку.

Продолжалась бомбардировка нархи-Вилиньяра, продолжалась и служба Акорны. Она лечила.

Первая, на ком сказался эффект от причиненного линьяри ущерба, была мать Ари. Мири, которая собирала сок в Мире Лозы, становилась все рассеяннее, ее мысли путались все сильнее. Карлье сказал, что она принимает телепатические сигналы с родной планеты, чувствует, как страдает ее народ. Наконец настал момент, когда она вскрикнула и упала в обморок, лицом в лужу сока. Вытащили ее оттуда полузадохнувшейся.

Акорна, Нева, Мелиренья и Кари, а также Карлье, возложили на Мири рога, чтобы привести ее в чувство. Но не физический эффект от падения заставил ее с криком потерять сознание.

– То же самое творилось с ней, когда Ари был в плену, – сказал Карлье.

– Не понимаю, почему, – сказала Лирили. – Таким образом она никому не поможет.

Но с течением времени приходили все новые сообщения о горящих полях, об уничтоженных городах, о продолжающейся бомбардировке поверхности планеты, и плохие вести взяли свою дань. Сначала Мелиренья, потом Кхари, Нева и, наконец, Карлье поддались той же панике и впали в такую же рассеянность.

Даже Ари пытался использовать свой недавно отросший рог, стараясь успокоить родителей и экипаж «Балакире». Ему удалось это не более, чем другим.

Акорна прожила на нархи-Вилиньяре слишком мало, чтобы установить прочную связь, которая могла повлиять на нее с той же силой, что и на остальных, но она скучала по Калуму, Мати, Прародительнице, Хафизу и даже по Карине. Не говоря уже обо всех детях, которых она спасла от рабства только затем, чтобы они пали жертвой куда более страшной напасти. Она знала, что Яна сейчас заботится о них и Мати ей помогает. Тем же самым занят и Таринье, который в целом был не так уж плох, просто временами поддавался низменным инстинктам.

Калум ее вырастил. Если бы она была связана с кем-то оттуда, думалось ей, то непременно именно с ним. Но она ничего не чувствовала. Ничего. К несчастью, твердолобый каледонец, будучи прагматичным и изобретательным, как и все лучшие представители его расы, не воспринял магии ее народа.

За свою долгую жизнь Прародительница повидала много, но даже нападение кхлеви на Вилиньяр не было настолько ужасным. Тогда людям удалось спастись. Теперь они попали в ловушку на собственной планете, пути к отступлению были отрезаны, и земля в буквальном смысле слова уходила у них из-под ног под аккомпанемент взрывов бомб.

Шум снаружи ее головы был не хуже, чем внутри. Ее народ умирал. Умирал. Многие были уже мертвы, лежали там, в высокой траве, и она была бессильна что-либо сделать. Песни смерти, звучащие в пещерах, в определенном смысле были даже громче шума бомбежки.

Впрочем, с неба падали не только бомбы. Падали с неба и корабли, падали повсюду горящими метеоритами, неся с собой неминуемую гибель.

Она лечила ожоги, переломы и ушибы, выводила сородичей из состояния шока, все время стараясь оставаться спокойной и собранной, так же, как и прочие старейшины. Но никогда еще ее возраст не лежал на плечах столь тяжким грузом. Предки пытались помочь, но их энергия была старше ее собственной, и к тому же они тоже не были неуязвимыми для хаоса и ужасной трагедии, что разыгрывалась за стенами пещер.