Отщепенцы Перна - Маккефри Энн. Страница 6

— Ну, Денол… — недовольно начал управляющий.

— Нет-нет, идея совсем неплоха, — остановила его леди Марела, заметив целую процессию мужчин и женщин, бредущих с полными мешками на край поля. — Пришли сюда ребят, но только тех, кто старше десяти Оборотов. Младшие должны внимать арфисту и повторять учебные баллады. — Мы ценим эти уроки, леди Марела, — сказал Денол; его руки стремительно летали от усыпанных фруктами ветвей к мешку перед ним. — Наши дети должны учиться, знать традиции и Законы. Традиции много значат для меня… они — хребет нашего мира!

Его мешок был полон и, вежливо поклонившись, Денол подхватил ношу на плечо и двинулся вдоль ряда невысоких деревьев. Вернувшись, он с прежним усердием начал наполнять новый мешок.

Леди Марела прошла по плантации, замечая теперь, как часто сборщикам приходится отрываться от работы, чтобы перенести груз к большим буртам; управляющий молча шагал позади нее. Когда они достигли края поля, оказавшись далеко от работников, хозяйка Южного Болла обернулась к помощнику:

— Сделай, как он сказал, — работа пойдет быстрее. И дай ему лишнюю марку… у этого человека есть кое-что в голове.

Назавтра управляющий разыскал Денола среди сборщиков урожая. Он был несколько раздосадован, так как считал, что умные мысли более подобают его должности. Однако, сколько он потом не приглядывался к Денолу, тот ни разу не сбавил темп — ни в саду, ни на поле, когда начался изнурительный труд по выкапыванию клубней. Каждый день Денолу записывали в учетную тетрадь больше мешков, чем любому другому сборщику. Управляющий скрепя сердце признал, что этот человек — превосходный работник.

Когда с урожаем было покончено, и сборщики выстроились в очередь за расчетом, Денол спросил:

— Если моя работа не вызвала нареканий, мог бы я остаться здесь на зиму вместе со своей семьей? На плантации всегда есть, что делать… Я мог бы обрезать деревья и разносить навоз…

Управляющий был поражен.

— Но ведь ты первоклассный сборщик! И заработаешь гораздо больше в садах Руата — там начинается сезон!

— О, туда я не вернусь, господин, — глаза Денола стали испуганными. — Руат — не то место, где можно рассчитывать на спокойную работу, с тех пор как холд попал под руку Фэкса.

— Тогда — Керун…

— Да, там новый лорд — отличный хозяин… Но мне надоело вести бродячую жизнь, — он посмотрел в небо. — Я помню, что сказала госпожа Марела. Не хотелось бы обращать внимание на сплетни, однако… однако я не могу избавиться от мыслей о Нитях. А тут еще мои мальчишки приходят домой и начинают пересказывать баллады своего арфиста — и напоминают мне о том, что случится, если вновь упадут Нити. Управляющий пренебрежительно отмахнулся.

— От баллад лишь та польза, что они наставляют детей в обязанностях перед Цехом и холдом…

— И Вейром, мой господин. Мои сыновья — сообразительные мальчишки, а ремесло сборщика становится опасным. Не знаешь, где и когда с неба посыплются Нити и съедят тебя, как спелый фрукт.

По спине управляющего забегали мурашки.

— Но ты же слышал, что сказала леди Марела…

— Может ты замолвишь ей словечко за меня? — Денол робко коснулся ладони управляющего, оставив в ней свою премиальную марку; взгляд его молил. — Ты же знаешь, я приличный работник, как и моя жена, и старший сын. Мы станем трудиться еще усерднее, чтобы нас приняли в этом прекрасном холде — самом прекрасном в этой части света.

— Ладно, я думаю, не будет худа, если ты останешься на зиму. Но при условии, — управляющий назидательно покачал пальцем, — что ты станешь вести себя почтительно и работать, как обещал. Кстати, прекрати болтать эту чепуху о Нитях…

Осенью слухи начали распространяться еще шире; люди шептались на Встречах, в винных погребках, на дорогах, на кухнях и чердаках. Тревога нарастала; к тому же, урожай в этот Оборот оказался довольно скудным после щедрости предыдущего лета. В Керуне сады пострадали от засухи, а в Нерате — от ужасных наводнений; две шахты в Телгаре обрушились. Многие были уверены, что все это сулит начало новых и чудовищных бедствий…

— Будет Прохождение? — Кегрин пристально взглянул на торговца, потом нахмурился. — Да, поговаривают. Только я в это не верю.

Он давно знал Боргальда; тот являлся человеком прагматичным, прекрасным каравановожатым и более всего заботился о своих упряжках и тягловых животных — огромных медлительных волах, пересекавших из конца в конец материк. Торговец не был склонен к фантазиям, но сейчас в его словах чувствовалась убежденность.

— Мне тоже не хотелось бы верить, — грустный взгляд Боргальда скользил вдоль линии повозок, одна за другой исчезавших в широких воротах холда Телгар. Он кивнул, отрешенно загибая пальцы, когда очередной фургон проезжал мимо. — Но уже столько людей считает, что они придут! Можно не верить в это, но лучше принять меры предосторожности.

— Предосторожности? — повторил Кегрин, бросив на Боргальда испуганный взгляд. — Какие предосторожности могут спасти от Нитей? Ты знаешь, что они творят? Падают с чистого, ясного неба и сжирают человека вместе с костями! Ничего не остается, кроме пряжек от башмаков! Они слопают самого большого из твоих быков раньше, чем ты успеешь щелкнуть пальцами! А поля… Что они делают с полями! После них соломы не найдешь! — Кегрин содрогнулся, излагая эти сведения, почерпнутые из баллад одного старом арфиста.

Боргальд фыркнул.

— Я же сказал, что собираюсь предпринять кое-какие меры. Как мои прапрадеды в свое время. Караван Амхольда возит товары и грузы со времен Первого прохождения. Нити не остановили предков, и меня они тоже не остановят.

— Но… но… они убивают! — Кегрин остановился, потрясенный этой простой мыслью.

— Только если получишь прямой удар. Какой же дурак останется снаружи во время Падения!

— Но они проедают дерево и шкуры… все, кроме камня и металла…

— Кегрин неожиданно махнул рукой. — Нет, это не может оказаться правдой! Ты слишком долго странствовал, Боргальд, и наслушался чепухи от разных глупцов. — Это не чепуха! — торговец упрямо стиснул челюсти. — Ты еще увидишь… Но не беспокойся, я вывезу твои грузы из Керуна и Айгена. Говорю же, я принял меры! Уже заготовлены металлические листы, чтобы прикрыть повозки, а быков я спрячу в пещере. Ни человек, ни животное не достанутся Нитям в караване Амхольда!

Кегрин содрогнулся, словно ощутив обжигающее прикосновение Нити пониже спины.

— Для вас, холдеров, все проще, — добавил Боргальд с некоторым презрением. — Скалы, толстые стены и глубокие норы, — он махнул рукой в сторону мощной громады Телгара, — залог вашей безопасности. Зато сердца у вас мягкие, а души подвержены пустым страхам.

— Пустым страхам? — взвился Кегрин. — Интересно, где ты укроешься, если Нити застанут тебя посреди степей!

— Можно всюду проехать и по горным дорогам, недалеко от пещер. Только путь будет подольше, цена — повыше.

— Цена повыше! — Кегрин разразился смехом. — Вот ты о чем, друг мой! Конечно, все эти слухи о Нитях для тебя прекрасный повод увеличить цены! — Он нежно похлопал Боргальда по плечу. — Ладно, готов ставить два к одному, что в этот Оборот Нити не коснутся даже кончика хвоста у твоих быков. Боргальд протянул ему широкую ладонь.

— Заметано. Всегда знал, что в тебе половина крови — битранская.

Они известные спорщики.

Их беседу прервал бодрый голос мастера, у которого работал Кегрин.

— Ха, да это же Боргальд! Был ли удачным твой путь? И как там дела с моим грузом? — Не дожидаясь ответа, он повернулся к Кегрину. — А ты чего ждешь? Веди почтенного Боргальда в мастерскую. Забыл, что ли, как надо принимать гостя?

— Идем, Боргальд, я провожу тебя, — смущенно пробормотал Кегрин.

Ранней весной следующего Оборота Фэкс встретил смерть в поединке с Ф'ларом, всадником бронзового Мнемента. Это случилось во время Поиска, когда крылья Бендена разлетелись по всему материку, чтобы найти девушку, достойную запечатлеть золотое королевское яйцо — последнюю надежду драконьего племени, зревшую в теплых песках Площадки Рождений. Хотя каждый повелитель холда вздохнул с облегчением при вести о гибели тирана, непривычная активность всадников встревожила их. Слухи о скором пришествии Нитей, притихшие зимой, снова начали гулять по дорогам и обитаемым долинам, оживленные Поиском. Один взгляд на драконов напоминал народу о том, кто может защитить его — как и о долге перед Вейром. Нашлось немало людей, в душе которых смерть Фэкса и Запечатление новой королевы возродили былые мечты…