Песни Перна - Маккефри Энн. Страница 32

Прошло три дня, пока Менолли отыскала подходящий камень, чтобы высечь огонь. Зато у нее было достаточно времени, чтобы насушить водорослей, насобирать сухих веточек сливы для растопки и даже соорудить маленький очаг у дальней стены пещеры, где была естественная вытяжка. Для постели она нарвала пышную копну душистой травы, а распустив шов мешка, получила одеяло. Правда, оно оказалось коротковато, приходилось сворачиваться клубочком, чтобы ноги не торчали наружу, но файры непременно желали спать рядом с ней, и по ночам согревали девочку своим теплом.

А когда удалось разжечь огонь, стало и вовсе отлично! Менолли отыскала рощицу молодых деревьев кла, и, хоть отвар их коры получился горьковат, зато бодрил не хуже того, что подавали в Полукруглом. Потом она наведалась туда, где гончары холда брали глину для посуды, и скоро у нее появились чашки, миски и грубые горшки для хранения припасов – она обожгла их на огне костра. Замазала глиной отверстия пористого, пустого внутри камня – получился котел для воды. А в рыбе недостатка она не испытывала – все море было к ее услугам, так что питалась Менолли ничуть не хуже, если не лучше, чем в родном холде. Вот только без хлеба она скучала…

Менолли даже проложила себе тропу по обрывистому склону – выкопала углубления для ног, вбила опоры для рук, чтобы можно было безопасно подниматься и спускаться.

А главное – теперь у нее была компания! Вокруг постоянно вились девять огненных ящериц.

Наутро после своего ошеломительного приключения Менолли, проснувшись, не могла ничего понять – со всех сторон на нее навалилось что-то теплое и мягкое. Не успела девочка как следует испугаться, как файры поднялись в воздух, и она с новой силой ощутила их мысли: в них преобладали острый голод и любовь и нежность к ней, Менолли. Спеша помочь своим подопечным, она спустилась по коварному обрыву к морю и стала собирать морских звезд, которыми так и кишели мелкие лужи, оставленные отливом. Когда самой ей не удалось достать забившихся под камни моллюсков, она показала их ящерицам, и те пустили в ход свои длинные ловкие языки – дал себя знать вековой инстинкт. Когда малыши наконец насытились, Менолли ощутила такую усталость, что не стала искать кремень, чтобы высечь огонь, а утолила голод сырой рыбой. Потом она вместе с файрами забралась обратно в пещеру и снова уснула.

Дни шли, и Менолли, подгоняемой аппетитами файров, приходилось уходить все дальше от пещеры – дальше, чем она решилась бы ради собственного пропитания. В результате дни ее были заполнены до отказа, так что совсем не оставалось времени, чтобы жалеть о прошлом или тревожиться о будущем. Ей приходилось то кормить, то развлекать, то успокаивать своих новых друзей. Потом, нужно было и о себе позаботиться, насколько хватало сил, а сил у нее оказалось куда больше, чем она сама предполагала. Постепенно девочка начала задумываться о многих вещах, которые в холде считались чем-то самим собой разумеющимся.

Она всегда была твердо уверена – как, впрочем, и все вокруг, – что остаться под открытым небом во время Падения смерти подобно. Но почему-то никому не приходило в голову, что всадники очищают небо от Нитей, не давая им падать на землю, – для этого и существуют драконы; в результате почти не остается Нитей, которые могли бы упасть на беззащитного человека. Постепенно бытующее в холде мнение переросло в нерушимое правило, гласящее: не иметь крыши над головой во время Падения – значит погибнуть.

Несмотря на обретенную независимость, Менолли, будь она совсем одна, могла бы со временем пожалеть о своей опрометчивости и вернуться домой, в Полукруглый. Но общество файров, та радость, которую они ей постоянно доставляли, скрашивали одиночество. К тому же им нравилась ее музыка!

Изготовить тростниковую дудочку – дело нехитрое, но куда лучше – соединить пять вместе, чтобы можно было играть мелодии посложнее. Файры просто обожали музыку – садились рядком и слушали, покачивая в такт изящными головками. А стоило Менолли запеть, как они начинали мурлыкать, – поначалу, правда, не совсем в лад, но постепенно спелись, так что получился неплохой хор. Забавы ради девочка исполнила им все учебные баллады, в том числе и прославляющие драконов. Может, конечно, ума у файров и не больше, чем у малых детей, тем не менее, заслышав песни про драконов, они каждый раз курлыкали и хлопали крыльями – как будто понимали, что она поет про их сородичей.

Сама Менолли ничуть не сомневалась, что эти прелестные существа каким-то образом связаны с огромными драконами. Как именно – она не знала, да этот вопрос ее не особо и волновал. Зато она знала: если обращаться с файрами так же, как всадники обращаются со своими драконами, они отвечают! Постепенно она начала понимать их настроения и желания и старалась их удовлетворять, насколько это было возможно.

В первые дни файры росли не по дням, а по часам – так быстро, что девочке с трудом удавалось их прокормить. Старшая королева со своим бронзовым часто наблюдали за Менолли и ее компанией, подолгу кружа у них над головами. Порой королева принималась бранить Менолли, а может быть, она отчитывала малыша, сидящего у девочки на плече, – сама Менолли не была уверена, кто из них вызвал ее недовольство. Иногда золотая малютка налетала на кого-нибудь из юных файров и задавала ему трепку. За что – девочка никогда не могла понять, но малыши безропотно выносили ее воспитательные мероприятия.

Менолли не раз пыталась предложить угощение взрослым файрам, но они никогда не брали еду, если девочка была поблизости. В конце концов она пришла к выводу, что это только к лучшему: иначе ей пришлось бы день и ночь кормить разленившихся ящериц. И тех девяти, которых она запечатлела, с избытком хватало для того, чтобы к концу дня валиться с ног. Однажды она увидела, что у юной королевы начала трескаться шкурка, и задумалась: где же взять масло? Скоро оно понадобится всем малышам. Трещины смертельно опасны для молодых ящериц – а вдруг придется прятаться в Промежутке? Ведь вокруг полно врагов – хищных птиц да и мальчишек из окрестных холдов, – от которых там можно надежно укрыться.