За закрытой дверью - Маккена Шеннон. Страница 56

Она посмотрела на него с сомнением в глазах.

— А от дурных снов есть какой-то толк?

После недолгого колебания он достал из кармана связку ключей. Он открыл замок и достал из ящика черный пластмассовый чемоданчик.

— Знания — это всегда сила, если у тебя хватает мужества посмотреть правде в глаза, — сказал он и положил чемоданчик на стол. — Взгляни на это. Это мое последнее приобретение. Мне интересно, какой эффект эта вещица произведет на тебя. Она не древняя и отнюдь не красивая. И даже не редкая в отличие от других предметов моей коллекции.

— Тогда зачем она тебе?

— Я приобрел ее не для себя. Это для одного из моих клиентов.

Рейн засунула руки в карманы.

— И какая у нее история?

Он откинул крышку и подтолкнул чемоданчик ближе к ней.

— Ты мне скажи Очисти свое сознание. И скажи, что всплывет первым.

Она взглянула на вещь, напуганная и измученная.

— Пожалуйста, не смотри на меня так, — попросила она, — Я из-за этого нервничаю.

— Прости. — Он отступил на шаг. Рейн протянула руки и взяла пистолет.

— Совсем другие ощущения, чем с рапирой. Пятно, как ты говоришь, совсем свежее.

— Да, — подтвердил он.

Ее глаза, казалось, ослепли, когда она заглянула сквозь время и пространство. Ему стало ее жаль: так много сразу свалилось на ее плечи. Но ей придется пройти через все это.

— Женщина была убита. — прошептала она. — Человеком… нет. Тварью. Тварью настолько пустой внутри, что это уже давно не человек. Боже.

Она согнулась, закашлявшись. Ее всю трясло.

Виктор помог ей дойти до кресла и сесть в него. Его встревожила ее реакция. Она закрыла лицо руками, ее плечи тряслись, как будто она плакала, но ни звука не было слышно. Он взял с полки стакан и бутылку коньяка и налил ей немного.

— Катя. Прости. Ты в порядке?

Она открыла лицо. Он вложил стакан ей в руку, и она сжала его одеревеневшими пальцами.

— Что это было, Виктор?

Его поразил ее сухой, жесткий тон и прямолинейность вопроса.

— Это часть игры, в которую я играю. — сказал он, чувствуя, что оправдывается. — Это краденое орудие убийства. Извини меня, дорогая. Я не хотел тебя расстраивать. Я показал тебе его, чтобы убедиться, что ты можешь чувствовать… — Он остановил себя.

— Что чувствовать? — Она поставила на столик стакан с коньяком.

— Пятно, — ответил он.

— Я это почувствовала, — произнесла она низким голосом. — И надеюсь, что мне никогда больше не придется ничего подобного испытать.

Он почувствовал приступ вины:

— Я и не предполагал, что ты такая впечатлительная. Уверяю тебя, я…

— Твоя игра того не стоит. Что бы она ни значила.

— То есть?

— Эта вещь отравляет. — Ее голос властно звенел» даже в этой глухой, звуконепроницаемой комнате.

Виктор удивился.

— В средние века аристократы на протяжении многих лет травили себя ядами, чтобы выработать иммунитет ко всему, что им могли подсыпать враги. Со мной случилось то же самое, у меня выработался иммунитет.

Она покачала головой:

— У тебя нет такого иммунитета, как ты думаешь. И если ты так любишь смотреть правде в глаза, то посмотри в глаза этому факту. Тебе не стоило держать эту вещь. Что бы ты ни сделал ради того, чтобы раздобыть ее, она этого не стоила. И что бы ты ни планировал с ней сделать, тоже того не стоит.

Он был так удивлен ее дерзостью, что не сразу нашелся, что сказать.

— И откуда в тебе этот талант к морализаторству? — спросил он с издевкой в голосе. — Точно не от меня. И уж точно не от Аликс.

— А может, это все мое? — сказала она. — Может, я сама в себе все это воспитала, без вашей помощи.

— А-а. Ангел правосудия поднялся из помойной ямы ее прошлого, возносясь над грехами ее лживых, порочных предков-прелюбодеев.

— Прекрати, Виктор.

Он захлопнул чемоданчик и убрал его в ящик. Его руки тряслись от гнева. Он не чувствовал такой ярости много лет, с тех пор как Питер…

Нет. Он не хотел думать о Питере. Он закрыл ящик.

— Хватит с нас шокирующих признаний на сегодня. Пора передать тебя под охрану твоего нового сторожевого пса. Бог знает, что может с ним случиться, если он забредет в это место греха и порока в поисках тебя.

— Виктор, прошу тебя, перестань.

Отчаяние на ее лице пробудило в нем что-то заржавевшее и давно не востребованное, что-то, что лучше было не трогать. От этого он только еще больше разозлился. Он открыл дверь.

— После тебя, — сказал он холодно.

Она вышла из комнаты, гордо подняв голову и выпрямив спину.

Он включил охранную систему и подумал, не сменить ли ему код доступа в компьютер. Хотя, с другой стороны, к чему все это? С таким к нему отношением она никогда не догадается, что это за код.

Не в этой жизни.

Глава 21

У него будет возможность допросить ее с пристрастием позже. Сет убеждал себя снова и снова, что не стоит дергать ее, когда она выглядит такой уставшей и подавленной.

Он предлагал ей укрыться от дождя под навесом лодки, когда они возвращались в город, но она только покачала головой. Она сидела на носу и молча смотрела на проносящуюся мимо воду, не обращая внимания ни на холодный ветер, ни на моросящий дождь. Когда он привязал лодку, она отвергла его помощь и сама сошла на берег. Он начинал нервничать.

Когда они сели в машину, он завел двигатель и включил обогреватель на полную мощность.

— Ну и? — потребовал он разъяснений.

Она сконфуженно пожала плечами.

Его терпение стало тоньше яичной скорлупы.

— Эй. — Он помахал рукой перед ее лицом. — Есть кто дома? Рассказывай, что случилось.

— Все прошло нормально, — сказала она бесцветным голосом. — Я сделала все, как ты хотел.

Он подозрительно посмотрел на нее.

— Он сказал тебе, что это пистолет, из которого убили Корасон?

— Не совсем. — Она отвернулась в сторону. — Это был «вальтер», в целлофановом пакете, помещенный в твердый пластмассовый чемоданчик. Он недавно приобрел его, но не для себя, а для клиента. Он сказал, что это краденое орудие убийства.

— Что ж, уже неплохо, — пробормотал он с сомнением в голосе.

— Он сказал мне, что… пятно совсем свежее.

Он озадаченно смотрел на нее, не понимая, о чем она говорит.

— Пятно? Какое пятно?

— Насилия. — Ее лицо напряженно вытянулось.

— Хм… — выдавил он. — Это все, что он тебе рассказал? Она покачала головой:

— Я его немного подтолкнула. Я притворилась, будто почувствовала, что из него застрелили женщину. По его реакции я поняла, что так и было, и продолжала в том же духе. Надеюсь, я правильно все сделала?

Он не мог поверить в свою удачу. В буквальном смысле слова.

— Ты установила маячок?

— Да, я воспользовалась моментом. Уверена, он ничего не заметил.

Он посмотрел на ее испуганное лицо, и сердце его сжалось.

— В чем же дело? — требовательно спросил он. — Ты должна радоваться. Ты же хочешь прищучить мерзавца, верно?

— Наверное, — тупо сказала она. — Просто я чувствую…

— Что?

Она всплеснула руками.

— Что я еще глубже погрязла в предательстве и обмане. Меня уже тошнит от всего этого. Я просто хочу быть честной. И чистой. С Виктором. Со всеми.

Он заскрежетал зубами от ее тона.

— Кому-то приходится жертвовать своими принципами только для того, чтобы остаться в живых, принцесса.

— Ах, прошу тебя, не надо. И ты туда же.

Черт. Она снова плакала, и в этом только его вина. У них не было на это времени. Он попытался обнять ее, но она была холодна как лед. Наконец он оставил эту затею, включил передачу и поехал, чувствуя себя последним придурком. Она сидела и всхлипывала. Ее светлые локоны выбились из-под капюшона. Когда она заметила, что они едут не туда, то встревоженно откинула капюшон назад.

— Куда ты меня везешь?

— В безопасное место, — коротко ответил он. Он радовался тому, что она заговорила с ним, несмотря на ее обвинительный тон. Он предпочитал, чтобы она рвала и метала, лишь бы вышла из того коматозного состояния, в котором он увез ее с острова. И уж совсем невыносимо было видеть ее плачущей. Это он ненавидел больше всего.