Пища богов - Маккенна Теренс. Страница 39

Каждое опьяняющее снадобье, каждая попытка вновь уловить симбиотическую гармонию отношений “человек-гриб” в потерянном раю Африки – это более бледный, более искаженный образ первоначальной Тайны. Вырождение элементов таинства в религии древнего Ближнего Востока должно было привести от грибов к забродившему меду и перебродившим сокам, и далее -.к винограду как предпочтительному винному растению. Со временем нередко в тех же культурах забродившие хлебные злаки и зерно подвергались экспериментальному манипулированию для производства первых видов пива.

ВИНО И ЖЕНЩИНА

Богатые семенами плоды, как например гранаты и инжир, с самых давних времен выступают в качестве символов плодородия. Виноградная лоза и сок винограда имеют долгую историю религиозного значения. Обожествляемая, подобно зороастрийской хаоме и ведической соме, их способность увеселять и опьянять считалась проявлением божественной одержимости. В том ряду таинств, или “тайн”, которые мы будем изучать, виноградная лоза символизирует в особенности женскую плодовитость и сок ее, в основном неферментированный, выпивался церемониально для обеспечения плодовитости чрева. / E. S. Drower, Water into Wine (London: John Murray. 1956), p. 7/

Вино играло центральную роль в более поздней греческой культуре, настолько важную, что в классический период тревожная фигура экстатичного Диониса была обращена в Бахуса (Вакха), похотливого бога вина с заросшими шерстью ногами, владыку оргий, и тут уже пьяные пирушки проходили в традиционном стиле владычества. Ферментация же зерновых и плодов была, надо полагать, общеизвестна, и невозможно объявить ни ее первооткрывателя, ни места ее происхождения.

Греческие вина были для ученых в некоторой степени загадкой. Содержание в них алкоголя не могло превышать 14%, поскольку, когда процесс брожения достигает этой концентрации, дальнейшее образование алкоголя подавляется. Однако по некоторым описаниям греческие вина требовали многократного разбавления, прежде чем их можно было пить с удовольствием. Это наводит на мысль, что они были больше сродни экстрактам и настойкам иных растительных эссенций, чем тому вину, какое мы знаем сегодня. Это делало их более сложными химически и, следовательно, более опьяняющими. Добавление к вину смолы (resin) в Греции при изготовлении “рецины” вполне может восходить к временам, когда другие растения, быть может, беладонна или дурман, также входили в вино.

Алкоголь – первый пример тревожного феномена, с которым мы будем встречаться снова и снова в нашем обсуждении различия древнего и современного подходов к потреблению психоактивных снадобий и технологии их производства. Потребление людьми алкоголя в виде забродивших зерновых, соков и медового напитка – крайне древнее явление. Дистиллированный же спирт не был знаком древним (хотя Плиний упоминает одно римское вино, настолько крепкое, что оно горело, когда его лили на огонь). И сегодня именно дистиллированный, очищенный алкоголь является главным преступником среди средств, именуемых “законными” и “взбадривающими”.

НАТУРАЛЬНЫЕ И СИНТЕТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА

Рассмотрение алкоголя дает нам первую возможность изучить различие между средствами натуральными и синтетическими, и хотя после дистиллированного алкоголя прошли сотни лет до появления следующего химически очищенного опьяняющего снадобья, он был первым высоко концентрированным и очищенным средством, первым средством синтетическим. Различие это очень важно для последующей аргументации. Алкоголизм был редок до открытия дистилляции и не являлся социальной и общинной проблемой. Как пристрастие к героину стало пагубным цветком, распустившимся от сравнительно безобидной привычки потребления опия, так и дистиллированный алкоголь обратил священное искусство пивовара и винодела в грубую экономическую машину утраты человеческих надежд.

Алкоголь не случайно был первым опьяняющим веществом, прошедшим такое превращение. Он может быть получен ферментированием многих видов плодов, зерна и растений, так что с ним экспериментировали гораздо шире, чем с какими-либо малоизвестными и имеющими ограниченное распространение источниками опьянения. Фактически ферментация, брожение – процесс естественный, которого во многих случаях трудно избежать. А следовательно, забродивший алкоголь можно производить в огромных количествах, пригодных для торговли. Некоторые пальмы Юго-Восточной Азии дают сок, по сути, вполне пригодный к употреблению алкоголь, прямо с дерева. У птиц, енотов, лошадей, даже у ос и бабочек известны кратковременные признаки опьянения, сопровождающие поедание забродивших плодов.

В дикой естественной среде большинство опьянений связано с потреблением забродивших плодов, зерна или соков. Полевые исследования зафиксировали множество таких случаев от Суматры до Судана, от шмелей до слонов. Результат? В естественной среде большинство животных стремится к загруженной алкоголем пище ради обеспечиваемых ею запаха, вкуса, калорий или питательности. Опьянение – побочный эффект, но не настолько серьезный, чтобы удержать их от дальнейшего ее потребления.

Установлено, что сок некоторых деревьев становится пьянящим при соответствующем нагревании и действии ферментов. В Северной Америке есть вид дятла, любителя соков, выдалбливающего в деревьях ямки, которые затем заполняются соком. Дятлы питаются не только самим соком, но и насекомыми, привлеченными выступающей жидкостью. Они перемещаются от дерева к дереву, “оставляя двери открытыми” для ферментации сока и опьянения других животных, пока деревья не залечатся. Питье забродившего сока считалось причиной целого ряда проявлений анормального поведения, наблюдаемых у колибри, белок и других ничего не подозревающих потребителей сока. / Ronald К. Siegel, Intoxication (New York: E. P. Dutton. 1989), p. 119/

Алкоголь можно дистиллировать, используя тепло для его выпаривания и отделения от сырьевого материала, в отличие от алкалоидов и индолов, которые надо как-то экстрагировать, используя растворители, а затем концентрировать. Сам тот факт, что простой конденсатор для охлаждения воды может улавливать пары алкоголя и обращать их в жидкую форму, дал алкоголю возможность стать первым химически “выделенным” опьяняющим веществом. (Это свойство “улавливаться” вновь из выпаренного состояния и положило начало употреблению наименования “спирт” в отношении дистиллированного алкоголя.) {Имеется в виду происхождение английского слова “спирт” (spirits) от латинского слова “дух” (spiritus) – Прим. ред.}

Первое упоминание о каком-то дистиллированном виде алкоголя встречается в IV в. н. э. в писаниях китайского алхимика Гэ Хуна. Обсуждая рецепты изготовления киновари, Гэ Хун замечает: “Они подобны вину, перебродившему один раз; это невозможно сравнить с чистым, прозрачным вином, которое перебродило 9 раз”. / James R. Ware, Alchemy, Medicine, Religion in the China of A. D. 320: The Nei Pien of Ко Hung (Cambridge, Mass: MIT Press), p. 72/ Это заявление как будто подразумевает знание методов изготовления очень крепкого чистого алкоголя, вероятно, путем улавливания алкогольных паров в шерсть, из которой можно было выжать сравнительно чистый жидкий алкоголь.

АЛХИМИЯ И АЛКОГОЛЬ

На Западе открытие дистиллированного алкоголя приписывалось то алхимику Раймонду Луллию, о котором мало что известно, то его современнику и сотоварищу по алхимическим изысканиям Арнольду де Вилланова. Поиск истинного эликсира привел Луллия к изготовлению “aqua vini” – первого бренди. Согласно Мэйтсону, Луллий был так поражен чудесами aqua vini, что счел открытие это явным предвестником конца света. / Richard R. Matheson. The Eternal Search: The Story of Man and His Drugs (New York: G. P. Putnam's Sons, 1985)/ Верный своим алхимическим корням, Луллий создал свою универсальную панацею, ферментируя вино из конского навоза в двойной реторте в течение 20 дней, прежде чем дистиллировать его грубым конденсатором из холодной воды (илл. 18). Луллий не утаивал свое открытие; напротив, он приглашал других делать самим себе этот эликсир и восхвалял продукт, предложенный Виллановой, как вполне сравнимый со своим собственным. Об алкоголе он писал: “Вкус его превосходит все иные вкусы, а запах – все иные запахи”. “Удивительно удобно, – говорит он, – потреблять его перед боем для воодушевления духа солдат”. / Charles H. La Wall. The Curious Lore of Drugs and Medicines through the Ages (Philadelphia: J. B. Lippincott, 1927), p. 158/