Пища богов - Маккенна Теренс. Страница 61
В 1897 году Артур Хефтер, соперник Левина, стал первым человеком, выделившим и принявшим чистый мескалин. Мескалин – это мощный визионерский амфетамин, встречающийся в пейотном кактусе Lophophora williamsii. Он, по меньшей мере, несколько веков использовался индейцами Соноры в Мексике. Его применение в Перу, где его извлекали не из пейота, а из других видов кактуса, насчитывает как минимум несколько тысячелетий.
Психолог и один из первых сексологов Хэвлок Эллис, следуя примеру Уэйра Митчелла, вскоре представил свое описание радостей мескалина.
Видение никогда не напоминает знакомые объекты; они были чрезвычайно ясные, но, тем не менее, всегда новые; они были постоянно приближающимся и, тем не менее, постоянно ускользающим подобием знакомых вещей. Я видел дивные, тучные поля из драгоценностей, расположенных по отдельности или целыми гроздьями, иногда сверкавших и блестевших, иногда отливавших роскошным приглушенным сиянием. Затем они взрывались перед моим взором какими-то подобными цветам формами, а потом как бы обращались в ярких бабочек или в неисчислимые складки крылышек каких-то чудесных насекомых, крылышек, прозрачные волокна которых переливались всеми цветами радуги… Возникали какие-то чудовищные формы, сказочные пейзажи и т.п… Нам представляется, что любую схему, которая детально определяла бы тип видений в соответствии с последовательными стадиями действия мескалина, следует рассматривать как крайне условную. Единственное, что типично в отношении последовательности, – это то, что за самыми элементарными видениями следуют видения более сложного характера. / Там же. р. 9/
Мескалин привел экспериментаторов еще к одному химическому агенту “искусственного рая”, более мощному, чем конопля или опий. Описания мескалиновых состояний не могли, не привлечь внимания сюрреалистов и психологов, которые также разделили очарованность образами, скрытыми в глубинах заново определяемого бессознательного. Д-р Курт Берингер, ученик Левина, знакомый с Германом Гессе и Карлом Юнгом, стал отцом психоделической психиатрии. Его феноменологическим подходом отмечены описания внутренних видений. Он провел сотни экспериментов с мескалином на людях. Описания, приводимые его испытуемыми, просто замечательны.
Затем снова темное помещение. Видения фантастической архитектуры вновь захватили меня, бесконечные переходы в стиле Мура, движущиеся, словно волны, перемежались с удивительными образами каких-то причудливых фигур. Так или иначе, в неиссякаемом многообразии чрезвычайно часто присутствовало изображение креста. Основные линии светились орнаментом, змейками сползая к краям или распускаясь язычками, но всегда прямолинейно. Вновь и вновь появлялись кристаллы, меняя форму, цвет и скорость возникновения перед моим взором. Затем изображения стали более устойчивыми, и мало-помалу возникли две огромные космические системы, разделенные какой-то чертой на верхнюю и нижнюю половину. Сияя собственным светом, они появились в безграничном пространстве. Внутри них показались новые лучи более ярких тонов и, постепенно изменяясь, приняли форму удлиненных призм. В то же время они задвигались. Системы, приближаясь одна к другой, притягивались и отталкивались. / Там же. р. 7/
В 1927 году Берингер опубликовал свой “магнум опус” “Мескалиновое опьянение”, переведенный затем на испанский, но ни разу на английский. Это весьма впечатляющая работа, она создала научную платформу для исследовательской фармакологии.
На следующий год появилась публикация на английском языке книги Генриха Клювера “Мескаль, божественное растение и его психологические эффекты”. Клювер, работа которого строилась на наблюдениях Уэйра Митчелла и Хэвлока Эллиса, вновь познакомил англоязычный мир с понятием фармакологических видений. Особенно важен тот факт, что Клювер принимал содержание наблюдаемых переживаний всерьез и первый попытался дать феноменологическое описание психоделического переживания.
Облака слева направо по всему оптическому полю. Хвост фазана (в центре поля) превращается в ярко-желтую звезду, звезда – в искры. Движущийся искрящийся винт, сотни винтов. Последовательность быстро вращающихся объектов приятных тонов. Вращающееся колесо (диаметром около 1 см.) в центре серебристого участка. Внезапно в колесе образ Бога, как его представляют в старохристианских изображениях. Намерение увидеть гомогенное, однородное темное поле зрения: возникают красная и зеленая туфли. Большинство феноменов гораздо ближе дистанции, необходимой для чтения. / Heinrich Kluver. Mescal, the Divine Plant and Its Psychological Effects (London: Kegan Paul. 1928). p. 28/
Исследование галлюциногенных индолов датируется двадцатыми годами нашего столетия. Подлинный ренессанс психофармакологии имеет место в Германии. В этой атмосфере Левин и другие заинтересовались гармином – индолом, единственным источником которого считалась Banisteriopsis caapi, древесная лиана, с которой столкнулся Ричард Спрус почти за 80 лет до этого. Конечно же, последняя опубликованная работа Левина “Банистериа каапи – новый, вызывающий опьянение яд и лечебное средство” отражает его зачарованность этим растением. Она вышла в 1929 году. Волнение Левина и его коллег было понятным: этнографы и среди них немец Теодор Кох-Грюнберг вернулись с Амазонки с сообщениями о том, что некоторые племена используют вызывающие телепатию растительные средства для определения верного пути своего общества. В 1929 году химики Э. Перро и М. Раймонд-Гаме выделили активный агент из Banisteriopsis caapi и назвали его телепатином. Спустя десятилетия, в 1957 году, исследователи пришли к выводу, что телепатин тождественен гармалину, извлеченному из Peganum harmala, и в официальном употреблении утвердилось название гармин.
В 30– х годах энтузиазм по отношению к алкалоидам гармалы в общем-то поубавился, равно как и интерес к этнофармакологии. Но были и исключения. Среди интересующихся оказался австрийский эмигрант Блас Пабло Реко, урожденный Блазиус Пауль Реко, живущий в Мексике.
Реко был личностью с широким кругом интересов. Бродячая жизнь привела его в США, в Эквадор и наконец в мексиканский штат Оахака. Там он увлекся этноботаникой и тем, что сегодня называется археоастрономией – изучением наблюдения мира звезд древними культурами и их отношения к нему. Блас Пабло Реко был внимательным наблюдателем использования растений местными племенами, среди которых ему довелось жить. В 1919 году в своем опровержении на статью Уильяма Сэффорда Реко заявил, что для вызова видений шаманы народов микстеков и масатеков все еще используют по традиции не пейот, а галлюциногенный гриб. / Ср.: Victor A. Reko, Magische Gife, Rausch'und Betaubungsmittel der neuen Welt (Berlin: Express Edition. 1987)/ В 1937 году Реко послал шведскому антропологу и куратору этнографического музея в Готенбурге Генри Вассену пакетик с образцами двух растений, которые находил особенно интересными. Одним из образцов были семена пиуле, визионерского вьюнка ipomoea violacea, содержащего галлюциногенные индолы, родственные ЛСД.
Другим образцом – к сожалению, слишком распавшимся, чтобы можно было идентифицировать вид, – был фрагмент теонанакатля, первый образчик содержащего псилоцибин гриба, предложенный научному вниманию. Таким образом, Реко начал изучение индольных галлюциногенов Мексики и заложил основы двух направлений исследований и последующих открытий, которые будут в конце концов объединены, когда швейцарский химик-фармацевт Альберт Хофман определит характеристики обоих соединений в своей лаборатории.